Давайте разведемся, Ваша Светлость! - Марина Орлова

было скрыть лишь при условии покровительства. Травлю умело скрывали и намеренно не доносили до Его Светлости.

– Няня не могла не знать, что творится среди прислуги… И мама тоже. Госпожа Клара бы не стала действовать без разрешения своей госпожи, – вспомнил герцог тот редкий случай, когда супруга обращалась к нему с просьбой. Он даже толком не помнил, о чем была речь, но не сомневался, что по вопросам поместья наверняка отправил ее либо к главной горничной, либо к матушке. Учитывая, что обе эти женщины могли быть не просто причастны, но и изначальной причиной травли, нет ничего удивительного в резкости герцогине, стоило его спросить о причине молчания. У нее действительно не было никого, кто мог бы ее защитить или вступиться все эти три года. Стоит ли удивляться тому, что этому невинному и кроткому ребенку, на котором он женился, пришлось отрастить клыки для выживания?

– Да, – только и произнес Жак, поджав губы и вспоминая откровенное пренебрежение по отношению к Ее Светлости в прошлом. И все же, он молчал об этом, не желая вмешиваться. Секретарь считал, что его мать ни за что бы не позволила прислуге перейти черту, даже если имело место небольшое пренебрежение, а на болтовню служанок он привык не обращать внимания. Прислуга всегда болтала о своих хозяевах. Сплетни – то, что невозможно искоренить.

За то, что прежде не обратил на это внимание, Жак чувствовал вину. Он не должен был быть таким черствым к новой госпоже, как бы ни относился к ней изначально. Жак также считал, что его друг и начальник достоин больше, чем дочь торговца, пусть и красивая. Он знал, что Сиэль женился не по своей воле и тяготился от этого. Невольно Жак принял это слишком близко, вольно или невольно закрывая глаза на то, чем пренебрегать не стоило.

– Почему она молчала столько времени? И почему поменялась так резко?

– Чаша, порой, может переполниться лишь от единой капли, – удрученно отозвался Жак, смотря в пол.

– Или ее намеренно запугивали, – произнес герцог таким тоном, от которого по спине секретаря пробежался холодок. Он еще никогда не видел своего друга таким. – Выясни все, даже если придется выуживать информацию из прислуги розгами. Я хочу знать, что произошло в моем доме за эти три года. Каждую мелочь, – выразительно покосился Сиэль на друга, который вздрогнул и кивнул. – И еще… позови в мой кабинет няню, – произнес герцог, а Жак побледнел и судорожно сглотнул от страха за родительницу. – У меня есть разговор к ней.

Глава 3

Глава 3

В сопровождение мне дали нового, смутно знакомого рыцаря, которого я видела лишь изредка. Мужчина, которого звали сэром Гаспаром, оказался взрослым, лет сорока-сорока пяти, внушительным и молчаливым. Полная противоположность того бездаря, что сопровождал меня прежде.

На меня сэр Гаспар внимания особого не обращал, почтительно представился, сообщил, что является моим сегодняшним эскортом и просил доверить ему свою безопасность. Более он ничего не говорил и как будто даже не дышал, напоминая живую статую. Мой предыдущий рыцарь же вообще не знал, когда следовало заткнуть рот.

Поначалу я переживала, так как неуютно чувствовала себя с новыми людьми, особенно если те были из дома Клоше, но рыцарь, даже несмотря на массивную и устрашающую внешность, располагал к себе настолько, что я смогла расслабиться и подумать в тишине.

Не знаю, что сегодня повлияло на герцога, но не сомневалась, что это – нелепая случайность. Уже сегодня вечером Сиэль забудет и обо мне и о произошедшем. Наверняка Клара сможет заболтать его, еще и меня крайней выставит.

Полагаю, это даже к лучшему. К холодности и безразличию мужа я привыкла и составила план исходя из того, что в этой жизни ничего не поменяется в поведении Сиэля и свекровища. Я не знаю, как может сказаться вмешательство герцога в мою жизнь, и даже не желаю проверять. Чем меньше он знает, тем лучше. Пусть так будет и впредь.

От мысли, что придется возвращаться в этот проклятый дом, где нет ни одного человека, на которого я могла бы положиться, захотелось завыть. Даже если мой приказ относительно Доротти проигнорируют и ее не прогонят, Клара не сможет оставить ее на том же месте подле меня. Мне выдадут новую горничную, и не факт, что новая окажется лучше предыдущей. Выбирать мою личную служанку будет главная горничная, потому я не сомневалась, что Клара воспользуется этой возможностью, чтобы отыграть за сегодняшнее унижение.

Меня замутило от досады, а руки вновь задрожали. Поймала на себе пристальный взгляд рыцаря и вздрогнула.

– Вам нездоровится, мадам? – низко и хрипло спросил сэр Гаспар. Получилось немного устрашающе, что он заметил и, кажется, смутился. – Прошу простить мою резкость, Ваша Светлость, – поклонился он, приложив руку к груди и склонив голову. – Я – человек военный и неопытный в служении благородной даме. Я не хотел, чтобы мои слова прозвучали неуважительно или грубо, – заверил он и, несмотря на грубоватую манеру речи, я не услышала привычной фальши или заискивания, к которым привыкла в доме герцога.

– Все в порядке, я нисколько не сержусь, – улыбнулась я, подняв руку и давая мужчине знак выпрямиться. – Спасибо, что развеяли недоразумение и простите мою реакцию. Со мной все хорошо, благодарю за заботу, – смутилась я и неловко отвела взгляд. Заметив, как мужчина кивнул, я уставилась в окно, рассматривая обшарпанные неказистые здания, выцветшие вывески и уличных торговцев, которые не имели возможности оплатить аренду помещения.

– Мадам, кучер сказал, что вы направляетесь в ателье, – вновь подал голос сэр Гаспар, отвечая на мои мысли относительно покладистости мужчины. Оказывается, он уже знал, куда мы направляемся, потому ничего у меня и не выспрашивал, пока не начали отдаляться от центра ближе к окраинам. – Вы уверены, что не ошиблись адресом?

– Поверьте, подобные вещи я ни за что не спутаю, – успокоила я мужчину, скупо улыбнувшись, и дернулась от того, что карета остановилась. Возле нее стали толпиться зеваки, которые не ожидали увидеть в подобном месте карету с гербом герцогства, несмотря на то, что мне выделялась самая скромная модель из каретного парка герцога. И я не могла за это винить простых людей, учитывая, что многие из них могли за всю жизнь не увидеть аристократ, не то, что