Студент(ка) в Академии льда - Линда Осборн

Преподаватель складывает руки на груди и опирается на стол. Его костюм в тонкую полоску сидит по фигуре прекрасно, и я подозреваю, что это костюм от Хьюго Босс. По крайней мере, все в его посадке, лекалах, буквально кричит об этом. Улыбаюсь сама себе — если бы я была парнем, то мимо Хьюго Босса точно бы не прошла. Ой, постойте, минуточку! Так я и есть парень, во второй своей жизни! Значит, и костюм, красивый, ладно скроенный, качественный, мне тоже положен! Смеюсь сама над собой и своими мыслями, и тут же попадаю из — за этого впросак.

— Вот вы, смешливое дитя, — обращается ко мне мужчина и прищуривает глаза, от чего мне становится не по себе. Отчего-то мне кажется, что совсем не моя тихая насмешка над самой собой заставила его обратить на меня внимание — сижу-то я совсем не на первой парте. Надеюсь, он не умеет читать мысли! И ему не будет известно, что я пошла на небольшой подлог, обман, чтобы найти себе жилье в академии. — Расскажите о том, что вы любите!

Медленно встаю, оправляю юбку, поправляю волосы на плече, и, сделав все эти манипуляции студента, застигнутого врасплох, прихожу в себя. Опираюсь пальцами на столешницу парты.

Перебираю в уме то, что хочу сказать.

— Только не Прада! — шепчет рядом Ритика. Видимо, об этом модном доме она хотела бы рассказать сама, и я не смею мешать ей прилюдно призываться в любви этой фирме. Задерживаюсь глазами на преподавателе и делаю свой выбор.

— Хьюго Босс! — говорю громко. По залу тут же пробегает волна. Ну конечно — я выступаю первой, и меня еще можно будет обсуждать или осуждать. Посмотрим, как вы запоете, когда вам нужно будет держать речь! — Это лучшая компания по пошиву мужской одежды.

— Нацистская компания! — вдруг говорит девчонка с первой парты так громко, что все смотрят только на нее. Она, поняв, что привлекла внимание группы, повторяет отчетливо: — Да, это нацистская компания! Босс сотрудничал с фашистами! Он использовал труд пленных поляков! Заставлял их работать во время обстрелов! Лично шил форму Гитлеру!

Преподаватель перевел взгляд с разъяренной моим выбором студентки на меня. Приподнял брови, ожидая, что я скажу в свою защиту. Кажется, ему было интересно, как пойдет разговор дальше.

— Постойте! — приподнимаю руку вверх, и девчонка замолкает, только смотрит на меня своими блестящими от гнева глазами. — Постойте. Во-первых, факт того, что Хьюго Босс лично шил форму Гитлеру, — не доказан. А во-вторых, не будем забывать, что в то время не было альтернативы для работы, понимаете? А кто не был членом нацисткой партии в то время? Вся промышленность работала на нацистов. Компания выживала, как могла. Как бизнесмен, предприниматель повел себя очень правильно: чтобы не остаться банкротом во время Великой депрессии, что он сделал? Он создал новую компанию. Не опустил рук, не пошел по миру, нет. Как делец, как сильная личность, он шел только вперед. Любой дальновидный человек в то время понимал: очень скоро нацистская партия станет ведущей политической силой в стране. И он занялся пошивом униформы. На что поступил заказ, так и стал работать. И не ошибся! А по поводу военнопленных…Их количество было очень небольшим, очень. Конечно, их труд был далек от того, что хотелось бы видеть, от тех условий, в которых работают современные заводчане. Но поймите, это было такое время. Кроме того, дизайнер не участвовал в разработке эскизов и создании выкроек, а его фабрика была одной из многих, далеко не самой крупной, из всех компаний, которые занимались пошивом униформы. На самом деле дизайнером черной униформы СС был не Хьюго Босс, а Карл Дибич — немецкий художник, дизайнер и офицер СС, а эмблему СС в виде двух рун «Зиг» разработал художник-график Вальтер Хек. Но на самом деле в мире моды обмундирование Третьего рейха, созданное компанией «Hugo Boss», считается самой красивой и стильной военной формой.

