Царь Итаки - Глин Айлиф

— Благодарю, богиня, — сказал он и сел рядом с Антифием, схватил голову руками и замолчал.

— Ты понял пророчество? — спросил Тразий.

— А разве не ты тут толкователь? — подал голос Галитерс.

— Мне приходилось разгадывать и более трудные загадки. Ты должен отправиться за царевной из Спарты, Одиссей, она защитит твой дворец от узурпаторов. Ты станешь царем и будешь править в процветающем царстве десять лет. После этого у тебя появляется выбор — остаться дома или отправиться к городу Троя далеко на востоке. Но тебя предупреждают: если ты выберешь Трою, то не увидишь свой дом на протяжении двадцати лет, а когда вернешься, то будешь в одиночестве и отчаянии.

Эперит вопросительно посмотрел на Кастора или Одиссея, если таково было его настоящее имя, но царевич не поднимал головы, пока Тразий объяснял его судьбу. Вместо этого воин смотрел в пропасть и молчал.

— А ты, Эперит из Алибаса? — спросила Пифия, показывая пальцем на высокого молодого воина. — В чем заключается твой вопрос?

Огромный зал дворца в Спарте был погружен во тьму, если не считать мерцания огня в центре. Гигантские тени находили друг на друга у высоких стен, треск пламени эхом отдавался в пустом помещении. Вокруг большого круглого очага, будто стражники, стояли четыре колонны — толстые, словно стволы деревьев. Их навершия терялись во мраке под высоким потолком.

На изысканно украшенных креслах между двух колонн сидели трое богато одетых мужчин. Между ними стоял старый священник с длинной белой бородой, а рядом с ним склонялся писарь, который записывал то, что говорил один из сидевших.

— Плохое лето обычно означает плохую зиму. Так подсказывает мой опыт, — заявил он низким голосом, глядя сверху вниз на писаря.

Раб поднял голову от глиняной таблички и кивнул.

— Да, господин.

Господина звали Тиндарей, он был одним из царей Спарты. Выглядел этот человек свирепо, волосы были растрепаны, а в густой бороде еще не появились седые волоски, несмотря на вызывающий уважение возраст. Огромное тело, казалось, воплощало власть, которую он держал в руках. Но из-за отсутствия физических нагрузок мышцы обросли жиром, а из-за слишком большого количества пиров живот значительно раздулся.

— Нам придется потребовать больше зерна у крестьян, — продолжал Тиндарей. — Конечно, им это не понравится, но я не пойду на риск голода в зимнее время. Это означает, что гончарам придется изготовить больше сосудов для хранения. Притом — быстро.

— По крайней мере, дополнительная работа их обрадует, брат, — заметил мужчина, сидевший справа от него.

— Но с таким плохим урожаем, как в этом году, мой господин, мы едва ли можем забрать еще больше зерна у крестьян, чтобы они не умерли с голоду.

Писарь поднял одну из высохших табличек, которые лежали сбоку от него, словно подчеркнутые на ней цифры являлись доказательством, которое требовалось.

Тиндарей отвел руку с золотым кубком назад, и его поспешно заполнил один из слуг, державший вино наготове. Властитель сделал глоток и кивнул жрецу, который переминался с ноги на ногу, пытаясь привлечь внимание.

— Рассказывай. Что говорят боги? Что мне следует делать?

— Судя по знакам, зима будет мягкой, господин.

— Это означает, что нам не придется запасать дополнительное зерно? — снова заговорил брат Тиндарея.

— Не совсем, господин Икарий, — ответил священник. — Придется готовиться не только к зиме.

— А это что значит? — проворчал Тиндарей.

— Боги послали мне сон. Судя по нему, вам обоим, как правителям города, следует проявлять осторожность.

Тиндарей нахмурился. Ему не нравилось, когда ему напоминали, что они с младшим братом оба официально считались царями. На самом деле Икарий почти не имел права голоса при решении государственных дел. Жрец продолжал говорить, возбужденно размахивая руками.

— Семь ночей назад я спал в храме, и мне приснился дворец, наполненный великими людьми. Там были воины со всей Греции, прославленные и великолепные, в сопровождении оруженосцев и боевых отрядов. Я видел, как в этом зале, в котором мы сейчас находимся, идет пир. Мужчины опустошают ваши лучшие золотые кубки с вином так быстро, как их способны наполнить рабы. Женщины едва ли могут выполнять свою работу из-за внимания такого количества мужчин. Люди просят больше мяса, хотя во дворе снаружи и так уже текут реки крови забитых быков.

— Возможно, этот сон касается визита царя Агамемнона? — высказал предположение Икарий и кивнул на третьего сидевшего мужчину.

Агамемнон, царь Микен и зять Тиндарея, прибыл в Спарту в предыдущий день. Он был на целых двадцать лет младше хозяев, но держался более властно, чем каждый из них. Это был высокий, атлетически сложенный и красивый человек. В его длинных каштановых волосах иногда встречались и рыжие пряди, а борода была коротко подстрижена. Чисто белая туника скрывалась под кроваво-красным плащом, удерживаемым на левом плече золотой брошью. На ней изображался лев, разрывающий на части оленя. Брошь, выполненная с большим мастерством, показывала величие, силу и безжалостность ее обладателя. Но холодное выражение лица не выдавало никаких эмоций.

Агамемнон проигнорировал Икария и лишь глянул ледяными голубыми глазами на священника.

— И что, пропади все пропадом? — громовым голосом воскликнул Тиндарей. — Что означает этот сон? На нас нападут? Наши залы заполнятся врагами?

— Нет, — спокойно объявил Агамемнон. — Греки впервые за много лет живут в мире друг с другом. И я прослежу, чтобы этот мир продолжался и далее. Даже если сон старика и послали боги, то он не означает вторжения врагов.

— Тогда что он означает? — спросил Тиндарей.

— Это не единственный раз, когда я видел такой сон, господин, — сказал священник, задумчиво поглаживая длинную бороду. — Я видел одни и те же образы шесть ночей подряд, пока прошлой ночью боги не освободили меня от них. Я считаю, что это видение означает гостей во дворце. Более того, они будут здесь находиться по месяцу за каждую ночь, которую мне это снилось.

— Шесть месяцев! — воскликнул Икарий. — Как, именем Зевса, мы будем кормить армию из лучших греческих воинов до следующего лета? Мы едва ли можем прокормить собственный народ!

Тиндарей жестом подозвал старшего слугу и приказал принести еще фруктов.

— Как я предполагаю, ты уже послал кого-то, чтобы посоветоваться с кем-то из оракулов? — Он посмотрел на священника.

— О да, господин. Естественно.

— В таком случае мы подождем совета богов. Хотя я не вижу оснований для приглашения сюда орды царей ради проживания целую зиму. Можете себе представить, какие будут драки? Нет, я думаю, что ты на этот раз ошибся. Твои сны означают что-то другое, или вообще ничего.

Тиндарей отвернулся от священника и посмотрел на царя Микен.