Непристойное пари - Эмма Уайлдс

Миссис Харолдсон наклонилась вперед с заговорщическим видом, и, казалось, внушительная грудь вот-вот утянет ее на пол.

– Полагаю, – зашептала она с шипением, – кое-что здесь вызывает удивление.

Кэролайн старалась выглядеть холодной и сдержанной в этом душном, переполненном людьми бальном зале.

– Что именно?

– То, как его светлость и граф стоят там и о чем-то болтают с самоуверенным видом.

Может быть, они обсуждали свое пари? Было видно, что мужчины чрезвычайно увлечены беседой, и, поскольку не прошло и двух часов после встречи в гостинице, можно догадаться, о чем они могли говорить. Разумеется, о ней.

Она предложила себя двум пользующимся дурной репутацией повесам, вступив с ними в сомнительное соглашение, которое может погубить ее в глазах общества, если это дело раскроется.

Однако внутренний голос убеждал ее, что все будет хорошо.

– Я замечала, они часто беседуют, – сказала Кэролайн спокойным тоном, бросив невозмутимый взгляд на двух высоких мужчин. – Ведь они друзья.

– Вы, конечно, слышали, леди Уинн, об их последней выходке?

– Вы имеете в виду их пресловутое пари?

Боже, как здесь жарко и нет спасения от окружающих ее матрон! Она вынуждена была подавлять желание вскочить и выбежать из комнаты, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Кэролайн наблюдала за мужчинами сквозь слегка опущенные ресницы. Николас Мэннинг выглядел невероятно привлекательным. Его темные блестящие волосы были слегка взъерошены, что наряду с элегантным вечерним костюмом придавало особый шарм его мужской красоте. Мэндервилл был также красив, словно греческий бог. Казалось, его присутствие освещало эту комнату дополнительным светом. Оба, как обычно, привлекали всеобщее внимание – из-за своей дурной славы.

– Да, конечно, их пари. Это из ряда вон выходящий случай, вы согласны?

Восемь пар глаз устремились на Кэролайн. Окружение вдов, большинство из которых были, по крайней мере, на два десятка лет старше ее, являлось бастионом, защищавшим Кэролайн от возможного приближения мужчин. Устроившись вместе с этими женщинами в углу, она тем самым избегала намерений ухажеров потанцевать и пофлиртовать с ней.

– Их дерзость всем известна, – тихо сказала Кэролайн. – Я нахожу все это крайне неприятным.

– Верно, сказано. – Вдовствующая графиня Лэнгтри одобрительно кивнула. – Их поведение действительно переходит все границы приличия.

Остальные женщины дружно поддержали ее. Однако, несмотря на то, что они осуждали поведение двух упомянутых джентльменов, это не мешало им издалека бросать на них нежные взгляды.

Кэролайн оставалась холодной, сдержанной леди Уинн. Казалось, она считала ниже своего достоинства даже говорить о том, что противоречило ее мирному, затворническому существованию.

Если бы эти женщины знали правду!

«Не дай Бог», – подумала она, содрогнувшись.

В конце концов, Кэролайн не могла больше сидеть и притворяться, что осуждает красивого герцога и экстравагантного графа. Она извинилась и вышла наружу, где позади сверкающего огнями особняка находился сад. Там она вдохнула полной грудью свежий воздух, чтобы собраться с мыслями и оценить сложившуюся ситуацию.

Неужели она действительно оказалась способной на такой поступок?

На террасе присутствовали еще несколько гостей, поэтому она направилась к цветнику. Бредя по дорожке под усеянным яркими звездами ночным небом, Кэролайн пыталась разобраться в своих чувствах. Как могла она тайком отправиться на встречу с двумя джентльменами, которые признались, что заключили свое ужасное пари, будучи в легком подпитии?

Лицо Кэролайн пылало, и она была рада, что в этот момент никто не видел ее. Беззастенчивая оценка герцогом ее личности там, в гостинице, мало, чем отличалась оттого, что она слышала о себе раньше, однако ее реакция на его высказывание оказалась неожиданной.

Может быть, ее участие в их пари способствовало установлению между ними особых отношений с самого начала. Эта встреча стала ее выбором. Иметь выбор – для Кэролайн это нечто новое.

Ее юбка коснулась глянцевитых листьев куста, когда она проходила мимо, и лепестки белых цветов осыпали ее одежду подобно снегопаду, источая приятный манящий аромат. Кэролайн рассеянно стряхнула их и подставила лицо желанному ветерку.

По крайней мере, ее будущие любовники – джентльмены, давшие слово чести хранить в тайне их отношения. Никто из них даже мельком не взглянул на нее за весь вечер.

Все будет хорошо, уверяла она себя.

И молила Бога, чтобы так оно и было.

Был ли кто-нибудь в Лондоне, кто не обсуждал бы это дьявольское пари?

Чашка задребезжала на блюдце, когда Аннабел Рид резко отставила ее в сторону, так что немного чая перелилось через край. Она стиснула зубы, надеясь, что никто не заметил ее раздражения, и постаралась выглядеть по возможности спокойной.

На балу у Бранскумов прошлым вечером она лишний раз убедилась, каким вниманием пользовались оба известных джентльмена. Они стояли и разговаривали, как ни в чем не бывало, не обращая внимания на перешептывания вокруг них. Оба выглядели, как всегда, потрясающе: герцог – со своим властным видом и Дерек – с его утонченной красотой и естественным очарованием.

Только на нее оно не действовало.

Он очень привлекательный мужчина во всех отношениях, но она ненавидела его. Эха милая улыбка и располагающий внешний вид лишь скрывали его истинную натуру.

Она презирала его.

– Простите, дорогая мисс Рид, разве вы не родственница Мэндервилла?

Аннабел подняла голову, с досадой осознав, что к ней обращаются. Группа из восьми дам, в ожидании смотрела на нее, и среди них была ее будущая свекровь. Остальные женщины являлись тетушками и кузинами Альфреда. Она откашлялась, непонятно почему испуганная этим вопросом.

– Нет-нет. Просто его дядя – мой опекун.

Это была правда. Никакой кровной связи между ними не было. Томас Дрейк и ее отец долгое время были близкими приятелями, и их дружба была настолько крепкой, что отец Аннабел выделил средства на ее обеспечение, если с ним произойдет что-нибудь непредвиденное. Так и случилось, и она, восьмилетняя девочка, была вверена заботам его старого друга, после того как ее родители погибли во время морского путешествия. Аннабел считала сэра Томаса прекрасным человеком в отличие от его скандально известного племянника Дерека. Сэр Томас и его жена Маргарет не могли иметь детей и потому заботились о ней как о собственном ребенке. Аннабел была чрезвычайно благодарна им.

Она любила Томаса и Маргарет, тогда как Дерек – это совсем другая история.

– Но вы росли и воспитывались в их семейном поместье, не правда ли? – Леди Хендерсон смотрела на нее с нескрываемым любопытством.