Спасительная сила чувств - Шантель Шоу

– Но почему репортерам может быть дело до твоего отца?

– Потому что он известная личность. Я пообещала, что сохраню информацию о том, кем я ему прихожусь, в тайне, пока он не будет готов публично признать, что я его внебрачная дочь.

Сара горестно подумала о том, что она была позорным секретом своего отца. И по тому сообщению, которое он прислал ей, она могла сказать, что так этим секретом и останется и никогда не увидит своих сводных брата и сестру. Она ничего не рассказала даже своей самой лучшей подруге, Рут, с которой дружила с первого класса. Но правда о ее отце, которая сначала была чудесным сюрпризом, теперь превратилась в бремя, которым ей хотелось с кем-нибудь поделиться.

– А почему вы не встречались с ним раньше? – спросил Алекос.

– Когда я была ребенком, он не был частью моей жизни. Моя мать работала у отца секретаршей, когда у них закрутился роман. Он был женатым человеком и решил остаться с семьей. Мама уехала, не сказав, что ждет от него ребенка. Она отказывалась говорить о нем, и я не могла понять почему. За неделю до своей смерти она написала отцу и рассказала ему обо мне. – Сара тяжело вздохнула. – В то время его жена была тяжело больна, и он позвонил мне только после ее смерти и спросил, могу ли я встретиться с ним. Он говорил, что очень рад, что нашел меня. Отец подумал, что мать мне все рассказала, и теперь мне кажется, что он связался со мной только потому, что боялся, что я продам эту историю журналистам. И если пресса поднимет шумиху, могут пострадать его отношения с детьми. Хоть все случилось много лет назад, этот скандал мог бы стоить ему политической карьеры.

Брови Алекоса поползли вверх.

– Твой отец политик?

Сара разрывалась между обещанием хранить все в секрете и желанием поделиться своей тайной с кем-нибудь. И как ни странно, Алекос был тем человеком, которому она доверяла больше всех на свете. Желтая пресса много писала о его репутации плейбоя, но Сара знала другую сторону своего босса. Он был всецело предан «Корпорации Гионакис» и много работал, чтобы она стала успешной на международном уровне. Алекос был жестким, но справедливым боссом и чрезвычайно заботливым по отношению к своей матери и сестрам.

– Мой отец – Лайонел Кинсли. – Она впервые сделала такое признание вслух и чувствовала себя немного странно. Казалось, Алекоса потрясли ее слова, и Сара начала сомневаться, не была ли она слишком наивной, чтобы довериться ему. Теперь он знал о ней то, чего не знали другие, отчего она чувствовала себя беззащитной и уязвимой.

Алекос тихо присвистнул.

– Ты имеешь в виду Лайонела Кинсли, члена парламента и министра культуры и искусства? Я как-то встречался с ним пару раз, когда спонсировал выставку греческого искусства в Британском музее. Собственно говоря, он был одним из гостей на вечеринке, которую я устраивал на этой неделе.

– Похоже, у тебя с моим отцом больше общего, чем у меня, – пробормотала Сара. В отличие от Алекоса и Лайонела она не вращалась в высших кругах общества, и ей, скорее всего, никогда не удастся встретить своего отца или брата и сестру где-нибудь на людях.

– С чего ты взяла, что твой отец пожалел о том, что нашел тебя?

– На эти выходные я должна была поехать к отцу, чтобы познакомиться со своими сводными братом и сестрой. Но Лайонел решил, что Фредди и Шарлотте пока не стоит рассказывать обо мне. Прошло всего два месяца со дня смерти их матери. Они были очень близки с ней, и отец переживал, как они воспримут новость о том, что он изменял своей жене. – Сара с силой сжала виски. – Мне показалось, я лишь усложнила ему жизнь, и он пожалел, сказав, что он мой отец. Его имя не стоит в моем свидетельстве о рождении, и я никогда не догадалась бы, что я его дочь.

Сара свесила ноги с кровати и поднялась. Алекос тоже встал со стула, и в ее и без того небольшой спальне вдруг стало совсем мало места.

– Тебе нужно уйти, – резко бросила она, испытывая слишком сильное напряжение, чтобы играть роль вежливой хозяйки дома. – То, что произошло только что… когда мы поцеловались… – Ее лицо вспыхнуло, когда Алекос ничего не сказал, а лишь весело посмотрел на нее. – Больше такого никогда не повторится. У тебя строгие правила насчет того, чтобы не спать со своими сотрудницами. Только не подумай, что я предлагаю тебе переспать со мной, – поспешно добавила Сара и еще больше покраснела. Она боялась, что Алекос подумает, будто она намекает на то, что надеялась оказаться в его объятиях. – Наверное, мне не следовало пить столько виски.

– Что за чушь, – тихо рассмеялся Алекос. – Ты совсем не пьяна. А я так вообще не пил. Алкоголь не имеет никакого отношения к нашему поцелую. Это была химия, которая возникла между нами и заставила нас вести себя не свойственным нам образом.

– Точно, – ухватилась за его слова Сара. – Мы допустили ошибку, и будет лучше, если мы забудем произошедшее.

Он демонстративно посмотрел на ее грудь, и она едва сдержалась, чтобы не прикрыться руками и спрятать свои набухшие соски, которые наверняка выпирали под шелковой тканью ее платья. Каким-то образом ей удалось сохранить самообладание.

– Ты считаешь, что мы сможем забыть вспыхнувшую между нами страсть? – почти шепотом спросил он.

– Придется, иначе я не смогу продолжать работать на тебя в качестве твоей личной помощницы. А теперь я очень прошу, чтобы ты ушел. Уже поздно, а я устала.

Он посмотрел на часы и весело улыбнулся:

– Еще нет и десяти. Мы ушли пораньше, потому что ты сказала, что плохо себя чувствуешь.

К ее большой радости, Алекос больше ничего не добавил и направился к двери.

– Провожать не надо. И Сара, – вдруг посерьезнел Алекос, – твой секрет останется между нами. И как бы там ни было, думаю, твой отец должен гордиться, что у него такая дочь.

Неожиданный комплимент Алекоса оказался последней каплей для пережившей стресс Сары. Она сдерживалась до того момента, пока не услышала, как захлопнулась входная дверь, а потом громко зарыдала.

Да, она расстроилась из-за отца, но еще больше ее огорчило то, что ее отверг Алекос. Сара никогда не забудет тот факт, что именно он остановился первым и прервал их поцелуй. Но что эти слезы говорят о ней самой? Почему она плачет из-за мужчины, который не обращал на нее ровным счетом никакого внимания целых два года?

Алекос заметил ее только недавно и то потому, что она изменила свой внешний вид.

Его интерес был временным увлечением, но он запросто разобьет ей сердце, если она позволит ему. Как жаль, что она не была пьяной. По крайней мере, тогда можно было бы оправдать то, с какой готовностью она отвечала на ласки Алекоса. А теперь ей оставалось винить только свое глупое сердце.

Саре понадобилась вся ее сила воли, чтобы на следующее утро как ни в чем не бывало зайти в кабинет Алекоса и весело улыбнуться прежде, чем заняться кофемашиной.

Он окинул ее медленным взглядом с головы до ног.

Саре хотелось надеть сегодня что-то не привлекающее внимания, но из чистой бравады она остановила свой выбор на ярко-красной юбке и белой блузке в красный горошек. Наряд дополняли красные туфли на высоких каблуках и алый блеск на губах. Пряди ее волос качнулись, когда она присела на стул, ожидая распоряжений своего босса.