Наумовна. Начало - Нина Юрьевна Князькова

лампочка в люстре вспыхнула чуть ярче обычного. – Вот и я так думаю. Эх, где бы еще знаний да пониманий найти.

Глава 5. Первое "дело"

Мишка пил уже почти неделю. Работы уволился, к родителям ехать ни в какую не хотел. Просто приходил поздно вечером домой едва живой. Два раза его буквально приносил Филька, живущий сейчас в старенькой прадедовской сталинке. Мишка тоже там часто останавливался, но брат ему тоже пить не давал, что еще больше осложняло ситуацию, потому что Михаил пил в каких-то барах, откуда его приходилось забирать.

Наумовна махнула на это рукой, мысленно пообещав себе, что позвонит сыну буквально через пять дней, если Мишка не прекратит себя жалеть и заливать свое придуманное горе. Но этот незапланированный запой внука сильно отвлёк её и Макаровну от их главного дела, завещанного самим Филиппом Шмелёвым. Агриппина была недовольна таким положением дел, а потому к концу недели решила, что лучше она займется уборкой квартиры, чем будет нервно ждать внука с его очередного загула.

Она посмотрела на время, когда поясница совсем уж разболелась. Да, хлама накопилось в кухонных ящиках прилично. Да и часы показывали почти десять вечера. Она с тоской посмотрела на мусорные пакеты, в которые перекочевали сомнительные продукты. Даже морозилке сегодня досталось, а потому из одного из пакетов торчал хвост рыбы, на которую у Наумовны была аллергия. Это означало лишь то, что пакеты на мусорку предстояло выносить немедленно, иначе к утру в квартире будет стоять невообразимое амбре.

Кое-как поднявшись с колен и закрыв последний ящик, пенсионерка выглянула в окно и поморщилась. Дождь там лил, как из ведра. Наверняка холодный. Зима скоро. Эх, не зря у нее вчера суставы ломило весь день.

Собрав всю свою силу воли в кулак, она отправилась одеваться. Помимо пальто пришлось надеть и дождевик, потому что пакета было два и с зонтом ей пришлось бы идти два раза, а не один.

Подхватив пакеты, она бочком вышла из квартиры и неспеша спустилась вниз. Толкнула дверь подъезда и вздрогнула, увидев на своей любимой скамейке сгорбленную фигуру. Причем, при свете от подъезда человек выглядел очень уж жутко.

Решив, что это не её дело, Наумовна прошла мимо странного мужчины, склонившего голову, и направилась к мусорке. Сгрузила пакеты, стараясь не подставляться под капли дождя лишний раз, и поспешила домой.

Вот только до подъезда она не дошла. Ее взгляд снова зацепился за фигуру и… она вдруг вспомнила, как с точно таким же видом несколько дней назад на её кухне сидел Михаил. Значит и у этого парня какая-то беда.

Она остановилась и пригляделась, пытаясь узнать этого мужчину. Напрягла память и поняла, что перед ней Даниил. Тот самый, которого по рассказам Ильиничны Анька Жилина выгнала из дома пару месяцев назад.

- Добрый вечер, - подала голос Наумовна. Мужчина медленно поднял своё лицо и нахмурился при виде пожилой женщины в желтом дождевике. Она смотрела на него с искренним интересом. – Не мокро тут сидеть? – Агриппина вдруг поняла, что куртка на мужчине расстегнута, а значит, он вымок до костей.

- Нет, - едва слышно ответил Даниил.

- Ага. И, наверное, тепло и уютно. И уютнее этой лавочки места нет в округе, - покачала она головой. Парень только скривился. – Ты чего домой не идёшь, Даниил?

Он нахмурился еще сильнее.

- Вы меня знаете? – Удивился он отчего-то.

- Да как не знать-то? Почитай, три года в одном подъезде почти соседями прожили. Наумовна я. Забыл что ли? – Вопросила она.

- Я и не знал, - сиплым голосом ответил он. – Простите.

- Так ты чего к Аньке-то не идёшь? – Наумовна решила не отступать. Ну а чего? Если ест проблема, то ее надо решать, а не сидеть на лавочке под дождём, как плюшевый заяц.

Глаза Даниила странно заблестели, и он опустил голову.

- Не любит она меня, - медленно покачал он головой.

- Это она сама сказала? – Усомнилась Агриппина.

- Нет. Но…. Понимаете, - парень отчего-то решил разговориться. – Я ведь неблагополучный. Она меня чуть ли не с улицы подобрала, на мне условка висела, я пил…. А она, она меня еще в школе заметила и запомнила. И вот помогла. Я же столько лет ни капли…. Да и вообще. Люблю её больше жизни. Бизнес вот открыл, начал работать. У меня своя компания по разработке софта, - эти слова Наумовне ни о чём не сказали, но слушала она внимательно. – И я же для неё это сделал. Вот только, работа пошла, контракты, договоры, сделки. И время. Работа стала отнимать у меня всё больше времени, и для Ани почти ничего не осталось. А она пыталась со мной разговаривать, пыталась объяснить, что не жизнь это. А я думал, что еще немного, вот эту сделку закрою, вот тут доразработаем….

- Этак можно и до бесконечности откладывать, - отозвалась Наумовна, поддерживая разговор, когда он замолчал, чтобы прокашляться.

- Да, именно так и произошло. В один прекрасный день она просто выставила мои вещи и закрыла перед носом дверь, предварительно поменяв замки. А ведь без неё у меня бы ничего не было. Меня бы не было уже. Я это знаю. Я снял квартиру, думал купить дом…. Вот только без нее мне это всё оказалось не надо. Ничего без неё нет у меня. И даже жить не хочется. А я…. я ведь даже за три года ни разу замуж её не позвал. Да что там, она пару раз начинала говорить о ребёнке, так я специально тему в сторону уводил. Нет, ребенка я от неё хочу, вот только…. Генетика-то у меня не ахти…, - он снова закашлялся.

- Это ты зря, - покачала головой Наумовна. – А чего ты ей все это сейчас не объяснил? Почему не рассказал?

- Дверь она мне не открывает, на звонки не отвечает. Вот жду здесь, вдруг выйдет из дома…. Может быть, удастся поговорить, - он захлебнулся словами и снова покашлял. Нехорошо так. Как Филька, когда пневмонией болел однажды.

- Так, а давно ли ты здесь сидишь? – Прищурилась Наумовна.

- Не знаю…, - он с удивлением посмотрел на старушку. Потом неуклюже отогнул манжет куртки и глянул на часы. – Часа четыре, наверное.

У Агриппины чуть шевелюра не поседела полностью, хотя до этого вечера ее прическа еще отличалась излишней