Настька. Не такая, как все - Сергей Лузин

А когда наконец поняла, что сигареты у нее закончились, а новую пачку ей без Олеси не продадут, тяжело вздохнула и поплелась под кислотным дождем домой.

На следующий день Настя долго звонила Олесе, но трубку никто не брал. Наконец подошла Олесина мать и сиплым от пьянства голосом, перемежая речь матерными словами, заявила, что Олеся больше не пойдет с ней гулять.

– Почему? – удивилась Настя.

– Почему, почему, бля… – пробубнила в ответ мать. – Беременна она, вот почему…

И это оказалось горькой правдой. Олеся залетела, и по этой же причине столь внезапно исчезла вчера. Тесты ДНК еще, разумеется, не проводили, но сомнений не было – ребенок должен был быть от Димы. Об аборте Олеся и слышать не хотела, хотя, Дима, похоже, был совсем иного мнения на этот счет. Каким-то образом вся эта «мыльная» интрига стала известна родителям Насти, начались скандалы, крики, ругань, Насте вначале наотрез запретили даже разговаривать с подругой, затем, разумно решив, что проще будет на время отгородить ее от «опасной среды», отправили к бабушке в деревню, как в старые добрые времена. Настя из своенравия посопротивлялась, но родители были непреклонны. Сообразив, что в деревне она сможет выплеснуть нерастраченную энергию с большей пользой, она согласилась, хоть на душе у нее из-за истории с Олесей по-прежнему скребли кошки.

В день отъезда она сидела во дворе на скамейке, ожидая такси, которое должно было отвезти ее на вокзал, а оттуда на электричке она отправлялась до райцентра, из которого тетя на машине должна была отвезти ее в деревню. Одета она была в свою обычную потрепанную джинсовую куртку, бриджи и кроссовки, у ног ее стояла сумка с вещами. Настя сидела, опустив сложенные ладонями внутрь руки между колен, и следила взглядом за большим черным жуком, который медленно полз мимо по асфальту, спотыкаясь о мелкие камешки. Вот жуку хорошо, его никто не заставляет никуда ехать, да и вообще у него по жизни нет проблем. Только расправил крылья – и знай себе лети. Настя с ненавистью наступила на жука ногой и, услышав, как хрустнула под подошвой его оболочка, испытала некоторое удовлетворение. В этот момент из подъезда вышел Стас, единственный, кто после той мерзкой истории продолжал общаться с Настей так, как будто бы вообще ничего не произошло.

– Привет, – улыбнулся он девочке, поравнявшись с ней. – Как дела?

Она неопределенно пожала плечами в ответ.

– Едешь куда? – продолжал он, указывая на дорожную сумку.

– Ага, в деревню, – равнодушно ответила Настя.

– А чего такая грустная? Не хочешь ехать?

– Да хрен знает. – Она вдруг подняла на Стаса жалобный взгляд. – А ты бы поехал?

– Я б поехал, если было б куда, – ответил он. – Да ты не раскисай, все у тебя еще впереди. Вернешься – я тебя ждать буду, окей?

Почему-то в любой ситуации Стас умел вести себя так, что Настя нисколько не обижалась на него, наоборот, чувствовала к нему все большую симпатию. И при всем при том он был настоящим другом, именно другом, но таким, которого хотелось любить и быть ему близкой.

– Слушай, Стас, – сказала вдруг Настя, вспомнив об одном важном деле, которое в деревне или райцентре было уже не решить, – сходи в ларек, купи мне, пожалуйста, пачку сигарет.

– Так значит, начала все-таки курить? – с укоризной спросил Стас, словно он до последнего сомневался в испорченности девочки.

– Да я так… балуюсь скорее…

– Ну ладно, щас схожу. Тебе какие – «Kent» или «Winston»?

– Все равно, – улыбнулась Настя.

– Ладно, только не затягивайся. – И Стас пошел к ларьку. Обратно его Настя так и не дождалась. Подъехало такси, и ей пришлось садиться. Она знала, что мать обязательно позвонит диспетчеру и узнает, довезли ли ее дочь в сохранности до вокзала.

***

То, что произошло тем летом, я не наблюдал лично, поскольку в то время был занят поступлением в институт, все это я узнал с чужих слов. Едва Настя приехала в деревню и села в «горнице» на диван, чтобы уныло глядеть в одну точку, как к ней подошла бабушка.

– К тебе мальчик какой-то пришел, знакомый вроде бы. Там, у забора стоит, – она показала в окно. Настя равнодушно посмотрела в ту сторону, никого не увидела и отвела взгляд.

– Я не пойду никуда, – ответила она.

– Минут пять уж стоит, – продолжала бабушка, – как увидел, что ты едешь, тут же и прибежал. Как его… Леша что ли?

Это уже было интересно. Леха, тот самый парень, который некогда держал в руках ее сережки в той «достопамятной битве», привлекал Настю чуть больше других деревенских мальчишек. Она решила выйти, спросить у него, чего надо и, если он не предложит ничего интересного, тут же уйти домой и сидеть на диване, по-прежнему глядя в одну точку, до тех пор, пока ее не заберут обратно в город.

Леха, уже не тот лупоглазый, с выбитым передним зубом и явно косящий под придурка парень, а значительно возмужавший, стоял у забора, опершись подбородком о верхнюю перекладину. Так же по-старому картавя, но при этом глядя на девочку с каким-то новым, особенным блеском в глазах, он предложил ей идти на другой край деревни, к бессменному главарю Васе, у которого собиралась большая компания. Его старший брат недавно «откинулся на волю», то есть, проще говоря, вышел из тюрьмы, и по этому поводу устраивалась пьянка.

– Девок там совсем немного будет, – зачем-то добавил Леха. – Приходи, там только тебя и ждут.

Поколебавшись еще секунду, Настя согласилась. Тому имелась одна-единственная причина: ей дико хотелось курить, а иного способа достать сигареты явно не было. О рассказе своей матери она, разумеется, помнила, но в тот момент сила вредной привычки заглушила в ней все проблески разума.

В Васином доме, самом крайнем и самом бедном во всей деревне, уже собралась большая компания, занявшая всю маленькую веранду. Тут были как старые Настины знакомые, значительно повзрослевшие и потому с трудом узнаваемые, так и совсем незнакомые ей, должно быть, из окрестных деревень и из райцентра. Девчонок тут действительно было очень мало, если говорить точнее – две или три, все толстые, некрасивые, с прокуренными голосами. На вошедших Леху с Настей они взглянули с некой смесью удивления и отвращения.

– О-о, да это же Настька! – увидев ее, радостно закричал Вася. – Настька, давай сюда!.. Пацаны, если кто не помнит, это Настька, самая, блядь, боевая девка у нас в деревне! Настька, давай сюда, щас штрафную тебе нальем!

– Сигарету сначала дайте, – хмуро ответила Настя. Она поначалу хотела просто стрельнуть у