Ой-ой-ой, домовой! - Галина Гончарова

Жена… что я могу сказать? Выглядела она, как ангел, которого на земле забыли. Золотые локоны, громадные синие глаза, фигура шикарная. Бюст и у меня был не хуже, а вот такой тонкой талии отродясь не было. Пришлось бы пару ребер выдрать, чтобы такую получить.

И дочка.

Тоже весьма похожая на маленького ангела. Ребенок лет двух, золотые кудряшки, большие глаза, улыбка, несколько зубиков… я растаяла.

Интересно, кто это такие?

Ответ я получила быстро.

Когда «офицер» принялся долбить кулаком в ворота, Сарра проворчала что-то непечатное, потом поправила волосы, «мило» улыбнулась, и отправилась к воротам.

– Госпожа Делия!

Ах, вот это кто! Дочь сестры, то есть – племяшка. Их у нас трое, Эрвина, Асанта и Делия. И это – Делия с супругом. И чего их сюда принесло?

Я пригляделась уже вторично, не к людям – к одежде.

М-да.

Чистенькое, конечно, все, но видно, что кое-где штопка, материя не очень хорошая… в своем мире я одевалась хорошо, и в таких вещах разбиралась. А на девочке и вовсе самострок…

Интересно, что их сюда привело? И почему сейчас, труп еще остыть не успел, а они уже здесь? Что происходит?

Ответ я получила достаточно быстро, как только Делия открыла рот.

– Сарра, как дела у дядюшки? Мы только что из столицы, и сразу к нему…

– Ваш дядюшка сегодня ночью скончался, ларра, – просто ответила домоправительница.

– Как? Он же мне написал… вот!

И Делия торжественно вытащила из облезлого ридикюля письмо.

Сарра вздохнула. Печаль о неуворованном и неупрятанном в ее глазах словно огненными буквами сияла. Не успела, а теперь уже и не получится, заметят – хуже будет.

– Ларра, вы проходите в дом, устали, небось, с дороги. Все равно вам на оглашение завещания надо было бы приехать, а раз уж вы чуть пораньше… на то воля Хурта.

Все подобающе сотворили знамение молота. Делия дернула дочь за руку.

– Идем, Асиль…

Малышка молча пошла за мамой. Причем мать почти тащила ее за собой.

Я, прищурившись, наблюдала за девочкой. Такая послушная? Это ребенок-то двух лет, после тяжелого путешествия, уставший, наверняка голодный… ларра Делия, почему вы мне уже не нравитесь?

* * *

Ответа долго ждать не пришлось.

Ларра Делия мне не понравилась по простой и понятной причине. Она была дурой.

Гольной, взгальной, истеричной… все, что у нее было – это мордашка. И, полагаю, небольшое приданое. В остальном же…

Трещала она не умолкая, и всю ее биографию я из этого треска выудила без особого труда.

Она трещала, пока их устраивали по комнатам. Пока распоряжалась подать ужин. Пока мылась и переодевалась…

Итак, три сестры.

Эрвина, Асанта и Делия. Это, надо полагать, самая младшенькая. Не знаю, как там старшие сестры, но в детстве, если Делия была похожа на свою дочь, то ее определенно хотелось потискать и побаловать. Дотискались?

Если чадо симпатичное и обаятельное, почему-то мало кто вспоминает, что его надо еще воспитывать. Пороть за шалости, отвешивать подзатыльники за наглость, и разъяснять ошибки. Детей я лично не воспитывала, но примеры наблюдала не раз и не два.

Если ребенок несимпатичный, ему достается по попе тапкой.

Если ребенок симпатичный, его гладят по головке и ласково уговаривают: «деточка, так не надо».

Деточка кивает и повторяет свою шкоду ровно через десять минут. Или пятнадцать, если родителям очень повезет.

Нет, я не изверг, просто более чем уверена, что человек до определенного возраста управляется спинным мозгом. До периода полового созревания сигналы идут от попы, потом источник оных перемещается вперед, а вот головной мозг в этом не участвует. И взывать надо к спинному мозгу, с тыльной части ребенка, пока в ход не пошли атакующие дикие гормоны.

Тогда уж точно не дозовешься.

Хотя это лично мое мнение, я тут Макаренкой на общественных началах не нанималась. Но примеров видела…

Сейчас за таким примером я наблюдала воочию.

Делия болтала, ребенок играл в соседней комнате, а разжалованный офицер тоскливо смотрел в окно, и кажется, пребывал в мечтах о Ней – о нежной своей бутылке.

История девушки была незамысловата, как мычание.

Хорошенькая, избалованная и управляющаяся гормонами, источник которых находится внизу и спереди. Что такие делают?

Выходят замуж. Иногда даже удачно, но не в этот раз.

Идеальным супругом для Делии стал бы помещик… лэрр лет сорока, вдовец или старый холостяк, который запер бы ее в деревне и методично приучал к труду. Ночью на благо мужа, днем на благо дома.

Увы.

Вместо этого девушка по уши влюбилась в симпатичного офицера. Лэрра, хоть тут повезло, но младшего сына, балбеса и кутилу. Ухаживал он красиво, этого было не отнять, но не цветами ж едиными жив человек! Ты не корова и не коза…

Хотя это как еще поглядеть. Ума там точно меньше, чем у полезных животных.

Естественно, любовь, естественно, офицер не понравился родным, и так же, естественно, влюбленные сбежали.

В храм.

Там обвенчались, всю пятницу праздновали медовый месяц, а потом вернулись домой. Довольные и счастливые…

Интересно, на что они рассчитывали?

Пять дней.

Офицера не было на службе пять дней. Плюс – похищение благородной лэрры, о котором не стали молчать родные, они-то полагали, что Делия такой глупости, как побег, не сотворит. Что ее похитили, или еще что пострашнее.

Ага, каждый раз похищали, все пять дней.

Грянул скандал, под девизом «Ни спереть, ни покараулить».

Офицера разжаловали и выперли из полка с волчьим билетом. Делии отдали приданое и посоветовали пожить в глуши, пока все не утрясется.

И снова – ага.

Как известно, жена – это вторая половинка. А если она дура? Женишься на умной женщине, так и будешь всю жизнь сыром по маслу кататься. Женишься на дуре – будешь ежиком в нефти. Печально, но факт.

Вот у офицера по имени Вирент Ольдан, так и получилось.

Женился он на дуре и про…спал офицерский чин и вообще карьеру. А больше-то он ничего и не умел, не выперли б его, так бы до старости строем и ходил. Здесь, правда, офицерам платили достаточно, но так то офицерам!

А он-то никто!

И куда пойти?

С горя мужчина запил. Пошел по приятелям, те поддержали его горе… Делия его контролировать не могла – дура, влюбленная и беременная, страшное сочетание. Пока она мучилась от токсикоза, офицер проматывал свои сбережения. Когда родился ребенок, начал проматывать уже то, что принадлежало жене. И на данный момент положение Ольданов было весьма плачевным.