Кто проспал начало войны? - Олег Козинкин

«С 1935 года Красная армия численно выросла в пять раз, но качество, прежде всего офицерского и сержантского составов, осталось неудовлетворительным. Наши войска были плохо обучены методам современной войны, слабо сколочены, недостаточно организованы. На низком уровне находились радиосвязь, управление, взаимодействие, разведка, тактика… Завершить воспитание качественных кадров не успели. Этот процесс завершился уже во время войны. В этом и кроется причина трагедии 1941 года…»

В общем, никто и ни в чем не виноват, «так получилось…». Непонятно только, сколько времени надо было еще «учиться» офицерам и сержантам, если к зиме 1941 года от РККА довоенного призыва практически никого не осталось? И почему офицеры ускоренной подготовки уже военной поры могли побеждать, тогда как командиры довоенной армии отступали до стен Кремля и до Волги? Чем «боевой опыт» лейтенантов трехмесячной подготовки был выше действительно боевого опыта командиров прошедших Испанию, Монголию и Финскую войну? А может, прав генерал Хлебников из ПрибОВО, писавший в своих воспоминаниях, что именно потеря кадрового комсостава РККА в начале 1941 года и привела к потрясениям и провалам вплоть до Курской битвы?

В 2009 году также вышла новая книга А. Исаева о начале войны в Киевском округе — «Дубно1941. Величайшее танковое сражение Второй мировой». Этот замечательный историк-исследователь, говоря о событиях 22 июня 1941 года, по сути, просто повторил байки из «Воспоминаний» Г.К. Жукова. Работая в институте военной истории, трудно писать о 22 июня что-то, идущее вразрез с официальной версией, и Исаева за это сильно винить не стоит, тем более, что Исаев занимается больше описательной историей и в основном дает достойный отпор «резунам». Но история требует анализа и выводов. К сожалению, все книги Исаева после «Антисуворовых…» стали именно описательными. Рассказ о 22 июня в упомянутой книге также не расходится с официальными установками; но вот что написал сам Исаев в этой же книге: «Фактически выполнялись мероприятия, заложенные в план Прикрытия. Управление округа (КОВО) должно было переместиться в Тарнополь на второй день мобилизации».

Вообще-то официально мобилизация, согласно Плана Прикрытия страны, должна была быть объявлена только в случае нападения врага. И на самом деле мобилизация в стране была объявлена только 23 июня. Но Исаев пишет, что уже с 18 июня со своих мест дислокации выдвигались ближе к границе следующие подразделения КОВО: 31 ск (200, 193, 195 сд); 36 ск (228, 140, 146 сд); 37 ск (141,80,139 сд); 55 ск (169,130,189 сд); 49 ск (190,197 сд). Итого — 5 стрелковых корпусов, имеющих в своем составе 14 стрелковых дивизий, а это около 200 тысяч человек.

Дальше Исаев пишет, что 16–18 июня были сняты с полигонов и выдвинуты к границе 45-я и 62-я стрелковые дивизии 5-й армии и 41-я стрелковая дивизия 6 й армии. Это еще около 40 тысяч бойцов. 19 июня штаб КОВО получил распоряжение ГШ: Управление Юго-Западного Фронта выдвинуть в Тарнополь. На следующий день, 20 июня, Штаб фронта убыл из Киева в Тарнополь. Но 20 июня мобилизация, по которой «Управление округа (КОВО) должно было переместиться в Тарнополь на второй день мобилизации», еще не была объявлена! И тогда непонятно, на каком основании начались перемещения войск КОВО к границе? По «личной инициативе» командования западных округов?!

Снова переведу на «язык штатских». Примерно с 15 июня в западные округа начали поступать распоряжения, Директивы НКО и ГШ о начале выдвижения частей округов ближе к границе, на рубежи обороны (как пишет маршал Василевский). Эти части не на прогулку за грибами к границе шли, были практически полного состава, полностью вооружены и боеготовы. Т. е. большинство частей западных округов по факту были приведены в полную боевую готовность еще до

22 июня! И такие распоряжения в самих округах отдавались начиная с 16–18 июня. В трех округах из четырех худо-бедно эти распоряжения были выполнены, кроме ЗапОВО, Белоруссии, где генерал Павлов полностью проигнорировал данные распоряжения. Таким образом, А. Исаев в своей книге и официальную историю не стал опровергать, но и правду не скрыл.

