Покажи мне любовь - Сьюзен Фокс

К тому времени, как Фэй приехала домой и добралась до кровати, она чувствовала себя такой уставшей и несчастной, что хотелось плакать. В очередной раз она подумала: как бы было здорово, если бы кто-то одним взмахом волшебной палочки мог вернуть назад время, сделать все так, как было раньше.

Фэй легла на кровать и плотно закуталась в одеяло.

Смогу ли я когда-нибудь снова стать той, прежней Фэй Шеридан?

Прежняя Фэй никогда не унывала и умела справиться с любыми, даже самыми тяжелыми ситуациями. Она была сильной, решительной и всегда знала, как поступить. Но от той Фэй, кажется, теперь осталась только тень. Нынешняя Фэй совершенно беспомощна, она разучилась принимать важные решения и полностью потеряла связь с людьми, которые раньше были ей дороги.

Мысль о том, что она совершенно разучилась жить, еще больше расстроила Фэй. От невыносимой жалости к себе на глаза навернулись слезы, и она, прежде чем заснуть, еще долго вглядывалась в темноту спальни и плакала.

Несколько последующих дней Фэй, несмотря на непроходящую боль во всех мышцах, заставляла себя выполнять обычную работу на ранчо. Ей приходилось несладко. Хотя она и понимала, что сейчас гораздо полезней было бы избежать тяжелых нагрузок, все-таки упрямо продолжала заниматься привычными делами: чинила забор, объезжала территорию ранчо, перегоняла с пастбища на пастбище скот. Депрессия, не дававшая Фэй покоя все это время, сделала ее невероятно рассеянной и уязвимой. Она расстраивалась по пустякам и часто бывала неаккуратна. Но в целом, не считая одного случая, когда Марджи высказала ей свое недовольство, и единственного замечания Райли, которое заставило Фэй чувствовать себя виноватой, она держалась молодцом.

Порой Фэй казалось: тяжелая депрессия — это плата за те несколько выпавших на ее долю часов хорошего настроения. Каждый вечер, стараясь заснуть, она думала: вероятно, я должна понести наказание не только за то, что все же смогла получить немного удовольствия от жизни без братьев, но еще и за то, что захотела вернуться к прошлой — счастливой — жизни. Умом Фэй прекрасно понимала: она ни в коем случае не должна себя винить за хорошее настроение, но тем не менее ей было гораздо легче поддаться мрачным мыслям, чем пытаться их перебороть.

Так прошла целая неделя. Выходные уже подходили к концу. Чейз обещал заехать к Фэй на неделе, чтобы узнать, какое же она приняла решение, но так и не заехал. Фэй злилась на него и пыталась объяснить себе свою злость привычной уже депрессией, а вовсе не желанием его увидеть.

Иногда Фэй казалось: предложение Чейза зависло над ней, как топор палача над приговоренным. Иногда она ругала себя за то, что все приняла всерьез и даже поверила в перемены, которые, возможно, повлечет за собой ее замужество.

Сейчас, по прошествии недели после того разговора, Фэй поняла: Чейз все-таки подшутил над ней. Тем не менее она обрадовалась бы, если бы он просто заглянул к ней в гости. Все это время, прошедшее после смерти мальчиков, Чейз оставался единственным, кто, пусть и против воли Фэй, поддерживал ее, пытался вытащить из депрессии, не давай ей погрязнуть в мрачных мыслях. И теперь ей не хватало его присутствия, его утренних визитов, его голоса, его голубых глаз.

