Без суда и следствия - Владимир Колычев

– А кто за рулем оранжевых «Жигулей» сидел?

– «Жигулей», да? Оранжевых?.. А фиг его знает, смотрю, машина стоит, подошел, сел. Тетка там была за рулем. Точно, тетка. Только я плохо помню. Не в себе был...

– А куртку куда дел?

– А-а, куртку... Какую куртку? В которой на дело ходил?.. Так это, выбросил...

– Какого цвета куртка была?

– Да хрен его знает... А какого?

– Светло-серого, – подсказал Иваныч.

– Во, точно, светло-серого!.. Начальник, ты вола не води. Я Проклова не убивал. Но я во всем сознаюсь. Во всем! Только Оксанку не тронь! Ничего за ней нет, отвечаю... Я все сам сделал, сам!..

– А все-таки, кто тебя в машине ждал?

– Да епрст! Не Оксанка то была, не она!.. Слушай, начальник, а хочешь, я сознаюсь, что Листьева убил, а? Я тебе говорю, сознаюсь!.. Только Оксану не тронь!..

– Дурак ты! На пожизненное же пойдешь!..

– Ну и хрен с ним. Все равно подыхать... А Оксанка пусть живет. Пусть живет, говорю!..

Скворцов готов был пожертвовать собой ради жены. Что это – искренний порыв души? Или спектакль для слабонервных?..

– Давай договоримся, начальник! – взывал к Иванычу Савва. – Ты отпускаешь Оксанку, а я все беру на себя. Ты только научи меня, как на следственном эксперименте себя вести, я все сделаю как надо...

Признательные показания должны подтверждаться следственным экспериментом. Если Скворцов не убивал Проклова, то он будет путаться в своих действиях. Но ведь это можно делать нарочно, чтобы сбить следствие с толку...

Кирилл лично присутствовал на следственном эксперименте. Скворцов показал, где ждал Проклова, когда и как подходил к нему, стрелял. Показал путь отступления. Все сходилось... Или он в самом деле был виновен, или они договорились с Пал Иванычем.

Листьева на него списывать не стали. Но убийством Проклова его захомутали намертво.

Скворцова отправили в тюремную больницу, а Пал Иваныч начал готовить дело для передачи в суд. Начальство бодро отрапортовало об очередной победе на фронте заказных убийств. Поскольку Кирилл принимал в этом деле самое непосредственное участие, Толстопят наконец-то отправил в кадры документы на Кирилла. Если представление не зарубят, то через пару-тройку месяцев можно будет обмывать очередное звание. Все-таки майором быть почетней, чем капитаном. Хотя Кирилл неплохо чувствовал себя и в нынешнем звании...

1

Дела на фабрике шли из рук вон плохо. Склады готовой продукции переполнены, товар девать некуда. Мало желающих брать одежду отечественного производства. Торгашам только импорт подавай...

– Эдуард Александрович, – послышался по селектору голос секретарши. – Тут к вам посетитель. Говорит, что готов закупить крупную партию товара...

– Есть же отдел сбыта.

– Господин Чаев хочет встретиться лично с директором.

– Конечно, пусть заходит.

Заезжие купцы нынче на вес золота.

В кабинет вошел представительный мужчина средних лет. Степенные движения, вежливая улыбка. Только глаза его Плотницкому не понравились. Хитрые, бегающие глаза... Нет, не за партией товара прибыл к нему этот тип.

Интуиция не подвела. Заводская продукция Чаева не интересовала.

– Тогда в чем же заключается цель вашего визита? – стараясь спрятать неприязнь, спросил Плотницкий.

– Меня интересует ваше место, – нехорошо улыбнулся Чаев.

– Не понял...

– Что ж тут непонятного. Я всю жизнь мечтал стать директором вашей фабрики.

– Простите, а Наполеоном вы быть не мечтали?

Надо вызывать охрану и выставлять этого ненормального за порог. Или вернуть обратно в психушку.

– Нет, Наполеоном я быть не хочу. Мой профиль – бизнес, а не война. Хотя и воевать я умею... В общем, я бы хотел занять ваше место... Кабинет у вас не очень. Но я сделаю ремонт, завезу новую мебель, офисную технику...

– Вы сумасшедший?

– Нет, я реалист... В общем, давайте обойдемся без предисловий. И сразу перейдем к сути вопроса...

– Одну секундочку, – оборвал его Плотницкий. Он нажал на клавишу селектора. – Екатерина Павловна, Евгений с Александром там далеко? Пришлите их сюда...

– Охрану вызываете, – усмехнулся Чаев. – Зря вы так, Эдуард Александрович. Я, может, вас своим замом оставил бы. А так... Придется увольнять...

– Уволите. И главврача психушки тоже уволите. Когда там окажетесь...

В ответ Чаев промолчал. Просто выложил на стол кожаную папку, раскрыл ее. Протянул Плотницкому бумаги. Тот их не взял. Но спросил:

– Что это?

– Реестр вашей фабрики...

Внутри у Плотницкого все опустилось. В животе похолодело, зато в груди стало жарко. Он взял бумаги, просмотрел их. И снова нажал на клавишу селектора.

– Екатерина Павловна, отставить Евгения с Александром. Пусть в приемной ждут...

– Что-то вы побледнели, Эдуард Александрович, – ехидно заметил Чаев. Он явно наслаждался произведенным впечатлением.

– Где вы это взяли? – Голос директора дрогнул.

– Я представляю частное предприятие «Рико». Мы выкупили эти бумаги у вашего реестродержателя. Теперь реестр – наш. Так что вам придется подвинуться...

– Некуда двигаться, – мрачно изрек директор. – Кресло одно, и вдвоем нам не уместиться...

– Тогда вам придется уступить мне свое место.

– Вон.

– Простите, что вы сказали?

– Я сказал, пшел вон!..

– Зря вы так, Эдуард Александрович. Мы бы могли договориться...

– Вон!!!

Плотницкого сотрясал приступ ярости. Он не стал звать охранников. Поднялся со своего места, самолично схватил Чаева за шкирку и вышвырнул его из кабинета.

Если у этого проходимца реестр фабрики – это еще ничего не значит. Он – никто!..

Чаев объявился ровно через два месяца. На этот раз его не пустили дальше проходной. Но это не помешало ему потребовать, чтобы его включили в список акционеров швейной фабрики. И надо сказать, на это у него были серьезные основания. В активе его фирмы имелся довольно приличный пакет акций фабрики. Как они к нему попали – вопрос. Но они были. Поэтому пришлось включать в список акционеров.

Плотницкий выяснил, что Чаев провел большую работу среди рабочих и служащих фабрики. И втайне от всех скупил у них акции предприятия. Две «Волги» за одну акцию он предложить не мог. Но цену давал реальную и довольно-таки приличную.

Директор фабрики решил подать жалобу в суд. Но юристы посоветовали ему обратиться сразу в прокуратуру. Так он и поступил. На Чаева завели уголовное дело по факту незаконного предпринимательства. Основания для этого были. Но, увы, дело закрыли. Тогда Плотницкий обратился в Генеральную прокуратуру. Но и там получил от ворот поворот.