Его другая любовь - Люси Доусон

Я почувствовала во рту вкус крови. Притронулась к губе и поняла, что слишком сильно ее прикусила.

Не помню, сколько еще я просидела так, тупо глядя в пространство. Меня одолевала, такая физическая боль, что трудно было дышать. Выплакав все слезы, я перестала надеяться, что он услышит меня, придет, скажет, что это дурной сон, и отведет меня в кровать. Попыталась встать. Ноги затекли и не слушались.

Я убрала счет туда, где его нашла, и привела комнату в первоначальное положение: Пит не должен догадаться, что я была здесь. Бесшумно вошла в ванную. Узкая подсветка над зеркалом позволила мне увидеть свое лицо, зареванное и распухшее. Я представила себе ее безупречное личико, ее губы, которые Пит наверняка целовал.

От этой мысли мне стало дурно, и меня вырвало наполовину переваренным цыпленком и красным вином, поглощенными за ужином. Я постояла с минуту, задыхаясь. Снова взглянула в зеркало, вычистила зубы, высморкалась, утерла лицо. Делать было нечего, и я пошла в спальню.

Отворила дверь, остановилась на пороге. Оттуда я видела очертания его тела, слышала дыхание, чувствовала спертый воздух спальни.

«Я его выгоню вон!»

Я слышала собственный голос, и мою решительность подкрепляли два бокала вина, выпитые в баре с Амандой и Луизой. Мы с осуждением говорили о коллеге Аманды, крутившем романы за спиной своей прекрасной супруги. Об этом знали все у него на работе.

— На ее месте я бы его бросила, — твердо произнесла я свой вердикт.

Но когда все вдруг оказалось реальностью, а не какой-то нелепой сплетней, я не стала будить Пита, кричать, плакать и спрашивать, как он мог так со мной поступить. Я пришла в отчаяние. Нет, все случилось не по пьяни. Это его эмоции, чувства… неужто он влюбился?

Потрясение и боль были почти непереносимы, но они заморозили мой гнев. Я смотрела на мирно спящего Пита. Я так давно и так сильно его любила, а он разрушил все, что мне дорого. Однако, несмотря на его бездушие, мне хотелось лечь и обнять его.

Я должна вычеркнуть эту женщину из памяти, словно ее нет и никогда не бывало.

Я легла в кровать, молча прижалась к Питу, и меня охватило тепло. Во сне он почувствовал холод моей кожи и слегка отодвинулся, но потом снова прижался и погрузился в здоровый и крепкий сон. Я старалась не закапать слезами его спину.

Я старалась не думать о том, что Пит лежал в кровати вместе с ней. Выходит, эта женщина обладает такой властью, имеет такое влияние на его сердце, что он забыл обо мне и ринулся в столь рискованные отношения.

И я беспомощно прильнула к нему.

К четырем часам я сдалась и тихонько включила телевизор. Так боялась разбудить Пита, что сделала звук едва слышным. Но, ни на одном из тридцати каналов не нашлось ничего стоящего. В конце концов я решила посмотреть повторение передачи о недвижимости. Откинулась на диванную подушку, запахнула халат. На экране мелькали картинки, освещавшие мое усталое лицо. Ну и видок у меня, должно быть. Как ни странно, я не чувствовала себя плохо после двух бессонных ночей, разве только слегка отупела.

Прошлым утром, однако, мне было нехорошо. Я открыла глаза под шум дождя. В животе ощущался комок, от пульсирующей боли ломило глаза.

Я лежала на кровати совершенно неподвижно, а мой мозг уже метался. Потом я уставилась в щелку между занавесками, смотрела на трубы и крыши и думала, как мне поступить, что решить… может, все еще наладится? Зазвенел будильник, я автоматически прихлопнула его ладонью. Пит зашевелился, но мы оба молчали. Я боялась сказать хоть что-то из той сотни слов, которые хотелось произнести. Он наконец встал. Я увидела на простыне след, оставленный его телом, и только усилием воли сдержалась, не позвала его охрипшим голосом, чтобы он вернулся, прижал меня к себе и утешал, а я долго плакала бы в его объятиях.

Я по-прежнему лежала очень тихо, прислушиваясь к шагам Пита, а он расхаживал по дому, словно ничего не случилось. Шум душа стих, послышалось шипение утюга — он гладил себе рубашку. Звякнула посуда — приготовил мюсли. Заработал телевизор, полилась вода из крана, зажужжала электрическая зубная щетка. Я смотрела в потолок и недоумевала: как все могло случиться? Наконец Пит появился передо мной.

— Ты нормально себя чувствуешь? Почему не встаешь? — Он с тревогой смотрел на меня.

— Мне нехорошо.

Я устало повернула к нему голову. И это не было ложью.

— Бедная девочка. — Пит сел на край матраса. — Может, дать тебе воды или что-то еще? — Он погладил меня по лицу.

Мне хотелось схватить его руку, прижать к себе, и в то же время я еле сдерживалась, чтобы не оттолкнуть его.

— Нет, спасибо, — покачала я головой.

— Сегодня пойдешь на работу?

Я снова покачала головой.

— Может, позвонишь мне на работу и скажешь, что меня сегодня не будет?

Его лицо слегка омрачилось, но он тут же сочувственно улыбнулся и сказал, что позвонит. Я немедленно поняла, что моя болезнь ему чем-то не по душе. Может, он планировал повидаться с ней? А вдруг, с ужасом подумала я, эта женщина бывала в моем доме и лежала в нашей кровати? Пит сказал, что у него встреча, которую он не может отменить, поэтому до вечера не вернется.

Я молча пожала плечами и отвернулась, чтобы он не заметил моих слез. Я не хотела при нем плакать. Он нагнулся и легонько поцеловал меня в лоб.

— Вечером увидимся. Постарайся уснуть. Позвони мне в случае чего.

Я на него не смотрела. Услышала, как тихо закрылась дверь спальни.

Он бегом спустился по лестнице, хлопнула входная дверь. Загремели оконные рамы, и меня охватила паника. Я не спросила, куда он идет, с кем у него встреча! Соскочила с постели, схватила халат, бросилась к окну и увидела, как он отъехал от дома. Мне хотелось тут же позвонить ему и попросить, чтобы он вернулся. Остался бы со мной, утешил, уверил, что я ошибаюсь.

Я высунулась из окна, вывернула шею и смотрела, пока автомобиль не свернул направо и не скрылся из вида. Пит уехал. Но куда?

Я зарыдала и прижалась лбом к холодному оконному стеклу. Зажмурилась, но тут же моему воображению представилась Лиз. Она лукаво улыбалась. Я вскрикнула и открыла глаза, лишь бы прогнать наваждение.

Шумел ливень, потоки воды срывали с деревьев листья. На улице было пусто, лишь маленькая птичка жалась к ветке, стараясь не намокнуть.

Мне по-прежнему чудилась Лиз. Она смеялась, ее платье сверкало. Не верилось, что буквально вчера я говорила с ней. Схватила телефон, набрала номер дрожащими пальцами. Мне нужно было удостовериться, что это именно она.

Послышались гудки. Я ждала с бешено бьющимся сердцем, что она снимет трубку.

— Алло? — сказал женский голос.

— Алло, — произнесла я, стараясь унять дрожь и голосе. — Прошу прощения за беспокойство. Вы наверняка куда-то торопитесь, и мне хотелось застать вас, пока вы не ушли.