KapitalistЪ - Алексей Стацевич

достал из кармана позолоченную визитную карточку мистера Фокса, потеребил ее и спрятал обратно — звонить Толстому Лису было нецелесообразно. За спрос, конечно, не бьют, но вряд ли хозяин пятнадцатого пирса был уже дома. Попытаться пройти в его офис? Не самая лучшая идея, учитывая, что охрана мигом вышвырнет пролетария из элитного здания для буржуазии и даже разбираться не станет. Плюс ко всему, если дело не выгорит, то это потеря драгоценного времени.

Кстати, о времени.

— Простите, сэр, — обратился он к проходившему мимо, постукивающему тростью по мостовой солидному джентльмену в дорогом пальто. — Не подскажете, который час?

— Четверть десятого, — сквозь зубы холодно процедил тот и, прибавив шагу, пробарабанил каблуками своих ботинок в сторону Уолл-стрит.

— Как разбогатею — обязательно куплю наручные часы, чтобы вот с такими гражданами не пересекаться, — сам себе пообещал Иван. — А не разбогатею — возьму кредит.

Стоп.

Минуточку…

Кредит?

На секунду он замер с открытым ртом, не понимая, как можно было так сглупить, а после смачно шлепнул себя ладонью по лбу: «Кредит!», — чем напугал парящую на крыльях высокомерия барышню в длинном вечернем платье и элегантной шляпке, непонятно что делающую ранним утром в бизнес-районе.

Конечно, никакой кредит — который, как известно, зло — Крюков брать не собирался, особенно на дело, что сулило не только выгоду, но и несло в себе риски, — финансовую грамотность профессор знал на отлично.

Мысли его, наполнившись ассоциациями, текли совсем в другую сторону — «кредит», «банк», «совместный банковский счет».

Как уже знал Иван, в финансовом учреждении под названием Hamilton Bank of New York, отделение которого располагалось неподалеку, буквально через пару улиц, хранилась семейная кубышка Крюковых — около пятисот долларов. Кубышка, которую можно было пустить «в дело»!

Воодушевленный этой гениальной, но опрометчивой мыслью, он «полетел» в банк.

Около десяти утра, отстояв небольшую очередь, Крюков наконец предстал перед «белым воротничком» — банковским служащим. Возбужденно выпалил:

— Хочу снять деньги со счета! Наличными! Все!

Клерк равнодушно посмотрел на пританцовывающего и нездорово улыбающегося клиента и попросил документы. Получив требуемое — свидетельство о регистрации иностранца с фото и прочей информацией — и убедившись, что перед ним действительно Ivan Kryukov, сунул последнему бланк заявления о выводе денежных средств с «Совместного банковского счета». Такой тип счета, как правило, обычно открывали близкие родственники или супруги. Банк заранее уведомлялся, кто именно из вкладчиков будет распоряжаться деньгами — кто-то один, или все, или нужно присутствие любых двоих вкладчиков и так далее, вариантов было предостаточно. Конкретно счетом Крюковых мог распоряжаться любой член семьи без ведома или согласия остальных родственников.

Оставив на счете три с половиной доллара, Иван убрал в карман полученные пять сотен и, довольный, направился прочь. Дело оставалось за малым — приумножить накопления.

Глава 10

Вход в мелкую брокерскую конторку «Ганс и К°» на Гринвич-стрит — улице, которая хоть и пользовалась определенной популярностью у местных предпринимателей, но все равно выглядевшей как уродливый придаток к Уолл-стрит, нежели как полноценная бизнес-артель Нью-Йорка — отыскать было непросто.

Если бы Крюков не пытался найти эту конторку целенаправленно и не знал, где она находится, то никогда бы не догадался, что именно скрывается за обшарпанной дверью очередного невзрачного здания на Гринвич-стрит — за обшарпанной дверью с отсутствующими на ней какими бы то ни было опознавательными знаками.

Вообще, брокерская конторка «Ганс и К°» именовалась брокерской лишь номинально. На самом деле это был так называемый bucket shop, не имеющий никакого отношения к магазину ведер, как можно было бы подумать из дословного перевода.

Подобные конторы — бакет шопы — пользовались немалой популярностью в конце девятнадцатого, начале двадцатого века в США и были похожи на тотализаторы, которые позволяли играть в азартные игры на основе рыночных котировок акций или сырьевых товаров. Именно возможностью ставить на рост или падение курсовой стоимости ценных бумаг бакет шопы походили на «правильные» брокерские конторы, но вот только никакой реальной торговли внутри «шопа» не велось — все сделки проходили без фактической покупки или продажи финансовых инструментов, то есть эти операции не выводились на биржу. По сути, клиент играл не с рынком, а с владельцем шопа, и если клиент проигрывал, то вся прибыль шла напрямую хозяину конторки. Отчего последние — по всей стране! — любыми способами пытались обобрать клиента.

Конечно, Крюков понимал риски, связанные с игрой в подобном заведении, но выбора у него не имелось — солидные брокерские конторы в лице торговых маклеров, как правило, не рассматривали нового клиента, если тот не мог выложить «на стол» сумму в несколько тысяч долларов. Или хотя бы в одну тысячу. Попадались, конечно, и такие, кто позволял начинать торговлю с пары сотен, но эти шарашкины конторы недалеко ушли от бакет шопов, а зачастую были и хуже — по сервису, комиссиям и «честности».

Поэтому оставалось искать лучшего из худших, коим и являлся бакет шоп «Ганс и К°» — как знал дед Иван (однажды подслушавший деловой разговор вполне уважаемых людей), в отличие от конкурентов данная конторка дорожила репутацией и позиционировала себя максимально честной. Настолько честной, насколько вообще мог быть честным бакет шоп.

Найдя наконец вход к «Гансу и компании», Крюков толкнул скрипнувшие «врата», прошел через короткий неосвещенный коридор, открыл еще одну дверь, пореспектабельнее уличной, и очутился в цивильном, скромном, но со вкусом обставленном помещении с висящей под потолком огромной вычурной электрической люстрой.

У дальней от входа стены расположился массивный стол — рабочее место брокера, низкорослого темноволосого мужичка с хитроватыми глазами и пушистыми зарослями бровей. Он бросил короткий оценивающий взгляд на вошедшего и продолжил дальше заниматься своими бумажными делами — сводить воедино ставки клиентов.

Сами клиенты, коих в конторке насчитывалось двое, сидели на одном из четырех диванчиков по правую руку от входа и о чем-то оживленно переговаривались. Одним из них был седой дедушка с добродушным лицом, в аккуратных элегантных очках и с тростью, что покоилась на его коленях, вторым — работяга, по внешности похожий на стереотипного ирландца. Ивану почему-то показалось, что эти люди, придя в одно и то же место в одно и то же время, на самом деле преследуют абсолютно разные цели — хорошо одетый дедушка явно не нуждается в деньгах и хочет просто развлечься, а вот по напряженному лицу ирландца сразу становилось понятно, кто пришел в конторку играть на последнее!

Невозмутимо приближаясь к столу брокера, Крюков повернул голову влево. Там, на стене, рядом с часами, висела котировальная доска, похожая