Бабочка с золотыми крыльями - Ольга Волошина

– Да, – согласилась она. – В девятом «Б».

– Пойдем, я тебя провожу. Ты где живешь?

– Тут недалеко, на Воронцовской, – ответила девушка, прижимая к животу запачканную сумку, теперь уже не белую, а какую-то смутно-серую.

– А я – во-он в том доме. Пойдем, чего стоишь. А ты что тут делала? – спросил он, оглядываясь на нее.

Ася молча, все еще судорожно сжимая сумку, зашагала следом. Ее вдруг охватило странное чувство нереальности происходящего. Она с удивлением заметила, что вечер преобразился. Внезапно стих ветер. Нудный дождь, казавшийся бесконечным, почти прекратился, только из жестяных водостоков еще текла вода, да с крыш, балконов и голых темных веток падали капли. Небо очистилось от туч, и над землей засияла луна, заглядывавшая в лужи на свое отражение. Темный переулок давно остался позади, и пара вступила в полосу света, падавшего на мокрую землю из ярко освещенных окон.

– Что ты все-таки делала тут, если не секрет? – повторил Саша свой вопрос. – Приходила к кому-то в гости?

– Я? – переспросила Ася, встрепенувшись. – Да какой там секрет, ничего не делала, и в гости не ходила, просто шла себе домой из музыкальной студии, а тут этот… Да у меня и денег-то не было, так, мелочь одна, но все равно неприятно…

Она замолчала и поежилась, вновь переживая случившееся, а Саша огорченно заметил:

– Ясно, что приятного мало. Жаль, упустили гада. Надо было хотя бы морду ему набить, чтоб не пугал людей. А то еще у кого-нибудь сумку отнимет. – Посмотрев на свою спутницу, он вдруг улыбнулся: – Ого! Ты испачкалась. И лицо, и пальто.

– Правда? – ужаснулась девочка. – Это я в лужу упала, когда он за сумку дернул…

Она остановилась, сняла перчатки, достала из сумки зеркальце и поднесла его к лицу. О Боже! Просто чудовище какое-то! На лбу и на щеке грязь, нос красный от холода. И это в тот самый момент, когда парень, который давно нравился, наконец обратил на нее внимание. Хотя почему обратил? Просто шел себе мимо, об Асе даже и не помышлял. Зачем она ему? Наткнулся на нее случайно. Если б не грабитель, Саша бы ее даже не заметил. В его классе столько красивых девочек. Зачем ему смешная неинтересная Ася, к тому же такая грязная, такая нелепая! Сдерживая слезы, подступившие к глазам, Ася принялась оттирать холодными дрожащими пальцами щеку, но грязь только размазывалась по лицу и сильнее въедалась в кожу. Теперь грязной стала и правая щека, и подбородок. Да что же это за несчастье такое, что за грязь такая прилипчивая! Ася покосилась на Сашу, но не заметила в его глазах ничего, кроме сочувствия.

– Погоди, у меня есть платок, – сказал он и полез сначала в один карман куртки, потом в другой. – Вот черт, нет. Забыл, извини.

– Ничего. У меня тоже платка нет, – вздохнула Ася, у которой носовые платки почему-то не держались. Она их вечно где-то оставляла, теряла или просто забывала взять с собой. Мама постоянно покупала ей новые платочки, но и они все равно куда-нибудь девались. Испарялись без следа. Посмотрев на испачканный рукав и полы пальто, грязную ободранную сумку, она грустно произнесла: – Лох-Несское чудовище какое-то, да и только! Бедная мама упадет в обморок. Я ей поклялась, что вечером не буду ходить через дворы. Но уж очень домой поскорее захотелось. И зачем я здесь пошла?

Тут ей неожиданно пришло в голову, что если бы она не пошла через дворы, то теперь не разговаривала бы с мальчиком, который давно ей нравится.

– А ты не рассказывай маме, придумай что-нибудь, – посоветовал Саша. – Зачем ее напрасно волновать. Моя тоже вечно переживает, если я поздно домой притаскиваюсь.

