Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели - Дэвид Майчи

Чем дольше я наблюдала, тем очевиднее мне становилось: всем им недостает осознанности. Хотя они находились всего в нескольких сотнях ярдов от резиденции Далай-ламы, в настоящем заповеднике тибетского буддизма, каким представало «Кафе Франк», они не наслаждались этим уникальным местом и моментом своей жизни. Бóльшую часть времени они мысленно были очень далеки отсюда.

Все чаще курсируя между Джокангом и «Кафе Франк», я начала замечать, что на холме счастье проистекало из развития внутренних качеств людей – в первую очередь осознанности, но еще и щедрости, уравновешенности и добросердечия. Внизу же люди искали счастье во внешнем – ресторанной еде, приятном и интересном отдыхе, достижениях современной технологии. Конечно, нет никаких препятствий к тому, чтобы наслаждаться и тем и другим одновременно: мы, кошки, отлично знаем, что осознание восхитительного вкуса изысканной еды – это самое большое доступное живому существу счастье!

Однажды в «Кафе Франк» появилась интересная пара. На первый взгляд это были самые обычные американцы средних лет в джинсах и футболках. Они пришли довольно поздно для завтрака. Франк в своих новых джинсах от Армани сам подошел к их столику.

– Как дела? – привычно спросил он.

Американцы заказали кофе, а потом мужчина спросил у Франка, что это за цветные шнурки у него на запястье. Польщенный вниманием хозяин ресторана ответил очень подробно, и теперь я тоже знаю эту историю.

– Это освященные шнурки. Их получаешь у ламы, когда проходишь особую инициацию. Красный – это знак инициации калачакра. Я прошел ее у Далай-ламы в 2008 году. Синие – инициация ваджраяна. Ее я проходил в Боулдере, Сан-Франциско и Нью-Йорке в 2006, 2008 и 2010 годах. А желтые – это память об инициациях в Мельбурне, Шотландии и на Гоа.

– Очень интересно, – кивнул мужчина.

– Дхарма – это моя жизнь, – провозгласил Франк, театральным жестом прикладывая руку к сердцу. Потом он указал на меня: – Видите эту малышку? Это кошка Далай-ламы. Постоянно приходит к нам. Это символ кармической связи с Его Святейшеством.

Склонившись к гостям, он понизил голос и таинственно сообщил:

– Мы находимся в самом сердце тибетского буддизма. Это абсолютный эпицентр!

Трудно сказать, что эти люди подумали о Франке. Но они оказались не похожи на других гостей! Когда им принесли кофе, они замолчали и стали наслаждаться вкусом. Не одним лишь первым глотком, но и вторым, и третьим, и всеми остальными. Как монахи Джоканга, они осознанно жили текущим моментом. Наслаждались кофе. Наслаждались обстановкой. Это был опыт чистого присутствия.

Неудивительно, что, когда они вернулись к разговору, я насторожила уши и стала с интересом прислушиваться. И услышанное меня не удивило. Мужчина оказался исследователем осознанности. Он рассказывал жене о статье, опубликованной в Harvard Gazette.

– Они обследовали более двух тысяч человек, имевших смартфоны. В течение недели они случайным образом посылали им вопросы – одни и те же три вопроса: «Чем вы занимаетесь? О чем думаете? Насколько вы счастливы?» И выяснилось, что сорок семь процентов времени люди не думают о том, чем занимаются.

Жена удивленно подняла брови.

– Лично я считаю, – продолжал муж, – что эти цифры еще и занижены. Люди очень часто не сосредоточиваются на том, что делают. Но по-настоящему интересна оценка счастья. Исследователи обнаружили, что, сосредоточившись на своем занятии, люди становятся гораздо счастливее.

– Потому что они обращают внимание только на то, что им нравится? – спросила жена.

Муж покачал головой.

– Не совсем. Выяснилось, что счастливым человека делает не его конкретное занятие. Важно, осознаем ли мы то, что делаем. Важно находиться в состоянии осознанности, здесь и сейчас. Не в повествовательном состоянии, – он прикоснулся указательным пальцем к виску. – То есть мы не должны думать ни о чем, кроме того, чем занимаемся в данный момент.

– Да, это по-настоящему буддистский подход, – согласилась с ним жена.

Муж кивнул.

– Но иногда смысл этой концепции теряется в переводе. Встречаются люди, которые считают себя специалистами в буддизме и полагают это великой своей заслугой. Для них это продолжение их собственного эго, способ подчеркнуть свое отличие от других. Они думают исключительно о внешних признаках, тогда как важна лишь внутренняя трансформация.

Через несколько недель я дремала после сытного обеда на своей верхней полке. Неожиданно я очнулась от дремоты – происходило нечто знакомое, но совершенно не соответствующее месту. Посреди ресторана стоял Тенцин и смотрел на меня.

– Вы заметили нашу очаровательную гостью? – Франк повернулся в мою сторону.

– О да, – ответил невероятно элегантный Тенцин. – Она очаровательна.

– Это кошка Далай-ламы.

– Правда?

– Постоянно сюда приходит…

– Удивительно!

Привычный запах карболового мыла от пальцев Тенцина смешался с лосьоном Франка. Тенцин потянулся, чтобы почесать мне шейку.

– У нее самая тесная кармическая связь с Его Святейшеством, – объяснял Франк ближайшему помощнику Далай-ламы.

– Уверен, что так оно и есть, – пробормотал Тенцин, а потом задал Франку вопрос, над которым тот никогда не задумывался: – Интересно, а скучают ли по ней помощники Его Святейшества, когда она приходит сюда?

– Я в этом сильно сомневаюсь, – сразу же ответил Франк. – Но если они увидят ее здесь, то сразу поймут, как хорошо за ней ухаживают.

– Да, у нее красивая подушка.

– Дело не в подушке, друг мой. Ей нравится обед.

– Она что, голодная?

– Она любит еду. Обожает еду.

– Возможно, в Джоканге ей недостаточно еды?

– Уверен, что это не так, – покачал головой Франк. – Все дело в особых вкусах Ринпоче.

– Ринпоче? – недоумевающе переспросил Тенцин.

– Так ее зовут. – Франк говорил это так часто, что уже сам поверил в свои слова. – Думаю, вам понятно почему.

– Как учит нас дхарма, – загадочно ответил Тенцин, – все зависит от восприятия.

Спустя несколько дней Тенцин сидел напротив Его Святейшества в знакомом кабинете. Таким был ритуал завершения рабочего дня – за чашкой свежезаваренного зеленого чая Тенцин рассказывал Его Святейшеству обо всем, что считал важным, и они решали, что нужно будет сделать. Я, как обычно, сидела на подоконнике, грелась в теплых лучах садящегося солнца и лениво прислушивалась к разговору на самые разные темы – от глобальной геополитики до сложнейших вопросов эзотерической буддистской философии.

– А теперь, Ваше Святейшество, давайте перейдем к более важным вопросам. – Тенцин закрыл папку ООН, которая лежала перед ним. – С удовольствием сообщаю, что я раскрыл тайну пищевых расстройств КЕС.