Лазурь на его пальцах - Кэрри Лонсдейл

Надя явно почувствовала себя неловко.

– Прости…

– Ну, ты-то тут не виновата, – лишь отмахнулась я.

Кристен вновь открыла холодильник:

– Слушай, Надя, а куда ты поставила вино?

– А разве среди продуктов бутылки не было?

Кристен отрицательно качнула головой, и Надя пожала плечами:

– Наверное, забыла в магазине.

– В холодильнике в гараже точно есть несколько бутылок, – удрученная от вновь нахлынувших мыслей, произнесла я.

Я продолжала думать о том помещении в центре города. Сдача его в аренду была мрачным подтверждением того факта, что наши с Джеймсом мечты уже никогда не воплотятся в жизнь.

Настороженно взглянув на меня, Кристен отправилась в гараж. Дверь за ней захлопнулась, и буквально через минуту она вернулась с бутылкой шардоне:

– Когда это ты успела так прибраться в гараже?

– Разве похоже, что я хоть где-то прибиралась? – Я обвела рукой пространство вокруг себя. На кухонной стойке высокой грудой громоздились оставшиеся без ответа письма. Непрочитанные газеты стопкой лежали на полу. Повсюду по углам росли и множились комки пыли.

– Да как тебе сказать… – Она откупорила бутылку и разлила вино по трем бокалам. – Но в гараже полный порядок.

Мы выпили вина и заговорили о новой дизайнерской работе Нади. Вскоре у нее в телефоне загудел сигнал, напоминающий о назначенной встрече. Надя взглянула на экран:

– Все, мне пора. Я тебе завтра позвоню. – Она чмокнула меня в щеку и, подхватив свою сумку-хобо, вскочила на ноги. Ручка сумки зацепилась за спинку стула, и все содержимое вывалилось под ноги. Помада, авторучки, монетки, мятные карамельки, разные бумажки – все это в мгновение ока раскатилось по плиткам пола.

Надя чертыхнулась, и я наклонилась, чтобы ей помочь.

– Да я сама справлюсь. – Она отвела мои руки и начала быстро подбирать свои вещички. – Все, убегаю, – бросила она и устремилась к выходу.

Махнув ей на прощанье, я включила музыку, гадая про себя, долго ли пробудет со мной Кристен. Она налила нам еще по бокалу. «Вот и славно, – подумала я, – значит, еще на какое-то время задержится».

Мы с ней успели и потанцевать, и поболтать, и посмотреть по платному каналу любовную мелодраму. Наконец около десяти вечера раздался звонок в дверь – это Ник приехал забрать жену.

– Завтра тебе позвоню, – тут же вскочила она с дивана.

Я проводила ее до двери, и Кристен крепко-крепко меня обняла:

– Все, пока, спокойной ночи, дорогая.

Ник обнял ее одной рукой, притянул к себе. Они были прекрасной парой! Кончиками пальцев Ник отвел от лица жены пряди светлых волос и поцеловал ее в лоб, отчего Кристен на миг сомкнула глаза. Это проявление нежности было настолько интимным, что у меня защемило сердце. Такое я теперь не испытаю.

– Одна переночуешь нормально? – спросил меня Ник.

Разве у меня был выбор?

– Да, все будет хорошо.

– Звони, если что.

– Спасибо.

Мы попрощались, я закрыла за ними дверь, послушала, как отъезжает машина Ника. Потом, прижавшись спиной к двери, соскользнула на пол и медленно закрыла глаза. От выпитого вина я как будто поплыла. Сквозь хмельной туман в сознание проникали разные звуки и запахи. Тиканье каминных часов. Тихое гудение кондиционера. Ароматы кокоса и лимонной травы от горящих свечей…

Я распахнула глаза. Надо было встать и погасить свечи. Я с трудом поднялась на ноги… И тут мое внимание привлекла маленькая бумажка под кухонным стулом. Свернутая пополам, она лежала на полу, точно крохотная палатка. Подойдя, я подняла ее, взглянула на то, что там написано.

«Лэйси Сандерс».

Та ясновидящая с похорон Джеймса. Я уже едва о ней не забыла! Должно быть, это Надя обронила визитку, когда содержимое ее сумки вывалилось на пол.

Я пристально уставилась на карточку.

«Джеймс жив», – пронесся в моем сознании шепот Лэйси.

Что за сумасшествие! Я швырнула визитку на кухонный стол и пошла тушись свечи, запирать двери, выключать везде свет. Сходила на всякий случай проверить гараж. Так и есть! Кристен оставила там гореть одинокую лампочку под потолком. Я ее выключила – но тут же включила опять.

За моим «жуком-фольксвагеном» виднелось огромное пустое пространство – там, где прежде стояли восемь коробок с обернутыми пузырчатой пленкой полотнами Джеймса. Они исчезли.

Обогнув машину, я в полном недоумении уставилась на голый цементный пол. Осталась лишь одна коробка в стороне. Но где остальные? И как давно они исчезли? В последние месяцы я была настолько не в себе, так что исчезнуть эти коробки могли когда угодно. Может, это Джеймс хотел немного расчистить гараж и перевез коробки на склад своей компании?

Наверняка Томас знает, где они могут быть. «Завтра ему позвоню», – решила я, позевывая.

Потом я вернулась в дом и буквально рухнула в постель.

Октябрь

Дни текли медленно, сменяя друг друга тоскливой, однообразной чередой. Бесконечные поздние посиделки где-нибудь с Надей, ужины с Кристен и ее мужем – и бесчисленные одинокие вечера на диване с фильмами по телевизору. Когда смотреть было совсем нечего, я принималась печь.

Поначалу я время от времени заезжала в ресторан родителей, отрабатывая свою смену, однако неизбежность того, что заведение скоро закроется, лишний раз напоминала мне, что пора уже как-то определиться, как я буду жить дальше. Поэтому я перестала туда наведываться.

Стопка полученных писем неуклонно росла. Газеты на полу возвышались уже, как небоскреб. В раковине скапливались грязные тарелки. По всему дому стояли грязные бокалы и стаканы. На кухонном столе лежали так и не съеденные запеканки, пирожки, кексы и печенье. Стиральная машина с сушилкой запускались лишь тогда, когда ситуация оказывалась совсем уж безвыходной: например, когда мне грозило остаться без чистого белья.

Я чем только можно заполняла свои дни и всякой ерундой забивала вечера – пока наконец не падала без сил в кровать. Пробуждаясь – с разбитым телом и щемящей душой, – я принималась фантазировать с эспрессо. Я смешивала экзотические кофейные зерна, добавляла в кофе разные сиропы и, наконец, кое-как придя в себя, снова бралась за выпечку.

В моем доме царил кавардак, моя жизнь была сплошным бедствием, а сама я превратилась в сущую развалину.

И так продолжалось до того дня, когда я наконец очнулась.

Первое, что я услышала – это жужжание косилки. Выглянув сквозь жалюзи в окно на улицу, я увидела, как по лужайке перед домом туда-сюда расхаживает с косилкой Ник. Потом распахнулась входная дверь, и на пороге возникла Кристен: