Поверь мне - Виолетта Роман
Шрифт:
Интервал:
Улыбнулась.
- Спасибо, Вань. Но не лезь ты в это. Еще и сам попадешь под раздачу. Я сама разберусь.
***
- Алена Валентиновна, что-то вы поздно сегодня. – улыбнулся конвоир на проходной.
Я молча открыла сумку и, продемонстрировав ему содержимое, протянула парню телефон. И лучше бы ему не лезть с разговорами. Во мне столько злости кипело, казалось, тронь, и она польется подобно лавине и накроет всех и каждого с головой. Вот только я не собиралась тратить ее ни на кого, кроме Шторма.
- Задержанного доставьте в допросную, - бросила через плечо и прошла вперед.
В камере было пусто, когда я вошла. Бросив на стол папку, подошла к дальней стене и подняла взгляд к маленькому окошку, изрешеченному железными прутьями. В голове так и стоял голос Дробина и его издевательский смех. Но так мне и надо.
Прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Я не имею права на промахи и ошибки. С самого первого дня работы в органах ко мне было слишком пристальное внимание. Наличие дедушки-генерала вводит людей в заблуждение, заставляя сомневаться в способностях и возможностях. Они считают, будто я не достойна этого места. А я докажу им обратное. И первый, кого макну лицом в его же грязь будет Дробин. А сделать это я смогу только после вынесения обвинительного приговора Русакову.
За спиной раздался лязг металлических дверей. Я вздрогнула. Но лишь внутренне. Снаружи я осталась совершенно невозмутимой.
Слышала как конвоир велит Русакову стать у стены и расставить ноги шире. Слышу, как стягивают с него наручники. Я попросила об этом. И не потому, что хочу сделать ему приятно. Я хочу показать этому бандиту, что я ни капельки его не боюсь.
Как только закрылась дверь, воцарилась тишина. Всего на несколько секунд, но ее хватило, чтобы взять себя в руки.
За спиной раздался мужской смех. Тихий, хриплый. Он волной прокатился по каждому нервному окончанию, заставляя его вибрировать и искрить. Встряхнув головой, сбросила с себя эти ощущения. Внутри меня все еще кипел гнев. И это чувство придавало мне сил.
Обернувшись, я уставилась на стоящего в двух шагах от меня огромного медведя. Его холодные глаза нагло исследовали мое тело.
- Неужели соскучилась, следачка? – он сложил на груди руки, отчего они стали еще больше. Необъятный, огромный, наглый. Я ненавидела его в этот момент еще сильней, чем ненавижу Дробина.
Вдруг почувствовала его за спиной. Нет, не касание. Просто его присутствие рядом. Меня словно волной откидывало в сторону. Будто мы одноименные полюса магнитов.
- Садитесь за стол, - обернувшись, обогнула его, и устроилась на своем месте. Подняв взгляд, также нагло посмотрела на Русакова.
Он замер на мгновение, с интересом изучая меня.
- А, я понял – усмехнулся. – Тебе понравилось и ты пришла за добавкой? – издевательски выгнул бровь. Уголок его губ скользнул вверх.
Несколько секунд я просто молчала. Сидела и пялилась нагло в его глаза. И понять не могла, с какой же стороны мне подобраться к этому огромному монстру? Где у него та самая ахиллесова пята?
- А тебе добавки не хочется? – посмотрела многозначительно на синяк, украшающий его скулу. Наверняка, получил его от конвоиров в результате сорванного эксперимента.
Губы мужчины растянулись в ленивой улыбке.
- А ты с яйцами следачка, - Шторм устроился на стуле, продолжая улыбаться.
- Я недооценивал тебя, Романова – произнес задумчиво, потирая подбородок.
Я устала от его позерства и игр.
- Мне нужны показания. Как ты убил Ольгу Данилюк.
- Я дал тебе показания. Там в ванной. Ты все запомнила, или стоит повторить?
В груди вспыхнул огонь. Я подалась к нему навстречу.
- Если ты...
- Сказал же, за новой порцией пришла, - довольно откинулся на спинку стула, наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц. – Или ты тоже хочешь, чтоб как ее? Чтобы трахнул тебя? Так без проблем, - он наклоняется, подается ко мне навстречу. Его пальцы касаются моих, скользят по ним.
Мне вдруг становится холодно. Тело бьет ознобом. А он взглядом спускается вниз, и замирает на моих сосках, торчащих из тонкой ткани рубашки. Лицо полыхает от стыда и злости.
- Может тебя в карцер?
Засмеялся.
- Только если наедине с тобой, сладкая.
Открыла папку и швырнула несколько фото убитой девушки на стол. Он опустил на них взгляд, замер. На лице ни одной эмоции, но я знаю, что внутри него сейчас поднимается буря.
Схватив самый верхний документ, начинаю зачитывать его. Это заключение суд мед эксперта по результатам вскрытия трупа.
- На теле убитой были обнаружены колото-резаные раны в количестве трех штук. В области живота, чуть правее пупка... – после каждого прочитанного предложение я будто ненароком поднимаю на него беглый взгляд. Смотрю, изучаю его реакцию. Он неподвижен. Будто изваяние каменное. Сидит и смотрит на фотографии. Будто пытается запомнить рисунки до мельчайших подробностей.
- Лезвие прошло сквозь верхний изгиб толстой кишки...
Вдруг раздается скрипение. Ножка его стула о пол. Он молчит. Только теперь на меня смотрит. И взгляд его острый, будто то лезвие. Проникающие мне под кожу, желающий сделать больно. Также больно, как и ей тогда.
- Ты можешь молчать, - произношу тихо, прочистив горло. Откладываю в сторону бумаги.
- Можешь строить из себя крутого, можешь бросать в мою сторону грязные шуточки, но мы ведь знаем правду. Ты убил ее. Зарезал девчонку. Хладнокровно или из ревности, а может это был просто случай?
А вот теперь в его глазах ненависть. Он смотрит на меня так, будто в любой момент готов броситься и придушить. Подаюсь к нему навстречу, желая раздразнить зверя. Желая увидеть его ярость.
- Ты сядешь, Русаков. А на зоне тебе уж точно не жить. Я ведь не дура. Узнала кое-какую информацию. Есть много людей, которым ты сделал плохо... многие спят и видят, когда смогут встретиться с тобой. А ты встретишься, это я тебе обещаю. И никто тебе не поможет, даже твоя правая рука Белицкий.
Вижу как он застывает в удивлении. А вот это чистая десятка! Я поймала! Поймала его!
- Его же отпустили, да? – поднимаюсь со стула и усаживаюсь прямо на стол, смотрю на него сверху вниз. Наконец-то мы поменялись местами. Теперь я – коп. А он гребаный кусок дерьма.
- Отпустили его сразу, как ты попал за решетку.
Он щурится. Вижу, как на лбу проступают морщинки. Продолжаю давить.
- Неужели Белицкий и сдал тебя, Шторм? И как же ты не видел Иуду? Как не распознал предателя среди приближенных лиц?
Я знала, что попала в цель. Но на этот раз Русаков смог собраться.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!