Хотя, конечно, вряд ли возможно вот так сразу принять факт того, что генералы июня 1941 года могли пойти на предательство и фактически отправить на убой и в плен сотни тысяч солдат и офицеров. В том же Интернете, на различных форумах по теме 22 июня задают примерно такие вопросы-аргументы:

«… Предательство Павлова? Термин «предательство» предполагает переход на сторону врага. Трудно представить себе Павлова, продавшегося немцам… Хотя бы по причине плотного контроля советских секретных служб, которые «ничего такого», по крайней мере письменно, не засвидетельствовали…»

Но этим генералам и не нужно было «переходить» на сторону врага! Это уже Власов «перешел», а они должны были, в том числе под видом «извечно русского разгильдяйства», организовать поражение армии в случае нападения Гитлера и захватить власть в СССР. Себя же они видели героями, «свергателями ненавистного сталинского режима». В этом случае они могли рассчитывать на вполне приличные подачки от победившей стороны, с которой они заключили бы мир, «свергнув тирана» в СССР. Вспомните, как было во Франции. В Польше, немецком протекторате, тоже, наверное, поляки были у власти (только фамилии тех поляков стараются не вспоминать). Так что и у Павловых, и у Мерецковых были вполне практические планы. Не зря ж Мерецков Павлову говорил, что им лично (генералам) «вреда от этого не будет». Другое дело, что тот же Гитлер вообще не собирался иметь никаких дел с этими «повстанцами» и не собирался оставлять в России какое-либо государственное устройство. С другой стороны, наши генералы наверняка ощущали себя вполне благородными «спасителями России» и от Сталина-тирана, и от гитлеровского нападения. Ведь если бы их план удался, то и «война бы прекратилась», фактически не начавшись, и Россия «не понесла бы такие огромные потери». По крайней мере, примерно так могли рассуждать Павловы, и примерно так воспринимал себя чуть позже тот же Власов.

Впрочем, возможно, наши генералы просто не предполагали, какую резню начнут нацисты, придя в СССР. Ведь для Европы все обошлось «малой кровью»: немцы не бомбили и почти не разоряли Париж, Норвегию или Чехию, которая «легла под Гитлера» и вполне «комфортно» себя чувствовала. Возможно, они думали, мол, «жидов с коммунистами» и постреляют, так «этих» и не жалко… Это сегодня мы знаем о зверствах нацистов и их холуев на оккупированных землях СССР, особенно в Белоруссии. А тогда, в первые недели и месяцы войны, для некоторых они были «освободителями». Не зря же отдельные историки сегодня так переживают о том, что «не стоило Гитлеру так зверствовать сразу на оккупированных территориях — глядишь, и победил бы», не зря любят показывать в кино, как немецкие солдаты раздают конфеты детишкам, а немецкие солдаты и офицеры романы крутят с русскими дурами: «Не все ж они звери были». И ведь это тоже правда. Моя родная бабка рассказывала, как некоторые летчики бомбили чистое поле, а не их госпиталь, а ее сестра — как на Кубани никто никого не гнал в Германию силой, сами ехали «на заработки в просвещенную Европу»… Особенно умилительны эти истории на фоне Хатыни, Бабьего Яра или блокады Ленинграда…

Можно добавить и то, что военная контрразведка перед войной подчинялась не Берии и НКВД (НКГБ), а Наркомату обороны, т. е. Тимошенко. Так что, может, у контрразведчиков и были на Павлова «адреса и явки», но информация оставалась в Наркомате обороны. И тут тем более можно засомневаться во «всесилии Сталина-тирана». Сам же Сталин в мае 1945 года указал на именно такую возможность в 1941 году. Он сказал, что в начале войны было настолько тяжело, что в любой другой стране Европы вполне могли бы свергнуть все «проспавшее» правительство и замириться с Германией, но советский народ не пошел на это.