Мифы и легенды Кореи - Хёнсин То

прибилась к острову. Когда Ю Донджи очнулся, к нему по белому песчаному пляжу подошли два мальчика в белых одеяниях и заговорили с ним:

– Наш наставник сказал, что здесь должны быть люди, которых выбросило на берег, поэтому мы пришли за вами.

Сняв с поясов фляги, они предложили Ю Донджи и его спутникам отведать вина. Тотчас же к ним, измученным скитаниями по волнам, вернулись силы, разум их просветлел, и они смогли передвигаться.

Мальчики отвели их к шатру, в котором сидел старец в лохмотьях и с темной кожей. Ю Донджи и спутники подумали, что перед ними бессмертный, и кинулись отвешивать ему земные поклоны.

– Откуда вы прибыли и какова цель вашего визита? – спросил их старец.

Ю Донджи рассказал, что они – рыбаки из Косона и отправились в море за водорослями, но северо-западный ветер унес их лодку. Услышав это, старец сказал, что он тоже родом из Косона и оказался здесь шестьдесят лет назад. Он был несказанно рад увидеть земляков.

На острове, куда они попали, повсюду был чистый песок, зеленели сосны. Посреди острова росла золотистая трава, то там, то сям стояли людские домишки. Никто здесь не занимался земледелием: местные жители питались одной лишь водой. Старец рассказал Ю Донджи и его спутникам, что вода эта называется нефритовым соком кёнэксу. Цвет у сока мутный, как у рассола из-под соленой рыбы, но, если выпить его, разум прояснится.

Ю Донджи спросил у старца, как называется остров. Тот ответил:

– Остров называется Тангу – Красный Холм, плавающий в Восточном море[23]. Это и есть обитель бессмертных.

Он показал гостям восход солнца: волны касались неба, серебряные горы возвышались, словно огромные ширмы, а над ними, создавая потрясающее зрелище, поднималось солнце. Старец объяснил, что там, на вершине горы, – отправная точка, откуда восходит светило. Ю Донджи и его спутники решили, что Тангу – священная земля.

Тем не менее через какое-то время рыбаки затосковали по дому и сообщили старцу, что хотят вернуться в родные края. Услышав это, он ответил:

– День здесь равен году в мире людей. Вы находитесь здесь почти пятьдесят дней, и в вашем мире прошло уже пятьдесят лет. Вряд ли вы застанете родных в живых.

От этих слов Ю Донджи и его спутники пришли в замешательство, но не поверили и продолжали умолять отпустить их.

Наконец, увидев их отчаяние, старец приказал двум мальчикам в белых одеяниях посадить рыбаков в лодку и проводить до родных мест. Он нагрузил лодку флягами с нефритовым соком кёнэксу, чтобы те могли пить его в пути. Ю Донджи тайком взял три фляги и спрятал за пазухой. Сев в лодку, рыбаки отправились домой в сопровождении двух мальчиков, и, спустя несколько дней плавания, благополучно добрались до уезда Косон.

Однако, прибыв, они обнаружили, что родная деревня выглядит совсем иначе, и не могли встретить ни одного знакомого лица. Останавливая и расспрашивая прохожих, им все же удалось найти дома, где они когда-то жили. Рыбаков ждала удручающую весть: их родители умерли от старости сорок лет назад, а затем и жены с сыновьями покинули бренный мир. Теперь их внуки совершали ритуалы поклонения предкам, которые когда-то ушли в море за водорослями и погибли.

Они вернулись в свои старые дома. Однако двое спутников Ю Донджи скончались вскоре после того, как снова стали употреблять пищу, приготовленную на открытом огне, как делали это раньше. А вот Ю Донджи прожил более двухсот лет, ничем не болея, ибо пил только нефритовый сок кёнэксу из спрятанных фляг и не притрагивался к другой еде.

История о волшебной воде, обладающей сходными с кёнэксу свойствами, есть также в романе «Странные истории из кабинета неудачника», написанном Пу Сунлином, китайским литератором времен династии Цин. В нем говорится, что к югу от Чосона расположен остров Ангидо, населенный бессмертными даосами. Если выпить чашу сока долголетия с этого острова, продолжительность жизни увеличится на сто лет. Однако сок этот настолько холоден, что его почти невозможно проглотить: рот словно заледеневает, а зубы сводит от боли.

СТРАНА БЛАГОРОДНЫХ: ТИГРЫ, ФЕНИКСЫ И ЦВЕТУЩИЙ ГИБИСКУС

Китайский поэт Чжан Хуа, живший в III веке во времена династии Западная Цзинь, в своей книге «Заметки о множестве вещей» (Бо у чжи) описал так называемую страну благородных: «Жители страны благородных носят одежду и шляпы, на поясах у них висят ножи. А еще у каждого из них в услужении по два тигра. Они любят быть вежливыми и идти на уступки, и потому никогда не ссорятся. Земли страны благородных обширны и простираются во все четыре стороны. Там повсеместно растет цветок хунхва».

В древности китайцы называли страной благородных Корейский полуостров. Утверждение, что у каждого ее жителя в услужении по два тигра, вероятно, связано с тем, что на Корейском полуострове их водилось множество. До конца XIX века именно там действительно обитало больше всего тигров в мире.

Сидящий тигр, 1786 г. Худ. Катсу Гекушу.

The Minneapolis Institute of Art (public domain)

Слова о том, что жители страны благородных вежливы и никогда не ссорятся, означают, что они соблюдали моральные принципы и жили мирно. Вероятно, именно поэтому китайцы называли Древнюю Корею Тонбан еиджигук, что означает «Восточная страна, известная высокой нравственностью».

Кроме того, в труде «История династии Поздняя Хань», написанном Фань Е (398–446), китайским ученым времен династии [Лю] Сун (420–479), дается вот такой положительный образ древнего Корейского полуострова: «Народы Востока называют чужеземцами, и посему они миролюбивы и любят помогать[24]. Недаром Конфуций, мудрец Древнего Китая, так хотел жить среди восточных племен, ибо они отличаются мягкостью и простым нравом. ‹…› В той стране (Древний Чосон) нет воров, и можно жить, не закрывая двери на ночь. Неслучайно Конфуций говорил, что хочет жить среди восточных племен. Именно этому нас учат слова о том, что если Китай потеряет свои правила благопристойности, то сможет обрести их у некитайских племен Востока».

В историческом трактате «Записи о Трех царствах», созданном в III веке, о древних племенных народах Корейского полуострова, таких как тонъе (живших на территории нынешней провинции Канвондо) и окчо (живших на территории нынешней провинции Хамгён-Намдо), говорится: «У тех людей простой нрав». Иными словами, китайцы, безусловно, считали жителей Корейского полуострова простодушными.

Цветок хунхва, о котором говорится в «Заметках о множестве вещей», – это гибискус. Его также называли цветком кынхва. В письме к династии Тан ученый государства Силла по имени Чхве Чхивон (857–908) называет Силла «землей гибискуса». О связи страны благородных и гибискуса упоминалось еще в III веке в «Заметках о множестве вещей», следовательно, идея о том, что гибискус символизирует Корею, довольно древняя.

Сюй Шэнь (30–124), китайский ученый времен династии Восточная Хань (25–220), в своей работе «Происхождение китайских