Мятежная красотка - Рейчел Хокинс

Мои худшие страхи оправдались. На первой странице спецвыпуска «Ежедневного Гроува» красовалась огромная, пусть и размытая, фотография, где я рыдаю и цепляюсь за Би по дороге из женского туалета. Сфотографировали скорее всего на телефон. А заголовок гласил: «Это ЕЕ день, и она будет плакать, если хочет?» Под фото – подзаголовок. «Королева бала пропустила коронацию из-за таинственных обстоятельств». Сердце заколотилось. «… Пряталась в мужском туалете… сильно больна… напряжение между Королевой и ее «шестеркой», Би Франклин… репортер…»

К этому времени я уже почти задыхалась, глядя на выделенное жирным имя автора.

Дэвид Старк.

Сейчас я его закопаю.

Дело было даже не в унижении – вся школа теперь знает, что меня стошнило и что я плакала в туалете во время бала, – и не в завуалированных намеках, что я беременная или под наркотой. Вероятно, всем уже известно, что мистер Холл и доктор Дюпон пропали. Конечно, в туалете ни пятнышка, но на наличие ДНК я его не проверяла. В кабинете у директора Данна наверняка сидят полицейские и спрашивают, не ведет ли кто себя «странно». И – о, глядите-ка, такая подходящая фотография, где я плачу возле женского туалета!

– Ты как? – спросила высокая. – Ты… побагровела.

Я вздернула голову и улыбнулась. Вернее, оскалила зубы в неком подобии улыбки.

– Отлично. Просто мы с Дэвидом немного не поняли друг друга. Я возьму?

– Конечно, – ответила мелкая, передавшая мне газету.

– Огромное спасибо!

Я развернулась и зашагала прямиком в «Уоллас-холл». Однако не успела сделать и нескольких шагов, как меня позвал Райан, бежавший от парковки с газетой в руке.

– Эй! – воскликнул он, поравнявшись со мной, и подхватил под локоть. – С тобой все хорошо?

– Само собой, – проговорила я, пытаясь выглядеть на «хорошо», а не на «убийственно».

– Почему ты не сказала в пятницу, что заболела?

– Да пустяк. Не хотела раздувать из ерунды проблему. Честно. Просто Дэвид опять ведет себя как сволочь. Я разберусь.

Райан поднял взгляд на «Уоллас-холл» и стиснул зубы.

– Что этому чуваку надо?

– Он скотина.

Не отрываясь от здания, Райан покачал головой, на скулах заиграли желваки.

– Не просто скотина. Он всегда так с тобой, с самого детства. В средней школе я думал, что он в тебя влюбился, но…

– Во-первых, очень сомневаюсь. Во-вторых, иногда люди просто… ну не знаю, рождаются подлыми.

Райан посмотрел на меня сверху вниз и усмехнулся краем губ:

– Может быть. Хочешь, наваляю ему?

Он шутил. К дракам он имел отношение, максимум когда с братом смотрел чемпионат по боям без правил субботними вечерами. Но едва он сказал это, мне будто кто-то в живот двинул – накатило ошеломляющее чувство неправильности.

– Нет! – выкрикнула я.

Райан испугался.

– Брось, Харпер, я ведь пошутил. – Он поднял обе руки – мол, сдаюсь. – Я не из хулиганов, я из любовников.

Странное тошнотворное чувство схлынуло, и я потерла виски.

– Знаю, прости. В общем, я сама поговорю с Дэвидом. Увидимся на ленче, ага?

– Может, все-таки пойти с тобой? – Райан наклонился и с беспокойством заглянул мне в глаза. Темно-рыжая прядь упала ему на лоб.

От перспективы пойти к Дэвиду с Райаном у меня опять скрутило живот.

– Справлюсь, – вымученно рассмеялась я.

Райан чмокнул меня в щеку и сжал мой локоть.

– Как всегда.

Он расправил плечи и направился куда-то через двор, вышагивая длинными ногами по траве, а я пошла обратно к «Уоллас-холлу». Не знаю, как я выглядела, но должно быть, страшно, потому что люди шарахались в стороны. У большинства в руках я видела газеты, так что наверняка все ожидали, что я сорвусь в истерику. А идея-то хорошая. После странного ощущения во время разговора с Райаном гнев поутих, но шепоток за спиной вновь как следует подогрел его.

Мысленно я обзывала Старка всеми ругательными словами, какие только могла вспомнить, у меня чуть не искры из глаз летели. На двери редакции висело несколько статей, и даже в такой ярости я различила на всех имя Дэвида. Я заскрипела зубами, толкнула тяжелую дверь и вошла.

Из-за линейки компьютеров вдоль дальней стены в помещении было гораздо теплее, чем в коридоре. Но никто из присутствующих за ними не работал. Дэвид сидел на столе и смеялся над чем-то вместе с другими газетчиками, Майклом Голдбергом и Чи Курата.

Пока я мысленно костерила Старка, уже успела продумать всю речь – хвала многозадачности! – о том, что он не просто лично оскорбил меня, но деморализовал и унизил всю школу, ведь когда одного выставляют в плохом свете, то от этого хуже всем. И он что, искренне считает, ему это сойдет с рук? Выпуск он распечатывал на выходных, а значит, за спиной у миссис Лоран. Как минимум его должны в наказание оставить после уроков.

Но почему-то от вида Дэвида, сидевшего на столе, евшего йогурт и смеявшегося с друзьями, я просто сорвалась. В груди поднялось то самое сильное до дрожи чувство. Разумные и спокойные слова напрочь вылетели у меня из головы.

– ЧТО ЗА ХРЕНЬ?! – Я швырнула газету на стол.

У него хотя бы хватило совести, чтобы состроить огорченное лицо.

– Харпер…

– Нет! – сказала я. Точнее, собиралась сказать. На самом деле я просто взвизгнула.

Майкл дернулся и опустил глаза. Чи, красивая, нежная азиатка (она перевелась к нам в этом году), вскинула брови так высоко, что они скрылись под густой темной челкой. Дэвид встал и выставил перед собой руки в типичном жесте – «угомонись». Но меня уже понесло:

– Зачем ты так поступил?!

Прямо над головой Дэвида висел плакат с пишущей машинкой и цитатой: «Журналистика – ход истории!», и я уставилась на него, лишь бы не смотреть на Старка. Черт, как же пригодился бы лазерный взгляд…

Дэвид вздохнул и взъерошил волосы. Он так делал постоянно, поэтому к четвертому уроку было похоже, что его током шарахнуло.

– Интересный сюжет. Я считаю, учащиеся Академии имеют право знать, что у их золотой девочки есть секрет.

– Не имеют! – парировала я. – Что со мной происходит, вообще не твое дело!

– Я был с тобой в тот вечер, Харпер.

– М-м… ну, подержал мои волосы, пока меня тошнило. Велика роль!..

– Подержал волосы? – переспросила Чи.

Дэвид нетерпеливо скривил губы.

– Не суть. – Он снова повернулся ко мне, теперь уже безо всякого сожаления на лице. – Если я вижу сюжет, который может повлиять на школу, то мой долг как журналиста сообщить об этом.