Даже понимая всю абсурдность предложения Чейза, Фэй все чаще задумывалась о своем будущем. Выйти замуж — пожалуй, не самое ужасное, что она могла бы сделать. Чейз — хороший человек: неглупый, работящий, веселый, к тому же его заботят те же вещи, что и ее. Он прекрасно знает, каково это — быть владельцем огромного ранчо. И, в конце концов, когда-то она даже была в него влюблена. Конечно, теперь Фэй не интересовала всяческая романтика. Тем не менее она признавала: Чейз очень симпатичный мужчина и, пожалуй, он ей даже нравился. Оказывается, он вполне может составить приятную компанию в дождливый вечер, с ним есть о чем поговорить, а еще у него прекрасное чувство юмора. Хотя Фэй сейчас меньше всего интересовал секс, она допускала, что они с Чейзом могут доставлять друг другу удовольствие время от времени — конечно, если она выйдет за него замуж. Иногда, совсем не часто.

Размышляя о гипотетическом браке, Фэй старалась не упустить никакие, даже самые незначительные детали. Помимо хозяйственных вопросов, связанных с содержанием ранчо, в которых Чейз скорей всего станет ей помогать, ее волновало то, что он все время будет находиться рядом с ней. Пожалуй, это плюс, ведь тогда ей не придется проводить так много времени одной, а значит, и всякие плохие мысли перестанут лезть в ее голову с такой настойчивостью.

Фэй было стыдно осознавать, что ей обязательно нужен кто-то рядом, человек, который станет для нее стимулом. Сама, без посторонней помощи она вряд ли сможет вернуться к жизни. Прежняя Фэй никогда бы не пустила в свою голову эти нелепые мысли о браке, тем более о браке с Чейзом Рафферти, но прежней Фэй больше нет.

В конце концов она усилием воли заставила себя прекратить думать о «прежней Фэй» и о свадьбе с Чейзом.

Я сама с собой-то ужиться не могу, что уж говорить о других людях. Меня никто не выдержит больше нескольких часов.

В понедельник, ровно в полдень, Чейз приехал на ранчо Шеридан и позвонил в дверь парадного входа. Через несколько секунд Марджи открыла и, вместо того, чтобы сказать «здравствуйте», тут же начала жаловаться на Фэй, которая никак не желает сидеть дома и постоянно находит себе занятия.

— Фэй, должно быть, все еще на пастбище, — проворчала она и захлопнула дверь перед самым носом Чейза. Видимо, это означало: она ожидает от него каких-то действий.

Внезапно Чейзу более чем когда-либо ранее стало понятно: Фэй отнюдь не сошла с ума. Она просто устала сама справляться с обрушивающимися на нее трудностями. Ей нужен, просто необходим кто-то, кто поможет ей во всем разобраться. Впрочем, Фэй не из тех, кто просит о помощи. Она слишком гордая и упрямая и совершенно не понимает того, что ее упрямство и гордость не только не помогают ей жить, но и мешают, создавая дополнительные трудности.

Чейз сел в свой пикап и направился на пастбище. Всю прошлую неделю он то и дело вспоминал о своем недавнем предложении Фэй, и осознавал, что оно было шуткой только наполовину. Поэтому сейчас он колебался и спрашивал себя: озвучить ли его еще раз, теперь совершенно серьезно, или сделать вид, будто ничего не произошло, и никогда больше не поднимать эту тему. Подъезжая к пастбищу, Чейз почти уговорил себя выбрать второе, но внезапно его взору предстала Фэй, скачущая верхом на молодом жеребце.

Кажется, за что бы она ни бралась, ей все удается.

Чейз почувствовал, что теперь ему намного легче принять решение.

Через секунду жеребец резко вздернул голову и встал на дыбы. Фэй, наверно, пришлось сильно напрячься, но тем не менее она сумела удержаться. Испугавшись за девушку, Чейз быстро затормозил, опустил стекло и выглянул из пикапа. Впрочем, Фэй быстро усмирила жеребца, и тот послушно зашагал вдоль ограды.

Одежда девушки была мокрой от пота, лицо горело. Судя по грязным пятнам на джинсах и на локтях, она успела уже не один раз упасть. Чейз готов был поспорить, что у нее ужасно болит все тело и она снова потянула мышцы, а глядя на ее плотно сжатые губы, можно было догадаться: она мучается от головной боли.