Сказки чужого дома - Эл Ригби

Тэсс обернулась и заметила: он перестал принюхиваться. Выражение глаз изменилось: стало таким же мягким, как голос, но это не была заискивающая мягкость. Джер, кажется, понял. Он сдался. Его ноздри дрогнули, руки опустились.

– Нет, – пробормотал он недоверчиво. – Не может быть.

Варджин улыбнулся. Рука коснулась руки Тэсс, аккуратно вложила туда нож. Лавиби преодолел несколько шагов, которые отделяли его от Джера и, оказавшись почти вплотную, кивнул:

– Я – твой старший брат, Варджин. Ты… видимо, тот самый Джер, ребенок из последнего выводка отца. Капитан живого корабля.

– А по-моему… – вмешался самолет, который молчал все время этого знакомства, – он какой-то отвратительный невоспитанный бродяга. Ни стати, ни…

Джер тяжело уставился на него. Самолет завершил мысль:

– …ни воспитания. Даже смотрит он грубо. И на кого? На меня! Видишь? На твоем месте я не общался бы с этим типом.

Странно, но Джер не стал вступать в перепалку. Он не сводил глаз с гладкого носа крылатой машины. Трудно было понять, о чем он думает.

– Ты Зодчий? – тихо спросил он.

Варджин кивнул, затем оглянулся на самолет и неожиданно строго отчеканил:

– Перестань, Ванк. Это тоже не слишком вежливо.

– Слушаю и повинуюсь.

Тэсс была почти уверена, что самолет издал что-то вроде презрительного фырканья и остался при своем мнении. Варджин опять взглянул на Джера с высоты своего роста.

– Когда-то в нашем роду было много Зодчих. Может, отец говорил тебе, что ведет его от одного из семнадцати пиратов, основавших Такатан. Флотилии всех них были живыми.

– Я не спрашивал о нашем происхождении. Предпочитаю жить настоящим.

Тэсс видела: Джер слушает с жадным любопытством, просто, спохватившись, пытается это скрыть. Вряд ли Варджин мог это не заметить, но лишь кивнул:

– Верный путь.

– Ло Варджин!

– Он здесь!

– Вернулся!

Нестройные голоса донеслись со стороны казарменных нор. На берег уже выходили охранные, многие из которых даже не успели снять боевого облачения. Широко улыбаясь, они спешили к Варджину, хлопали его по плечам, что-то говорили. Кажется, солдаты любили своего молодого правителя. По выражениям лиц было видно, что они радуются встрече.

– Не подумал бы, что он может водить дружбу с ними…

Джер сказал это скорее себе, чем Тэсс, и она не стала отвечать. Сквозь окружившую его маленькую толпу Варджин поглядывал на них. Тэсс отвела глаза.

– Он ничего тебе не сделал?

На этот раз Джер обращался к ней. Смотрел в лицо, принюхивался. Тэсс, испытывая раздражение и облегчение одновременно, покачала головой:

– Просто по-дурацки шутил.

– Вот как…

Тон был задумчивым и явно недоверчивым. Тэсс хотела что-нибудь добавить, но Джер, точно что-то для себя решив, наконец кивнул:

– Хорошо, самка. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Мне слишком дорог голос Ласкеза. И спокойствие доктора.

– Вот как… – в тон ему ответила Тэсс.

Джер сухо кивнул. Он уже смотрел поверх ее плеча. Тэсс обернулась: навстречу со стороны скалистых нор, прихрамывая, спешил ло Лирисс. Вряд ли он мог не встретить сына. Любимого сына. Тэсс показалось, она услышала, как Джер тяжело вздохнул.

– Сегодня должен прибыть поезд Ласкеза… – пробормотал он. – Пошлю радиограмму.

Повесив винтовку, он быстро направился прочь.

– А вы похожи, – бросила ему в спину Тэсс.

Джер не обернулся.

– Мое имя – на вашей книге, – сказал он, когда Хава спросила, как его зовут. На переплете значилось:

Хо' Аллисс.

Признаться, она испугалась. Но поезд уже стучал колесами, и бежать было некуда. Впрочем, Хаве и так-то было некуда бежать, даже если бы она и выбралась из вагона.

…Бояться она начала не в поезде, – намного раньше. Когда удрала с набережной, когда неслась куда-то, не разбирая дороги и захлебываясь слезами. Ей казалось, алопогонный все еще ее держит. Хотя ее уже никто не держал.

Наверное, она немного сошла с ума, потому что вообще ничего не помнила до того самого момента, как что-то большое и блестящее не вылетело ей наперерез. Боком и правой коленкой девочка ударилась об мостовую, а совсем недалеко от ее головы свалились два тяжелых чемодана.

– Ветра великие! Вы в порядке, ле?

Она лежала, зажмурившись. Боль накатывала волнами, то сильнее, то слабее. Голос тоже напоминал волну, которая никак не могла пробиться в ее сознание, – Хава не понимала, о чем ее спрашивают. Ее легонько тронули за плечо.

– Ну же, очнитесь.

К ней склонился длинноволосый и бледный мужчина. Он был одет в яркую лиловую рубашку, коричневый жилет и прямые коричневые крэ. Шею под жилетом расцвечивал галстук, завязанный двумя небрежными кольцами, – бангатáна с блестящей на узле булавкой. Глаза прикрывали круглые очки с желто-оранжевыми стеклами.

– Благодарю, что убили меня… – пробормотала она. Ее тело как будто раздавили.

Холодная унизанная кольцами рука быстро легла на лоб, потом на затылок.

– Куда вы так торопились? Ударились… Садитесь, я вам помогу.

Она села, с усилием вцепившись в его жилистую руку. Посмотрела на стоящий сбоку большой старый велосипед с блестящим рулем. На чемоданы. И тихо шепнула:

– Извините. Все хорошо, я…

Мужчина подвинул очки к кончику носа. Проникновенно посмотрел на Хаву исподлобья и улыбнулся:

– Вы беглянка…м-м-м… не так ли?

Хава вздрогнула. Осознав, что могла выдать себя, она торопливо помотала головой. Незнакомец слегка пожал плечами:

– Хорошо. Не говорите. Думаю, вас надо отвести в ближайший штаб серопогонных, чтобы вас вернули домой. И…

– Я беглянка, – понуро призналась Хава.

Незнакомец хмыкнул. Хава подумала, что сейчас он расскажет ей, насколько это нехорошо. Но услышала другое:

– Славно. Так я и думал. И откуда вы бежали?

– Из этого города.

…И мира.

– А куда?

– В Галат-Дор.

– И за сколько вы надеялись туда добежать?

Он рассмеялся, видно, сочтя свою шутку крайне удачной. У него была чрезвычайно подвижная мимика: то и дело вскидывались брови, поднимались и опускались уголки губ, раздувались ноздри. Части лица точно жили жизнью, отдельной друг от друга и от хозяина. «Застывало» его лицо лишь в редкие мгновения – когда светло-серые глаза встречались с глазами Хавы. Тогда выражение становилось вдруг цепким и спокойным.