Закон молодильного яблочка - Дарья Донцова

— Мама! Она ее убьет! — напряженно прошептала Елена и кинулась за заведующей.

Наталья Владимировна поспешила за Рябцевой.

Вадим стоял молча. Я не понимала, как лучше поступить: сделать вид, будто ничего не случилось? Сесть за стол и начать изучать материал об образовании девочек на Руси в прошлые века? Или попытаться поговорить с мальчиком? Сказать ему: «Неприятная история случилась, но ведь у каждого могут сдать нервы»?

— Маме сорок пять, — неожиданно произнес Вадим.

— Правда? — поразилась я. Тут же опомнилась и воскликнула: — Я думала, ей сорок один, она молодо выглядит.

Вадик сел за стол заведующей.

— Можете не стараться, мать похожа на древнюю бабку.

И тут в моем кармане запел телефон. Никогда еще я так не радовалась звонку, даже не посмотрев на экран, быстро сказала в трубку:

— Слушаю.

— Госпожа Тараканова? — спросил звонкий мальчишеский голос. — Игорь Сергеевич Рукавкин. Можете прямо сейчас сюда подойти?

— Кто вы и куда меня зовете? — поинтересовалась я.

— Убойный отдел. Владелец кафе сообщил, что вы находились около трупа, когда он перестал дышать. Жду вас на месте преступления.

— Через пять минут прибегу, — пообещала я и поспешила в заведение, где не так давно пила чай и беседовала с хозяином.

А там увидела за столиком какого-то парнишку, с виду восьмиклассника.

— Имя, отчество, фамилия, — сурово скомандовал он.

Я села напротив юноши, который изо всех сил пытался выглядеть опытным следователем, раскрывшим тысячу дел.

— Виола Ленинидовна Тараканова.

— Хозяин слепой, — продолжал юнец, — а вы нет.

— С этим не поспоришь, — согласилась я, — у меня хорошее зрение.

— Опишите мужчину!

— Кого вы имеете в виду? — удивилась я. — Покойника?

— Нет, того, кто на него напал.

Меня охватило изумление.

— Несчастного лишили жизни?

— Угу, — кивнул полицейский. — Это был мужчина в черном пальто. Так медик со «Скорой» сказал.

Я растерялась.

— Я выбежала на улицу, потому что услышала женский крик: «Помогите!» Посетитель кафе в тот момент уже лежал на тротуаре. Больше никаких мужчин в поле моего зрения не наблюдалось. Улица тихая, ни одного пешехода на тот момент не было.

— Значит, мужика в пальто вы не заметили? — прищурился «Шерлок Холмс».

— Нет, — решительно ответила я. — Если врач вам про него сообщил, то он что-то напутал. Я ушла до того, как приехала «Скорая», медик никак не мог видеть момент нападения.

— Да господин следователь это придумал, — вдруг сказал хозяин кафе, который стоял за стойкой. — Мне ту же чушь гнал. Проверяет таким образом свидетеля на вранье — солжем, что видели мужика, или нет?

— Интересная методика опроса, — хмыкнула я, — оригинальная.

— У каждого свой стиль работы, — гордо заявил Рукавкин. — Мой богатый личный опыт подсказывает, как с кем говорить. И вообще, отвечайте на вопросы. Коротко и по существу. Ваше ФИО! Полное! И адрес по прописке!

— Виола Ленинидовна Тараканова, — повторила я.

Парень закатил глаза.

— Со свидетелями бочка терпения требуется! Не ваше. Его.

— Чье? — окончательно растерялась я. — Владельца кафе? Он сам может представиться. И мне неизвестно, где Кирилл живет.

— Да нет, другого надо, — поморщился Игорь Сергеевич, — мертвяка.

Капотов закашлялся, я же ответила:

— Понятия не имею, что значится в паспортных данных умершего.

— Почему? — задал гениальный вопрос Рукавкин.

Кирилл издал стон.

— Мы с ним не знакомы, — пояснила я.

Игорь почесал переносицу.

— Не верю. Вы сидели рядом.

— За разными столиками, — уточнила я.

— И не общались?

— Нет.

— Почему?

Ну как ответить на этот вопрос?

— Я не знакомлюсь со всеми, с кем оказываюсь в одном кафе.

Рукавкин сделал пометку в своем блокноте.

— Странно, однако.

Похоже, парень собрался продолжить допрос, но ему помешал телефонный звонок.

— Вечно меня прям на части рвут… — пробормотал «опытный» полицейский. — Алле! Здрассти. Сколько раз просил — не мешай! Дело веду. Ох, простите, Анна Сергеевна, у вас голос, как у моей матери. Свидетеля опрашиваю. Все понял. Бегу.

Игорь положил трубку на стол, схватил блокнот, диктофон…

— Вилка, хотите кофе? — спросил Кирилл.

Я подошла к стойке и села на высокую табуретку.

— Лучше марокканский чай. Он у вас есть?

— Конечно, — улыбнулся Капотов и взял стакан, — пара минут, и все будет готово. Слава богу, дурачок ушел. Бьюсь об заклад, он в отделении первый час работает.

Я обернулась и увидела пустой столик.

— Ну и слух у вас — я не уловила звука шагов. «Великий сыщик» как кошка ходит, бесшумно. Ой!

Я схватилась за край стойки.

— Чуть не упала.

— К сожалению, все высокие табуреты неустойчивы, — испугался Капотов, — с непривычки можно свалиться. Лучше за столиком устройтесь, а я сейчас.

Кирилл взял телефон и нажал на экран.

— Алло! Приветик. Слушай, что там у тебя в отделении творится? Ко мне приходил некто Рукавкин… Да, у меня. Нет, уже удрал. А-а-а… Ага, ясно. Так я и подумал.

Я не стала спрашивать, каким образом слепой Кирилл может за считаные секунды найти нужную информацию в контактах. Капотов же отложил трубку и пояснил:

— Начальник местного отделения полиции — мой сосед по дому, постоянный клиент и товарищ. Досточтимый и только что покинувший нас Игорь Сергеевич принят на работу три недели назад. Его пока посылают на задания в паре с опытным коллегой. Но позавчера почти весь состав отделения подкосила желудочно-кишечная инфекция, народ слег: тошнота, понос, температура под сорок. На службе осталось несколько человек. А поскольку «Скорая» не заметила при осмотре тела ничего криминального и предварительная причина смерти — инсульт, то в кафе отправили Рукавкина. Одного. Задачу ему поставили простую — выяснить, является ли покойный постоянным клиентом кафе или зашел случайно, платил кредиткой или наличкой. Понимаете, да?

— Конечно, — ответила я, принимая из рук Капотова стакан с чаем, — нужно установить личность умершего. Но вы помочь не смогли.

— Увы, нет, — печально согласился хозяин. — Наша жизнь такова, что лучше иметь при себе документы. Ведь всякое может случиться.