Мерцающий огонь - Джулиана Маклейн

Она всегда была своевольной и неугомонной – прямо как мама. И теперь бросила Вивиан и уехала во Францию, в Бордо – петь в ночном клубе, на сцене которого когда-то выступала их мать.

Именно там Марго познакомилась с их отцом. Наверное, в те времена он был красив, богат и обаятелен (Вивиан с трудом представляла его таким), раз уж они влюбились друг в друга с первого взгляда. Через месяц он сделал маме предложение руки и сердца и увез ее из привычного мира в Англию, где хотел жить и растить детей.

Незадолго до смерти Марго призналась Вивиан, что зря поверила в прекрасного принца, который превратит ее жизнь в сказку. Она взяла дочь за плечи, посмотрела ей прямо в глаза и сказала: «Помни, дорогая, сказок не бывает. Мечты не воплощаются в реальность. Будь осторожна. Хотя в твоем благоразумии я не сомневаюсь. А вот о твоей сестре того же сказать не могу. Она другая. Живет в воздушных замках».

Так оно и было. Вивиан всегда отличалась практичностью, а вот ее сестра была вольной пташкой. Поэтому Вивиан и не ожидала от себя, что так легко согласится поужинать с мужчиной, который выглядел и говорил, будто принц, – а может, и был им. В любом случае ей до него было – как до Луны. И связываться с такими не стоило.

Но теперь она вернулась в свою неприглядную реальность. На мгновение она замерла перед винным магазином своего отца на южном берегу реки, рядом с доками. Откуда-то издалека доносилось пение загулявших выпивох, слышался заливистый собачий лай.

Конечно, ей не следовало принимать это приглашение на ужин, – и все же она не могла дождаться новой встречи с мистером Гиббонсом.

Поднявшись на второй этаж, она услышала хриплый смех. Видимо, отец снова играл в карты на деньги, сидя за столом на кухне.

Она тихонько повернула в замке ключ, надеясь незамеченной прокрасться в свою спальню, и вздрогнула от крика отца:

– Вивиан! Ты где была?

С покорным вздохом она посмотрела на него. Он сидел за столом с двумя незнакомцами. Между ними стояли три пустые винные бутылки.

– Пела, – пояснила она.

Помрачнев, отец вперил в нее неприветливый взгляд:

– Прямо как мать. Идешь по ее стопам.

Вивиан хотела сказать, что она никогда не пойдет по стопам своей матери и за такого мужчину, как он, не выйдет, но придержала язык.

– Я люблю музыку, – ответила она. – К тому же в «Савое» хорошо платят.

– Ого-о-о! – Один из мужчин пошевелил своими короткими пальцами. – «Савой». На голову выше, чем Ист-Энд, а?

Вивиан вздернула подбородок:

– Да, хорошее место для пения со сцены. Но я устала. Прошу меня простить. – Быстро повернувшись, она ушла в свою комнату и закрыла дверь. На мгновение она застыла и прислушалась. Не кинется ли отец за ней? Не продолжит ли ее отчитывать? Но он уже смеялся и чокался бокалами со своими приятелями.

Вивиан глянула на часы. Было уже за полночь. Завтра ей придется встать пораньше, чтобы открыть магазин. Видит бог, отец с утра глаза не продерет. Оставалось надеяться, что она сможет заснуть под доносящийся с кухни шум.

К счастью, примерно через час мужчины ушли, и в квартире стало тихо. Но ненадолго. Она с ужасом прислушивалась к тяжелым неровным шагам.

Живот скрутило от страха. Дверь ее спальни распахнулась. Отец схватил ее за волосы, стащил с кровати и бросил на пол.

– Ты такая же шлюха, как твоя мать! – Он ударил Вивиан по одной щеке, затем впечатал тыльную сторону ладони в другую. – Я, по-твоему, дурак? Это она тебя науськала? Мучить меня? Она?

Вивиан свернулась на полу, пытаясь защититься от его ударов.

– Нет, папа! Все не так! Я люблю петь и стараюсь заработать пару лишних фунтов!

Хуже оправдания она придумать не могла.

– Думаешь, я не способен тебя обеспечить? – Он рывком поставил ее на ноги и снова ударил по лицу. – Считаешь меня неудачником? Если и так, то в этом виновата твоя мамаша. Вытянула из меня все деньги – вон до чего нас довела! – Он отступил назад. – Когда мы с ней познакомились, я был богатым человеком. Меня уважали. Теперь у меня нет ничего.

– У тебя есть я, – заверила его Вивиан. Она съежилась и вскинула руки, чтобы заслониться от очередного удара, который мог настигнуть ее в любую секунду. Но отец прислонился спиной к стене, сбив на пол картину.

– Больше никакого пения! – Он ткнул в нее пальцем. – Я не собираюсь смотреть, как ты превращаешься в нее.

– Хорошо! Никакого пения!

Она согласилась, только чтобы успокоить его, ведь наутро он все забудет. Поймет, что ударил ее, когда увидит синяки, но не сумеет вспомнить из-за чего.

Он, шатаясь, вышел из комнаты, и она тут же закрыла за ним дверь. Привалилась к ней спиной, тяжело дыша и молясь, чтобы он не вернулся, откинула голову назад и задумалась о своем выборе.

Наверное, ей тоже следовало уехать в Бордо, когда была такая возможность. Но кто-то должен был остаться в Лондоне и позаботиться о потерявшем надежду отце и его захудалом винном магазине.

Вивиан знала, что винить может только себя, – никто не заставлял ее быть самоотверженной и оставаться с отцом. Но сейчас она злилась на сестру за то, что та пошла другим путем и бросила ее здесь.

У Теодора выдался на редкость трудный день в министерстве снабжения. Он провел его в бесконечных спорах с коллегами по поводу тендеров на производство танков – возможно, именно поэтому ему не терпелось поскорее встретиться с мисс Хьюз. Что-то в ее голосе и музыке «Савоя» дарило ему надежду на светлое будущее.

Которое становилось все призрачнее. Чемберлен не спешил заключать военный союз с Советами, а Гитлер тем временем откровенно планировал вторжение в Польшу.

Но все проблемы мира, казалось, обращались в ничто, когда Теодор вспоминал голос мисс Хьюз, который так запал ему в душу. Он не мог выбросить ее из головы с тех самых пор, как они расстались у станции метро. Он не спал полночи – и вовсе не потому, что беспокоился о переоборудовании фабрик.

И вот он сидел в баре «Савоя», потягивая виски в ожидании ее появления. Но что же ее так задержало?

Он взглянул на свои карманные часы. Они договорились на семь вечера. Было без четверти восемь. Он не сомневался, что отель придержит для него столик, но чувствовал себя неловко: заказывал уже