Яблоко Купидона - Ольга Крючкова

Глаша почти сдалась.

– Ну, Глаша, решайся!

Горничная мялась и, наконец, сказала:

– Ну, будь по-вашему…

– Я напишу Константину записку, а ты отправишься прямо к нему в полк и передашь ее.

– Господи Иисусе! Наталья Дмитриевна, так я думала письмецо-то ваше в дупло, как обычно, положить! А в такую даль я не поеду! – решительно заявила горничная. – И даже не просите меня. Все дороги охраняют казаки, меня схватят да к следователю на допрос!

Наташа понимала, что все доводы горничной – правильные.

– Так, что мне делать? Ждать свадьбы с графом? – воскликнула Наташа в отчаянье.

– Да остается только ждать, Наталья Дмитриевна. Если поручик вас любит, то придет.

– Его тут же схватят!

Наташа представила, как ее Костеньку скрутили и отправили в арестантские роты.

– На все – воля Божья! – подытожила рассудительная Глаша.

Раздался стук в дверь. Молодая барыня и горничная переглянулись.

Наталья Дмитриевна легла на кровать и попыталась изобразить недомогание, впрочем, она и так была бледна, словно полотно.

– Глаша, открой…

В комнату вошел Павел Юрьевич. Глаша тотчас ретировалась и, откланявшись его сиятельству, удалилась.

Его Сиятельство присел на краешек кровати рядом с «невестой».

– Как ваше самочувствие? – поинтересовался он.

– Уже лучше, благодарю вас…

– Вы бледны, Наталья Дмитриевна… Впрочем, слишком много впечатлений и, отнюдь, не из приятных. Я хотел сказать вам, что произошедший случай ни коим образом не сможет расстроить нашу свадьбу, и она состоится через две недели.

– Так скоро?! – невольно воскликнула девушка.

– К чему тянуть, Наталья Дмитриевна. Кто знает, что у этого негодяя на уме, чем быстрее вы станете графиней Астафьевой, тем лучше. И ваши родители того же мнения.

У Наташи из глаз покатились слезы. Граф же подумал, что от счастья, он взял руку девушки и поцеловал.

– Позвольте откланяться, сударыня. Вам надо отдохнуть.

Пробка со смачным хлопком вылетела из бутылки шампанского. Корнет Денис Краснопольский разлил игристый напиток по высоким бокалам.

– Знаете ли, Константин, вы, конечно, можете вызвать меня на дуэль… Но все я скажу, что думаю о вашем поступке. – Поручик Корнеев, отпив из бокала, посмотрел на корнета, понимая, о чем пойдет речь. – Вы, Константин – болван. Да, да… И застрелите или заколите меня прямо сейчас, я к вашим слугам.

Но у поручика совершенно не было желания убивать своего друга, даже назвавшего его болваном, потому как в глубине души был согласен с этим.

Краснопольский не унимался:

– Я оскорбил вас. И что вы молчите?

– Умоляю, Денис, и без вас тошно! – воскликнул поручик.

– Наконец-то, хоть какая-то реакция. Вы молчите второй день подряд.

– А что мне прикажете делать? Я опозорился, как последний щенок. Бежал от девушки, да еще и папеньку ее искалечил.

– Хорошо, это я все уже слышал. Да и что вы могли сделать в тот момент?

– Не знаю… Например, попросить ее руки, – предположил поручик.

Корнет рассмеялся.

– Ну да, очень было бы кстати: вы оба растерзанные, в пылу страсти, и родитель, словно лось, выбегающий из леса. Да, а что он там вообще делал?

– Понятия не имею. Может, следил за нами. Хотя вряд ли, Наташа говорила, что родители отправятся в гости.

Корнет снова разразился смехом.

– Могу предположить только одно: папенька вашей барышни находился в лесу по естественной нужде!

У поручика округлились глаза.

– Вот как… Возможно… Но что это дает?

– Да, собственно, ровным счетом ничего. Думаю, что он вас даже не разглядел.

– Это точно, не успел, я как дезертир покинул поле боя.

– Перестаньте, Константин, заниматься самоедством. Лучше подумайте, как восстановить свою честь в глазах девушки.

Поручик залпом осушил бокал.

– Налейте еще… Не знаю, как. Ничего в голову не приходит.

– За то я все продумал.

Константин с удивлением воззрился на корнета.

– Ради Бога! Говорите, не тяните! Только не предлагайте взять Погремцовку приступом!

– Отнюдь! Зачем такие проблемы. Вы поступите классически: под покровом ночи отправитесь в Погремцовку и объяснитесь со своей дамой сердца.

– Потрясающе! Но есть одно «но»! Я не знаю расположения комнат и могу попасть, например, к маменьке.

– Ха-ха! Вот и заодно познакомитесь.

– Денис, вам бы все шутки шутить! Мне на душе тяжело, а точнее сказать – гадко. Хотя идея ваша имеет смысл. Правда, как узнать, где спальня Наташи?

– Все усадьбы устроены на один лад. Уж можете мне поверить. На втором этаже обычно – спальни дочерей и маменьки, комнаты для гостей. Внизу: гостиная, бальный зал, кабинет и спальня хозяина, ну и помещение для прислуги. Все просто. А так как дочь – единственная, то шансы ваши – один к двум. Ну, а если все же попадете к маменьке – лишите ее невинности. Ха-ха! Вряд ли она шум поднимет!

Поручик покрылся красными пятнами.

– Я бы попросил вас, корнет, не злоупотреблять моим терпением!

– Ну, все, Константин, простите мою глупую шутку. Не кипятитесь. Кстати надо бы прихватить штабную карту, дабы определить местоположение Погремцовки. Ну, это не проблема…

– А вы, корнет, со мной собираетесь? – удивился Константин.

– Конечно! Во-первых, я умираю от скуки, девочки мадам Жужу надоели до смерти. Да и в карты я решительно проигрался. А во-вторых, не могу же я отпустить вас одного! Мало ли что может случиться: папенька из ружья начнет палить, или кучер вас скрутит…

– Спасибо, Денис! Я – ваш должник.

– Да ладно вам… Вот, кода я полезу в спальню к какой-нибудь красавице, то вы будите сидеть в кустах и завидовать мне…

* * *

Наташа бесцельно ходила по комнате.

– Вы так ковер протрете, – заметила Глаша.

– Ну и пусть в нем будет дырка… Не могу я… Второй день я сижу взаперти. Читать пробовала, ничего не получается, думаю только о нем… Как ты считаешь, Глаша, он придет? – или уже забыл обо мне?

Глаша зевнула.

– Наталья Дмитриевна, поздно уже. И матушка ваша почивать изволит, а вы все мучаетесь, переживаете. Я вам так скажу: коли суждено вам вместе быть, то ничто не сможет помешать… А коли нет, простите меня, то за графа пойдете.