📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиБогатырь, жги! - Павел Барчук

Богатырь, жги! - Павел Барчук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 50
Перейти на страницу:
так… — Я показал руками уменьшившийся размер. — Ты чего так изменился?

— Ой, да ну, их… Людишки… Как настоящего Серго увидят, сразу начинается. Выполни желание, выполни два… Ну, их. Слыхали мы эти желания… Девки орут, мол, красным молодцом оборотись, парням золото потаенное вынь-положь отдай. Не… За простым зверем только охотники гоняются. А их я не боюсь. Так чего позвал-то тебя…Ты ежли в богатыри надумаешь все-таки, по-настоящему, к лесу подойди, свистни три раза и меня позови. Приду службу служить. Ничего ты так, вроде… Хоть и заморский гражданин.

Волк высказался, а потом засмущавшись, одним прыжком исчез за деревьями.

Где-то в царском дворце…

— Ну, что ж ты молчишь, боярин? Мнёшься, словно девка на сеновале, которая ужо пришла, а про честь вдруг вспомнила. Давай, рассказывай. Подробно. Как это оно вышло? Где Богатырь обещанный, иномирный? Не видать что-то…Запаздывает никак?

Царь Герасим демонстративно приложил ладонь к своему челу, изображая, будто смотрит вдаль, а потом даже вытянул шею и покрутил головой.

«Кловун из бродячего цирку, а не царь…» — Подумал Еремеев, но виду, конечно не подал.

Да и вслух свои мысли тоже озвучивать не стал. У Еремеева сейчас главная задача — выкрутиться из сложившейся ситуации без проблем и с головой на плечах. Даже проблемы не так пугают. А вот голова… Без нее всяко боярину будет гораздо хуже, чем с ней. Герасим иной раз решения принимает резкие, воплощает их быстро. Ну, Яга… Ну, сукина дочь… Все испортила своим характером склочным. Недоплатили ей… Да пусть вообще спасибо скажет, что в Тридевятом царстве ведьм на кострах не жгут. Как, вон, у немчуры. Главное, чтоб эта дрянь царю правду донести не успела. По крайней мере, не раньше, чем Еремеев свою версию случившегося расскажет…Ну, и конечно, беспокоили Еремеева слова бабки про мужскую силу, завязанную в узел. Он, как из леса вернулся, первым делом схватил Марфу Ильиничну, да в опочивальню потащил. Надо было проверить, все ли в порядке. В общем-то… Ни черта не все… Но с этим вопросом боярин решил чуть позже разобраться. Яге такие выкрутасы с рук не сойдут.

— Ну-у-у? — Царь перестал кривляться и снова принял расслабленную позу.

Вот уже почти час самодержец сидел на маленьком деревянном стульчике, который притащил заботливый служка. Сидел не просто так, а вытянув босые царские ноги вперед и подставив царское лицо солнечным лучам. Его парадный наряд был задран до колен, корона немного съехала набок, и не падала лишь потому, что ее тормозило одно ухо. Уши у царя, кстати, выдающиеся. Во всех смыслах. Вокруг самодержца, расположившегося на табурете, бродили козы, куры, петух и даже парочка свиней.

Конечно, царю такое окружение совсем ни к чему. Будто и не царь он вовсе, а обычный сельский мужик. Но Герасим подобным способом пытался воплотить два дела разом.

Во-первых, разговор у него с главой совета был тайный, секретный, поэтому пришлось царю из терема выходить, да тихое место искать. В тереме покою совсем нет. Проходной двор какой-то, а не терем. А самым тихим местом в царском дворце неожиданно оказался скотный двор. Вот ведь и не подумаешь…

Сначала царь, увидев боярина Еремеева, который в дверях его покоев с ноги на ногу переминался, позвал главу совета прогуляться. Чтоб без свидетелей все обсудить. Но едва они спустились по широким, дворцовым ступеням, к царю стали все кто ни попадя подбегать. То прислуга, то казначей, сволочь вороватая, то послы иноземные, чтоб им обосраться, иродам. Головами трясут, поклоны бьют, по-своему лопочут. Ни слова не разберёшь. Хотя царь прекрасно знает, все они по-русски отлично разговаривают. Кривляются, сукины дети. Цену себе набивают.

— Моя твоя не понимать…

Все там «понимать». Получше некоторых бояр соображают. И еще, главное, скалются, аж коренные зубы видать. А сами так и норовят Тридевятому царству в общем и Герасиму лично нагадить. Была бы его воля, всех бы на дыбу отправил. Или на кол…Вот и вспомнишь прародителя, Ивана Васильевича Кровавого. У того разговор был короткий. Чуть морда немчуры не понравилась — пшёл вон, козлина драная. Так и говорил им, прямо в глаза.

Вторая причина внезапно приключившихся солнечных ванн — царские нервы. Были они совсем ни к черту. Того и гляди, у Герасима срыв приключится. Сегодня, вон, лекарь заморский два часа бегал за царём с одним и тем же вопросом.

— Вы хотите об этом поговорить, Герасим Евстигнеевич?

А Герасим Евстегнеевич говорить не хотел. Герасим Евстигнеевич хотел Еремееву башку отрубить. Или с гораздо большим удовольствием, он бы Еремеева на дыбе растягивал, за то, что тот иномирца упустил. Но нельзя. Боярин много знает. Да и нет у царя ближе соратника. Они с Ильёй Никитичем, можно сказать, повязаны одной верёвочкой. Одной ниточкой переплетены. Одним узелком скручены…

— Тьфу ты! — Царь в сердцах плюнул в сторону. Ересь сплошная в голову лезет. Ниточки, верёвочки, узелки…Это все лекарь виноват со своей наукой муторной. Так и норовит в голову забраться.

Царский плевок сделал красивую дугу и приземлился прямо петуху на голову. Петух как раз разгуливал рядом, одним глазом наблюдая за своим куриным сопровождением.

— Ко-ко-ко-ко-ко… — Петя вздрогнул, тряхнул красным гребнем и с недовольством покосился на царя.

— Совсем охренели…– Сделал вывод царь. — Ты посмотри, даже птица мне тут характер показывает…Ну…Ответ-то будет или так разойдёмся? Не солоно хлебавши?

Герасим Евстигнеевич, прозванный за добрый нрав Солнышком, о чем именно сейчас он усиленно себе напоминал каждую минуту, повернулся к Еремееву.

Выглядел боярин, прямо скажем, помятым. Один глаз заплыл, второй нервно дергался. Борода, его гордость и мужское достоинство, значительно поредела. А в некоторых местах даже утратила свою величавость, но взамен приобрела проплешины и подпалины. При ходьбе боярин подволакивал одну ногу и с трудом наступал на вторую. Видать, и правда, беседа у них с Ягой не задалась.

— Царь-батюшка…– Еремеев, не долго думая, рухнул на колени, прямо в грязь скотного двора, забрызгав при этом красные сафьяновые сапоги Герасима, которые стояли неподалеку. — Не вели казнить, вели слово молвить!

Боярин, справедливо опасаясь царского гнева, пополз к руке самодержца, собираясь припасть к ней с верноподданическими лобзаниями, но потом сообразил, на коленях стоять — маловато будет в данной ситуации. Потому со всей дури еще и стукнулся пару раз лбом о землю. Чтоб наверняка было видно степень его раскаяния.

— Ну, ясное дело… — Царь по-прежнему сидел, подставив лицо солнышку, на советника

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 50
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?