Угнанное пианино - Елена Нестерина

– Ну… – протянул Артур, вспоминая. – Говорил что-то. Не надо, типа, меня выгонять.

– Понятное дело, – кивнула Арина. – А еще что-нибудь… Поэтическое… или, может, планами своими дальнейшими поделился.

– Ага, планами! – усмехнулся Артур. – Ему в тот момент уж точно не до планов было. Когда выгоняют-то…

«Ах, какой же он все-таки умница! – счастливо подумала Вероника Кеник. – Артурчик думает о ближних, о страдающих. Он гуманист, значит. Как хорошо, что я в нем не ошиблась!»

– Это точно, – вновь согласилась Арина. – И больше ничего? Жалко…

– Может, стихами говорил? – Зоя подобралась поближе к Артуру и заглянула ему в лицо, словно хотела там увидеть будущее и настоящее Антона Мыльченко.

– Ну… – опять почесался интеллигентный Артур. – Поэтическое-то было. Какая-то такая поэзия предсмертная.

– О, это вполне в Антошкином духе, – сказала Зоя.

– А что за стихи-то?

– Ну, не очень складные. Или не стихи… Да я и не особо помню, – неуверенно протянул Артур. – Что-то про кладбище. Что оно успокоит его. Что там вечность, покой, тишина… Да это он уже из подъезда кричал, может, я все и не так расслышал. И долго он в квартиру просился.

– Кладбище… – всхлипнула Вероника. – Покой, тишина, вечность… Девочки, это же он с жизнью покончить решил. Самоубийством. И все из-за меня!

Вероника бросилась на диван и горько заплакала. Артур подскочил к своей подруге, из-за которой другой молодой человек решил покончить жизнь самоубийством, и принялся ее успокаивать.

Зоя Редькина уже было начала завидовать прекрасной Веронике, в которую красавец Артур влюблен и из-за которой Антошка Мыльченко жизнь покончить собрался… Из-за нее, Зои Редькиной, покончить жизнь самоубийством еще ни один мальчик не решался… Вот, стало быть, как важно быть красивой! Чтобы из-за тебя самоубийством…

Но тут же опомнилась. С чего это – Антошка, и самоубийством?! Он хоть и чудной, но не больной. А кладбище…

– Арина, вот она, ниточка! – воскликнула Зоя, перекрывая громкие всхлипывания роковой красавицы Вероники. – Кладбище!

– Что – кладбище? – не поняла Арина, которая уже думала о том, что надо срочно бежать в милицию и сообщать о мальчике-самоубийце.

– А вот что! – воскликнула оставшаяся без пианино семиклассница Редькина.

Она вышла на середину комнаты и подняла вверх руку с вытянутым указательным пальцем. Зоя торжествовала. Ее было просто не узнать. Из скромницы с рыже-пегенькими тощими косичками, с обильными веснушками и в простеньком одеянии она превратилась чуть ли не в мудрую и прекрасную Афину Палладу. А все потому, что Зоя обладала сейчас ЗНАНИЕМ! То есть информацией.

О том, зачем Антошке кладбище.

– А на кладбище, туда, где вечность, покой и тишина, он ходит тогда, когда чувствует особую поэтическую грусть! – сообщила Зоя тем голосом, которым она обычно читала стихотворения. Причем не на уроках когда читала (там она стеснялась и бормотала кое-как, запинаясь и ошибаясь, хотя всегда выучивала все стихи просто назубок). А так выразительно, громко и художественно, как она делала это дома, когда там никого, кроме нее, не было. Иногда она себе еще и на фортепьяно аккомпанировала, получалось вообще просто супер – стихи под музыку, ну чистая опера. Но это удавалось редко…

И вот сейчас Зоя вещала – медленно, нараспев и очень значительно. Как трагическая актриса на сцене Малого театра.

– Есть там, в старой части нашего кладбища, у Антона одна могилка. Заветная… Вот как обидят его особенно, так он туда и отправляется. Он и меня туда приводил два раза. Там поэму вслух читал мне. Про любовь и смерть. Один раз черновик читал, а потом уже законченную. Правда, он говорил, что зимой там непоэтично. И не проберешься – снегу полно, он ходил. Нет того романтизма, что ему надо.

– Ой, точно! – всплеснула руками Арина. – А сейчас-то снег почти растаял! А тот, что сегодня нападал, не считается! Зоя, ты молодец! Ведь если правда он про кладбище, покой и тишину говорил, значит, туда и отправился! Погнали и мы. Так, Артур, хватай Антонову шапку, ботинки, понесешь на кладбище. А то он в тапочках совсем промок. И одежду ищите его. В одной пижаме, да без верхней одежды, бедный Мыльченко ой как задубел. Где его одежда?

– Да он в куртейке и в джинсах, чегой-то он в них задубеет, – удивилась Вероника. – Он пижаму-то прямо поверх всего натянул.

– О-го-го, вот это пижама! – удивилась Арина. – Так, хорошо. Вероника, ты оставайся здесь. Продолжай ждать. А мы втроем на кладбище.

– А чего это я… – начал Артур, но под Арининым взглядом стушевался. Влюбленно и страдальчески посмотрел на Веронику. И вслед за Зоей и Ариной вышел из квартиры.

Вероника вновь осталась одна – наедине с тортом уже номер два. Она подождала, когда ребята наверняка отойдут от ее дома, выскочила на улицу и бросилась под окна. Там должны валяться прекрасные розы, подаренные прекрасным Артурчиком. Нужно было их срочно вернуть и реанимировать.

Но роз под окнами не оказалось. Вероника напрасно бегала туда-сюда, носилась по раскисшей клумбе, месила сапогами снежную кашу. Не было роз. Наверно, кто-то шустро подобрал их. А уж куда пристроить – нашел. Праздник же сегодня. Международный женский день. А уж тому, кто Артурчиковы цветы под окнами подобрал, рассказать женщине о том, что эти розы были куплены специально для нее, не проблема. Увидит букет – обязательно поверит.

Так что, сделав какой-то неизвестной дамочке подарок, Вероника вернулась домой. Подсела к торту и принялась его ковырять.

«Ничего, – утешала она себя. – Это не последний букет. Мой милый Артур еще много мне цветов подарит!»

Кладбище находилось в рощице за загородным шоссе. Идти туда было целых полчаса, еще больше, чем до Арининого дома. Но другого выбора у ребят не было.

– Как же бедный Мыльченко сюда в тапочках прискакал? – в который раз сокрушалась Арина.

Все трое месили мокрый снег, пробираясь по дорожкам кладбища в старую его часть – туда, где уже давно никого не хоронили. Там все заросло деревьями, особенно прижились почему-то плакучие ивы. Вот и сейчас они стояли, под тяжелым водянистым снегом согнув свои тонкие ветки почти до земли, унылые, вечно скорбящие.

– Редькина, ну скоро уже? – в очередной раз недовольно спрашивал Артурчик.

Таскаться за безумными девчонками ему совершенно не хотелось. У Артура по плану праздничного дня сейчас должен был уже вовсю идти киносеанс в «Ледоколе» – самом лучшем кинотеатре города. А после кино уютное кафе – маленький столик, свечи, он и Вероника… А уж после посещения кафе – дискотека…

И теперь планы рушились! А все из-за Гуманоида! Какой инопланетный черт дернул его припереться к Веронике со своей дурацкой пижамкой?! Ищи его вот теперь… На кладбище…