📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыЗагадка улицы Блан-Манто - Жан-Франсуа Паро

Загадка улицы Блан-Манто - Жан-Франсуа Паро

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 92
Перейти на страницу:

Весь промокший, он вернулся и увидел в доме нотариуса, мэтра Гиара; в ожидании он обсушивался у камина. Нотариус пригласил Николя и Фину ознакомиться с завещанием каноника, впрочем, достаточно коротким. Основные распоряжения сводились к следующему: «Я умираю, не накопив богатств, ибо всегда отдавал бедным избыток, которым Господу было угодно вознаграждать меня. Дом, где я живу, принадлежит капитулу. Молю Провидение не оставлять своими заботами моего воспитанника. Ему я завещаю золотые часы с репетицией, дабы он пользовался ими вместо тех часов, что украли у него в Париже. Принадлежащее мне имущество, состоящее из одежды, мебели, серебряной посуды, картин и книг, надо собрать вместе и продать, а вырученную сумму обратить в пожизненную ренту для мадемуазель Жозефины Пельван, моей домоправительницы, прослужившей мне верой и правдой более тридцати лет».

Фина заплакала, Николя стал ее утешать. Нотариус напомнил молодому человеку о необходимости уладить вопрос с жалованием служанке, оплатить врача и аптекаря, а также драпировки, носилки и свечи на похоронах. Накопления Николя таяли на глазах.

После ухода нотариуса молодой человек почувствовал себя чужим в доме, который он прежде считал родным. В отчаянии он устремил взор на Фину, но та, не в силах взять себя в руки, сидела в прежней горестной позе. Она собиралась уехать в деревню, неподалеку от Кемпера, где у нее жила сестра. Но сердце ее было не на месте: что станет с мальчиком, которого она воспитала, с ее дорогим Николя? Прошлое, связывавшее Николя с Герандом, стремительно таяло в тумане, и он, словно отдавшее швартовы судно, метался по волнам, гонимый противоборствующими течениями.

Наконец, во вторник Николя решил ответить на приглашение крестного. Мэтр Гиар приступил к описи и оценке имущества покойного, Фина паковала вещи, и ему очень захотелось убежать из дома на улице Вье-Марше.

Он ехал медленно, пустив коня шагом. Погода прояснилась, песчаные равнины покрылись густой паутиной инея. Под копытами коня хрустел застывший в промоинах лед.

Приближаясь к Эрбиньяку, он вспомнил об излюбленной в здешних местах игре в мяч, получившей название суле. Эта грубая деревенская игра, пришедшая из глубины веков, требовала от участников физической крепости, мужества, отваги и выносливости, а также умения терпеть боль. На теле Николя до сих пор остались отметины от ударов, полученных во время игры: едва заметный шрам над правой бровью и раздробленная голень левой ноги; кость в конце концов срослась, но как только в воздухе повисала сырость и начинался дождь, нога начинала нестерпимо ныть.

Однако при воспоминании о том, как, прижав к груди набитый тряпками и опилками мочевой пузырь свиньи, он со всех ног мчался вперед, стремясь донести этот самодельный мяч до цели, он испытывал совершенно непонятный восторг. Опасность игры заключалась в том, что специального игрового поля не было, и того, кто нес мяч к условленному месту, разрешалось преследовать везде, даже если он свалится в пруд или болото, каких вокруг было множество. Удары кулаком, головой и палкой не только дозволялись, но даже поощрялись. Завершив игру, измотанные и окровавленные участники устраивали дружескую пирушку, а потом отправлялись смывать с себя глину, тину и ил, покрывавший их с ног до головы. Случалось, в пылу погони преследователи добирались до берегов Вилена.

Вынырнув из воспоминаний детства, молодой человек обнаружил, что он почти у цели. Когда над песчаными холмами показались верхушки произраставших на берегу озера дубов, а следом за ними башни замка Ранрей, он уже точно знал, что готов на все, лишь бы разгадать тайну исчезновения Изабеллы.

Он уехал в Париж, и ниточка, связывавшая их, оборвалась. Ни единого слова, ни строчки, ничего. Она не пришла даже на похороны каноника. Наверное, хорошо, что она его забыла. А вдруг нет? Именно неизвестность доставляла ему самые жестокие терзания. Он знал: настанет время, и, несмотря на страдания, им придется расстаться навсегда. Но что будет, если его любовь окажется разделенной? Полученный в Париже опыт внушил ему, что происхождение и богатство всегда и везде берут верх. Никому нет дела до его способностей и талантов: не имея звучного имени, он никто.

Погрузившись в печальные размышления, он не заметил, как оказался в двух шагах от старинного феодального замка, окруженного рвом, наполненным водой; по краям рва росли деревья. Деревянный мост привел его в барбакан, по бокам которого высились две сторожевые башни. Оставив лошадь в конюшне, он двинулся дальше, к узким и низким воротам замка. В Средние века такие ворота делали специально для того, чтобы ими не могли воспользоваться всадники. Просторный, выложенный камнем двор подчеркивал мощь и величие толстых каменных стен с высокими зубцами.

В часовне зазвонил колокол, извещая о наступлении полудня. Привыкнув чувствовать себя в замке как дома, Николя, никого не спрашивая, толкнул тяжелую дверь и вошел в небольшой зал. У камина за рукоделием сидела белокурая девушка, одетая в простое зеленое платье с кружевным воротничком. От шума, произведенного Николя, она встрепенулась и, не отрываясь от работы, воскликнула:

— Вы напугали меня, отец! Надеюсь, охота была удачной?

Так как ей никто не ответил, она подняла голову и встревоженно спросила:

— Кто вы? Кто вам позволил войти?

Николя отпустил дверь и снял шляпу. Девушка вскрикнула и подалась к нему навстречу, но быстро подавила свое желание.

— Похоже, Изабелла, я стал чужим в Ранрее.

— Как, сударь, это вы? Вы осмелились прийти после всего, что вы сделали?

Николя недоумевающе развел руками.

— А что я сделал, Изабелла? Я всего лишь слепо доверял вам. Пятнадцать месяцев назад, подчиняясь вашему отцу и своему опекуну, я уехал, не попрощавшись с вами. Кажется, вы тогда гостили в Нанте у тетки. По крайней мере, мне так сказали. Я уехал в Париж, и с тех пор не получил от вас ни единой весточки, ни одного ответа на свои письма.

— Сударь, это мне пристало жаловаться…

— Я думал, раз вы дали мне слово… И был глуп, что поверил коварной обманщице…

У него не хватило дыхания, и он умолк. Изабелла в изумлении смотрела на Николя. Ее глаза цвета морской воды наполнились слезами, но он не знал, слезы ли это гнева или же стыда.

— Сударь, вы ловко поставили все с ног на голову.

— Можете смеяться сколько хотите, но ведь именно вы, коварная, заставили меня уехать.

— Коварная… но почему? Я вас не понимаю. В чем вы усматриваете коварство?

Николя зашагал по комнате, потом вдруг резко остановился — прямо перед портретом Ранрея, сурово взиравшего на них из овальной рамы.

— Всегда одно и то же, испокон веков… — сквозь зубы пробормотал он.

— Что вы там такое говорите, с каких это пор вы разговариваете с портретами? Или же вы, господин-который-разговаривает-сам-с-собой, считаете, что он вам ответит? Может, даже выйдет из своей рамы?

Неожиданно Изабелла показалась ему легкомысленной и бездушной.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 92
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?