Брат моей подруги - Ронни Траумер

забыл, что они дружат семьями, и отец всегда так ласково мышку называл.

— Пап, я могу начинать свои проекты? — у Дани уже состоялся разговор с отцом по этому вопросу.

— Начинай, мне то что. Здание в вашем полном распоряжении, — Альберт всегда выполнял просьбы детей, но всегда просил что-то взамен. На этот раз он так не сделал, что бы сын не говорил, опыт в управлении бизнесом ему необходим.

Поговорив с отцом о всяком, Даня собрался возвращается в центр, когда его глаза наткнулись на цветочный магазин.

Ника обнаружила на рабочем столе горшок с цветком. Все бы ничего, если бы этот цветок не был колючим кактусом, а карточка с надписью «Он напомнил мне тебя» вообще заставила скрипнуть зубами.

Ника бросила сумку, взяла кактус и направилась в кабинет к Дане.

Она вспомнила утро, как её выгнали за то, что ворвалась без стука.

«Ага, как же, стучать ещё буду», — и она ворвалась в кабинет второй раз за день.

— Тебе это кажется смешным? — Ника с грохотом поставила горшок с кактусом на стол Дани.

— Мммм, дай подумать, — Даня упёрся подбородком на кулак и сделал задумчивое лицо. — Нет, мышка, это совсем не смешно.

— Божеее, какой же всё-таки ты идиот, — Даня ни чуточку не обиделся.

— А ты неблагодарная истеричка, — Даня откинулся на кресло. — Я после такой бурной ночи цветок подарил, а она нос воротит, — он сделал обиженное лицо.

— Не было никакой ночи, — Ника решила, что раз она не помнит, значит и не было ничего.

— Как это не было, мышка, — Даня даже заёрзал на кресле. — Было, у меня до сих пор мышцы болят от….

— Заткнись! — подробности, Ника уж точно знать не хотела. — Твои похотливые сновидения мне не интересны. Эту колючку можешь оставить себе, — Ника показала пальцем на кактус и собралась к выходу.

— Ты единственная колючка, которая хорошо смотрится в моем кабинете, — крикнул Даня ей в след и рассмеялся.

«Идиот. Кретин. Ненавижу», — Ника шла к своему кабинету и ругалась тихо на Даню.

Остальная часть дня прошла на удивление спокойно. Если не считать шушуканья персонала по углам. Этим двоим казалось, что их ругань не громкая, но это далеко не так. Несмотря на закрытые жалюзи, крики то были слышны хорошо.

Ника, сделав все дела и убедившись в том, что остальное потерпит до завтра, собрала свои вещи и поехала домой. Тихие вечера дома — это розовая шёлковая пижама, какая-нибудь мелодрама и ведёрко мороженого.

Да! Дома, она бывает маленькой нежной девочкой в розовой пижаме и в тапочках с единорогами.

Даня не заметил, когда мышка уехала из центра, но на парковке её машины не было.

«Ну и фиг с ней. Я сегодня достаточно издевался над ней», — сел на свой мотоцикл и поехал домой.

— Подвезёшь меня за машиной? — спросил Даня у друга по телефону.

— Без проблем. Когда? — Матвею хотелось обсудить планы на выходные и узнать, кого бы Даня хотел увидеть на этой вечеринке.

А ещё у Матвея есть один почти секрет, и он ещё не сказал об этом другу, и не знает, как это сделать.

— Если свободен, можешь даже сейчас за мной заехать, — у Дани дел на сегодня не было. А своего зверя он очень хотел вернуть домой.

Через час двое друзей ужинали в недешёвом ресторане, где к Дане успели подойти уже три девушки и просить сделать с ним селфи. Парни составили на словах список гостей для вечеринки на даче у Матвея, благо погода позволяет устроить всё на открытом воздухе. И огромный бассейн во дворе у Матвея отлично охладит всех в летний день. Когда друзья разбежались, на улице было уже темно, Матвей уехал в клуб, а Даня домой.

К своему удивлению, Даня этой ночью спал плохо. Почему-то всё пытался руками найти горячее тело мышки, да и запах её витал в воздухе.

«Что за бред?» — задал сам себе вопрос Даня, вспоминая неспокойную ночь и сев в свой чистенький внедорожник, поехал в центр.

— Доброе утро, Лизонька, — поздоровался он с секретарём и направился в кабинет.

Там он распечатал со своей флэшки некоторые документы, поставил подпись в нужных местах и вызвал Лизу к себе.

— Я вас слушаю, Даниил Альбертович, — милая Лиза зашла в кабинет через минуту.

— Когда приедет Доминика Романовна, отдашь ей эти документы на подпись, — Даня протянул папку Лизе. — И вернёшь мне.

— Хорошо, Даниил Альбертович, — Лиза кивнула.

— Спасибо, — у Лизы поднялось настроение. Доминика никогда спасибо не говорит, она холодная, как лёд. Вот Карина Альбертовна всегда была милой, как и её брат. Приятные люди.

Ника только успела зайти в свой кабинет, как за ней ворвалась Лиза.

— Доминика Романовна, тут Даниил Альбертович….

— Лиза! Хоть папа римский…с каких пор ты врываешься в кабинет без стука?! — Ника не терпит такое. Она начальник, Лиза подчинённая, субординацию никто не отменял.

— Простите, — Лиза опустила глаза, она была заворожена вежливостью Даниила и совсем голову потеряла.

— Оставь папку и принеси мне капучино, — Лиза кивнула и вышла.

Ника устроилась в кресле и открыла папку.

«У меня хоть одно утро будет нормальным?» — спросила она в пустоту после того, как прочла документы.

Она встала и очень быстро пошла в кабинет к этому бизнесмену чёртовому.

— Ты не имеешь права, — Ника ворвалась в кабинет как стрела, только что выпущенная из лука.

Глава 7

— Ты о чём, мышка? — Даня был абсолютно спокоен, он готовился к этому вторжению.

— Не строй из себя дурака, хотя почему строишь? Ты и есть дурак, полный придурок, — Ника была зла, она была готова придушить этого напыщенного индюка.

— Ну-у-у, с тобой многие не согласятся, — эти стычки с Никой Даню уже довольно долгое время забавляли, ему нравилось выводить её из себя. И он не любил оставаться в долгу.

— Твои ш…, - Ника осеклась, она же воспитанная девушка, а им не свойственно выражаться неприличными словами. — Твои куклы крашеные, у которых вместо мозгов силикон? Ты о них? — Ника скрестила руки на груди и мысленно считала до десяти, чтобы успокоиться. Нельзя доставлять ему удовольствие питаться её гневом.

— Не только мои куклы, как ты сказала, — Даня и сам знал, что эти курицы, что ошиваются возле него, безмозглые. Но он никак не может согласиться с Никой, это поражение. — И кое-какие мозги у них есть, мышка, если они запали на меня, — Даня наслаждался тем, как Ника швыряет молнии в его сторону и он видел, как она сдерживается. А он с трудом