— О, вы правы, вы абсолютно правы, — медленно аплодируя мне, проговорил преподаватель, улыбнувшись уголками губ. — Очень хорошо владеете информацией, можете отстоять свое мнение. Не боитесь говорить правду. Похвально.

Он покосился на девчонку с первой парты, которая заставила меня говорить совсем не о том, что я планировала. Но, разволновавшись после такой длинной тирады в защиту своего выбора, мне уже в голову не приходило, что же можно еще сказать. Но, видимо, этого было и не нужно делать — кажется, я справилась. Девушка же сжала губы, и стало понятно, что подругами после такого мы точно не станем.

— Ваше имя? — Тим Ганн приложил палец к своей нижней губе, с интересом разглядывая меня.

— Кэн… — запнулась я. — Кэндис Стар!

— Отлично, Кэндис. В виду того, что вам пришлось высказаться первой, да еще и отвечать на такой щекотливый вопрос, даю вам право выбора первой выбрать тему создания своей капсульной коллекции.

Мы все непонимающе посмотрели на него.

— Ах, да. Я же не все сказал вам, — он ухмыльнулся, и я думаю, сделал это сознательно, чтобы перевести разговор в легкое и спокойное русло, снизить градус злости, который разгорелся после вопроса девчонки с первой парты. — Вы сами разработаете и сошьете при участии кафедры свои выпускные работы — создадите капсульную коллекцию одежды, которую продемонстрируете на экзамене. Принимать буду я и ректор, и, думаю, что вы все справитесь с этим заданием на отлично. Однако тем, кто завалит его, будет выдан билет в один конец. Понимаете, о чем я?

К сожалению, мы прекрасно понимали, о чем речь — отчего-то мне казалось, что к факультету дизайна одежды относились предвзято и так или иначе планировали от него избавиться. Тут же вспомнились слова тренера, который зло плевался в адрес будущих дизайнеров и стало немного обидно.

На этот факультет мы пришли по велению сердца, а некоторые, как и я, еще и потому, что владели небольшой толикой магии, которую не могли применить нигде, кроме как в быту. И потому я точно знала, что буду сражаться со всем миром, вгрызаться зубами, только чтобы остаться учиться здесь.

После лекции, которая прошла на удивление живо и весело, мы вместе с профессором вышли в коридор, где после звонка началась бурная, кипучая жизнь. Казалось, что это муравейник растормошили, и студенты, высыпавшие в длинные и широкие коридоры, на самом деле не студенты, а разноцветные жуки, спешащие по своим многочисленным делам.

— Ну что ж, Кэндис Стар, — с улыбкой проговорил профессор. — Можете выбрать первой, что будете защищать. Будет ли это свадебное платье, или купальный костюм, или что-то другое, выбор в ваших руках.

Я прижала руку к груди. Конечно же, выбрать хотелось все и сразу, начать действовать: рисовать, строить чертежи, подбирать ткань прямо сейчас, не теряя времени. Однако я понимала, что нужно все хорошо обдумать, взвесить, потому что торопливость иногда могла выйти боком. А вдруг я не справлюсь с большим объемом учебы и подготовки к такому экзамену? А вдруг на меня накатит кризис посреди творческого процесса? А вдруг? А вдруг? Этих «вдруг» было огромное количество, и все они имели право на жизнь.

И тут мне показалось, что в груди буквально разрастается дыра от жара. Какое прилипчивое, неприятное ощущение! Однако со мной все было в порядке, и я оторвала взгляд от преподавателя, осмотрелась по сторонам в поисках причины дискомфорта. И тут же чуть не споткнулась на ровном месте, хотя была в самых удобных, свободных белых кожаных кроссовках, в которых земля под ногами всегда была больше похожа на облако, пружинящее и подталкивающее ноги вверх, делая дорогу легкой и воздушной.