Отягощенные злом. Законы войны - Александр Афанасьев

Он выстрелил. Раздался крик, боевик дернулся — и Борецков попал ему во вторую ногу. Трижды раз за разом выстрелило штурмовое ружье.

— Один готов! — заорал по-русски нищий. По-русски, чтобы наверняка не поняли враги.

Непонятно только — то ли другой, то ли этот же.

— Прикрываю, пошел!

«Нищий» пробежал мимо. Сашка увидел автоматный ствол и дал два выстрела. Автоматчик решил не рисковать, даже стреляя вслепую.

— Пошел!

Еще один рывок вперед. Что-то мелькает в воздухе.

— Граната!

Но вместо того чтобы поберечься, Сашка просто перевалился через капот низкой, стоящей на кирпичах легковушки, рассчитывая на то, что корпус машины укроет его от осколков.

Взорвалась граната. Боевик допустил ошибку — он метнулся через улицу, надеясь укрыться и отступить и что его не пристрелять из-за этого манера. И ошибся — Борецков срезал его на середине улицы, тот упал в грязь лицом и не шевелился…

— Граната!

Борецков бросил вперед светошумовую, дождался, пока она взорвется, и бросился вперед, надеясь зацепить автоматчика за углом.

Автоматчик улепетывал, ошеломленный взрывом гранаты, — и Борецков расстрелял его в спину, когда он убегал.

— Чисто!

Он упал на колени за тем белым пикапом, за которым прятались двое, схватил того, у которого он отстрелил ноги, и потащил за пикап. Одна ступня оторвалась и осталась у него в руках, но ему было на это плевать, в свои двадцать лет он видел и худшее…

Автоматическая винтовка — старая «FNC» c подствольным гранатометом американского производства, патроны к ней и гранаты. Весь нагрудник был в крови, но это не повод, чтобы отказываться от шести полных магазинов и гранат к подствольнику. Особенно если учитывать, что у него для его автомата — меньше магазина патронов.

— Эй!

«Нищий» сноровисто шмонал своего «двухсотого», ему достался старый, черный карабин на базе «М16», судя по надписи на ствольной коробке — выпуск начала восьмидесятых годов, тогда североамериканцы массово перевооружались на новую винтовку Сноунера, распродавая старые карабины по дешевке. К нему были длинные «индокитайские» магазины на сорок патронов и совсем старый, но, видимо, еще годный прицел «Оксфорд».

— Хочешь? — Борецков предложил свой трофей. Все-таки американский карабин как единственное оружие не годится… слишком задержек много.

— Нет, — качнул головой нищий…

— Антарес, здесь Медведь. Засада сбита, готовы идти дальше, дай направление.

— Медведь, плохие новости. Две машины, до десятка боевиков, идут к вам…

— Черт… Сколько у нас времени?

— Минут пять, Антарес. Уходите оттуда. На одной из машин вижу пулемет, повторяю — пулемет. Идут к вам слева…

Сашка поманил рукой «нищего». Тот перебежал к нему.

— Две коробочки, десять духов, — сообщил Борецков, — один пулемет. Подходят справа. Бьем или бежим…

Взгляд «нищего» пробежался по улице, по крышам.

— Бьем. Пошли, я тебя подсажу. Подашь потом мне руку.

Белый носатый «Бедфорд» администрации порта, ничем не примечательный в общем потоке машин, быстро катил по шестнадцатой дороге, ведущей на восток и идущей, в отличие от суперхайвея, параллельно береговой линии по болотам. За рулем был человек, похожий на местного, но относящийся к той самой группе, которую высадили два дня назад с «Екатерины», — а вот в просторном грузовом отсеке были совсем другие люди…

Их было восемь человек. В отличие от действующих под прикрытием спецназовцев, они не считали нужным отращивать бороды и учить местные языки, а также одеваться в вонючее местное шмотье. На них были черные огнеупорные костюмы (при бое в надстройках корабля обычно там кромешная темень, и черный является самым лучшим камуфляжем), титановые шлемы, выдерживающие пистолетный выстрел в упор, и укороченные автоматические винтовки в руках. В группе было два пулеметчика, у них были штатные пулеметы, но с мощными фонарями на цевье и с укороченными против обычного стволами — с длинными трудно поворачиваться в тесноте корабельных коридоров. Вероятно, в искусстве ближнего боя эти люди были лучшими — их учили сражаться в кромешной темноте, по горло в воде, в узких коридорах давшего сильный крен, тонущего корабля. Каждый из них готов был отреагировать на что угодно — на вылетевшую в коридор гранату, на шквальный автоматный огонь, на пожар, — это было их службой. Это был спецназ морской пехоты, группа обеспечения безопасности с авианосца «Екатерина Великая».

Эти люди были направлены с вертолетом, который забирал раненых из порта и сейчас в их задачи входило захватить особо важную цель, причем взять обязательно живьем и со съемным диском к серверу, на котором должна была быть особо важная информация. Дополнительные задачи — вытащить группу спецназа в составе двух человек, которая загнала особо важную цель, но сейчас сама попала в критическую ситуацию, — и зачистить район, который, как оказалось, кишит боевиками.

Девятый, сидевший за рулем спецназовец резко повернул руль — и машина вылетела на авеню Первого графа Бирманского[12]. В кузове раздались раздраженные крики, кто-то застучал в кабину кулаком.

— Так… фотографии особо важного объекта… — командир спецгруппы, майор по адмиралтейству Мороз пустил по рядам фотокарточку. — Этого брать только живым, приказ поступил из Кабула. Все слышали?

— А если засадить в ногу? — поинтересовался один из морпехов.

— Только в самом крайнем случае. Приказ из Кабула недвусмысленный. Кто будет пороть отсебятину — лучше вешайтесь…

— Так точно…

— Как мы узнаем спецназовцев? Пропавшую группу?

— Никак. Антарес даст наведение.

— Пределы применения силы?

— Стрелять по всем, кто оказывает сопротивление.

Автобус еще раз резко повернул.

— Козел. Как дрова везет…

— Так, еще раз проверить снаряжение. Быть готовым к серьезной схватке. С нами Бог, Господа…

— С нами Бог, за нами Россия…

Морпехи в последний раз проверили снаряжение, оружие. Многие — на манер североамериканцев — носили за спиной короткие обрезы, сделанные из помповых ружей со сменными насадками — если правильно подобрать насадку, то рассеивание будет такое, что захватит весь коридор, не попасть невозможно. В качестве основного оружия у всех были укороченные автоматы Калашникова — флот, в отличие от армии, так и не перевооружился на более современное оружие, но вместо стандартного магазина на тридцать патронов многие пристегивали длинный, на сорок пять или барабан на девяносто. Бой на палубах судна — особый вид боя, часто огонь ведется вслепую, на подавление, и кто может его вести дольше, тот и победил. Обязателен фонарь — многие брали самый мощный, добивающий метров на пятьсот, фонарь — это тоже оружие, можно ослепить противника. Сейчас, конечно, фонарь не пригодится — незачем…