– И правда. Что-нибудь совру, – обрадовалась Ася. – Скажу, что шла по улице, споткнулась и упала в лужу. В большую грязную лужу. Огромную лужу, которую нельзя было обойти.

– Громадную, как Черное море, грязную-прегрязную, – подхватил ее спутник и засмеялся.

Девочка тоже рассмеялась и помотала головой.

– Море чистое. Мы позапрошлым летом были в Крыму. Во всяком случае, утром вода там чистая, пока ее не взбаламутили. Даже медузы плавают. Нет, скорее, болото, а не море. А можно сказать, что эта машина меня обрызгала водой из лужи.

– А можно ничего не говорить, а зайти ко мне домой. Мы только что прошли мой подъезд. Вернемся? Умоешься, а моя мама быстренько почистит твое пальто. А потом я тебя провожу. Твоя мама ничего даже не заметит, и тебе не придется рассказывать про лужу. Пошли?

– Даже и не знаю, – растерялась Ася, которой безумно хотелось побывать у Саши дома и познакомиться с его мамой, но было стыдно своего нелепого вида, грязных щек и побывавшего в луже пальто. Подумав немного, она, смущенно улыбнувшись, пробормотала: – Твоя мама непременно испугается…

– С какой стати? Ну, подумаешь, зашла девчонка из нашей школы, которая случайно упала в большущую лужу и вымазалась. Мою маму ничем не испугаешь, она привыкла.

– К чему? К тому, что к ней приходят девчонки, вымазавшиеся в лужах, и просят почистить пальто?

Саша посмотрел на Асю чуть насмешливо, потом неожиданно взял ее за плечи, развернул на сто восемьдесят градусов, по направлению к своему подъезду, и ответил совершенно серьезным тоном:

– К тому, что иногда я прихожу домой в рваной куртке, грязных брюках, а бывает, что и с побитой мордой. С большим сияющим фонарем под глазом, с расквашенным носом. Хотя если честно, такого со мной уже давненько не случалось, а вот раньше, в классе шестом или седьмом… О, видела бы ты меня однажды, когда мы подрались с моим другом Игорем из-за какой-то ерунды. Глупая история, даже и вспоминать неохота. А еще я какое-то время боксом занимался, около года, но потом бросил. Времени не хватало, да надоело с синяками ходить. Не мое это… Так что не бойся напугать мою мать: по сравнению со мной, ну, каким я был тогда, ты выглядишь очень даже прилично. Почти как выпускница института благородных девиц, попавшая в мелкую передрягу.

– Скажешь тоже, институт благородных девиц, – тихонько фыркнула Ася, но сдвинулась с места и пошагала рядом с Сашей к его подъезду.

На душе у нее посветлело и потеплело, и она с удивлением поймала себя на том, что испытывает к бродяге, напавшему на нее, вовсе не злость, ярость или отвращение, а чувство, напоминающее благодарность. Если бы не он, этот противный тип, воняющий табаком и перегаром, Саша никогда бы не заговорил с ней. И не пригласил к себе домой, не предложил познакомиться с мамой. Конечно, эта история скорее всего не будет иметь продолжения, ведь она, Ася, смешная, некрасивая и неловкая. Совсем неинтересная девочка с глупой косицей за спиной. Но все равно приятно…

Елизавета Борисовна – так звали Сашину маму – как будто и в самом деле нисколько не удивилась тому, что в ее квартире появилась незнакомая девочка с худеньким перепачканным личиком, одетая в грязное пальтишко. Как только Ася сняла пальто и ботинки, ей сразу же вручили пушистое розовое полотенце и отправили в ванную умываться.

В просторном помещении, сияющем чистотой, никелированными кранами и темно-синим с искорками кафелем, она долго рассматривала флаконы с шампунями и пеной для ванны, яркие баночки и тубы с кремами для рук и лица, причудливые стеклянные пузырьки с туалетной водой, которыми были уставлены полка над раковиной и открытый треугольный шкафчик над ванной. Все это казалось диковинным: Ася давно привыкла к тому, что даже скромный болгарский шампунь фирмы «Арома» в последние годы, ознаменовавшиеся повальным дефицитом, отыскать в магазинах было делом трудным и малореальным.