Ты уволена! Целую, босс - Кирана Ли

Я вернулась на кухню и села за стол, подперев голову. Пес оставил мне выбор, я могла пойти в ванну или в спальню его хозяина, ну или остаться куковать до утра на кухне. На данный момент ванна мне нравилась больше всего. Там полы с подогревом, можно настелить полотенец и улечься, накрывшись махровым халатом босса.

Представила, как утром сонный Стрельников открывает дверь ванной, а там я - на полу, в позе зародыша под его халатом, с прострелом в пояснице... Конфуз, однако.

Поэтому я решила остаться на кухне, здесь хоть кофе есть. Поиграла в телефон, полазила по соцсетям и, когда после пятой чашки кофе глаза стали слипаться, услышала, как щелкнул замок и раздался женский голос:

- Боб, милый, как ты здесь, мой красавчик? Опять хозяин забыл тебя покормить? А я тебе вкусняшку принесла.

Ура! Я спасена!

Ой, спасена ли?

Дверь кухни распахнулась, и на пороге возникла женщина с большой термосумкой в руках. Увидев меня, она от неожиданности вскрикнула.

- Почему вы сидите в темноте? - тут же спросила незнакомка, включая свет. - И где Гера?

- Здравствуйте! Я помощница Германа Андреевича, привезла его после ресторана. Он попросил сварить кофе, а сам заснул. А вы, наверное, мама Германа Андреевича?

- Мама? - Ошарашенная моей тирадой женщина нехорошо сощурила глаза. - Я что, так плохо выгляжу?

- Нет, что вы! Я уже вижу, что ошиблась. Вы очень хорошо сохранились.

Боже, что я несу? Дама выглядела лет на сорок, одета она была просто, но вполне элегантно, в черные джинсы и длинный синий свитер ручной вязки. Брюнетка. Крашеная. Она оценивающим взглядом скользнула по моему лицу, фигуре, одежде, затем, видно, сделав выводы, фыркнула пренебрежительно и направилась к холодильнику.

- Собаку выгуливали?

- Не знаю, - честно ответила я.

Женщина достала из кармана телефон.

- Валера, с псом гуляли? Отлично.

Не прощаясь, она отключилась и, поставив сумку на пол у холодильника, начала споро выгружать в него пластиковые контейнеры.

- Боба выгуляли, - сообщила она, закрывая холодильник. - Чашки вытереть насухо и поставить на место. Герман не терпит лишнее в интерьере.

Вот он мой шанс, узнать побольше о своем начальнике.

- Это я уже заметила. Кофе хотите?

- Нет, воздержусь, а то буду потом полночи в телевизор тупить.

- А вы хорошо знаете Германа Андреевича? - закинула я пробный шар. - Ну, что он любит, что не любит?

- Блондинок не любит, - с ухмылочкой доверительно сообщила мне женщина. - Просто на дух не переваривает. И простыни шелковые не любит. Ему матушка на прошлый день рождения подарила комплект из китайского натурального шелка, так он его даже не стал разворачивать.

Интересно, откуда она это знает? Это все же довольно таки интимная вещь - шелковые простыни. Я представила Германа на черном шелке... М-м-м-м, очень соблазнительное видение. А потом рядом представила брюнетку... Нет! Не может быть!

- ... а вот чай с бергамотом любит. И абсент. Дур еще не любит...

С этими словами она многозначительно на меня посмотрела, и тут зазвонил телефон. Папа!

- Извините, я должна ответить.

Женщина пожала плечами и направилась к выходу из кухни.

- Да, па.

Отец напомнил, что в субботу мы встречаемся в Праге, спросил, как мои дела, и, выслушав счастливое: «Все отлично!» - отключился. Одновременно с этим я услышала, как закрывается входная дверь

- Нет! Стойте! Возьмите меня с собой! Стойте! Не оставляйте меня в этом ужасном месте!

Дверь со щелчком закрылась, а между мной и свободой разлегся на полу огромный злобный монстр. Я застонала и чуть не разревелась. Но делать было нечего, пришлось вернуться в кухню. От тоски я полезла по ящикам, нашла аптечку', а в ней пузырек с надписью «снотворное», но решила его не пить, зато проглотила сразу три таблетки «Новапассита» и запила их коньяком, который нашла в баре. Потому что хотелось или все бить и крушить, или повеситься на ручке холодильника.

Я не помню, как заснула, положив руки на столешницу и примостив сверху голову, но, когда меня подхватили на руки, открыла глаза и тут же закрыла их обратно, потому что видеть самодовольное лицо босса было невыносимо.

- Вызовите мне такси, - заплетающимся голосом попросила я.

Все же не стоило смешивать успокоительное и коньяк!

- Спи уже, горе ты мое.

- Во-первых, не ваше, а во-вторых...

Что «во-вторых» я не придумала, потому что Стрельников все же опустил меня на постель. Я обхватила руками подушку, подтягивая ее к себе.

- И не смейте ко мне прикасаться!

В ответ меня накрыли и ничего не ответили.

Главное, не забыть утром записаться в парикмахерскую, чтобы перекраситься в рыжий! Не стоит раздражать шефа моими светлыми волосами...

* * *

Ох-ох-ох, что ж я маленький не сдох... Не хочу! Не буду вставать! Женщина я или не женщина? Имею право проспать! И голова болит, просто раскалывается, будто я вчера перебрала, но я ведь не пила?

Я перекатилась на кровати и уткнулась носом в подушку. М-м-м, кенийский перец и бергамот. И это явно не мои духи...

-А...

Дыхание перехватило, я как ошпаренная вскочила и тут же завизжала, натягивая на себя одеяло.

- Отвернитесь!

Мой босс стоял у зеркала и завязывал галстук, а я... я была раздета!

- Зачем вы меня раздели? - От стыда на глаза накатили слезы. - Сначала вы заперли меня в своей квартире, а потом затащили в свою кровать и раздели. Это... это... унизительно!

И я позорно разревелась, представляя, как этот гад с самодовольным лицом стягивал с меня пиджак и блузку'. Наверное, еще и полапал!

- А говорила, что стрессоустойчивая. - Стрельников сел на край кровати и протянул мне стакан с водой и таблетку'. - Пей и одевайся, завтрак на столе.

С этими словами он встал и направился к выходу из спальни, но на пороге все же повернул голову в мою сторону:

- Тебя раздела Зинаида. Утром. Чтобы привести одежду' в приличный вид, потому что заезжать домой переодеваться у нас времени не будет. Поэтому' прекращай делать из меня монстра, Ужицкая, и марш в ванну'!

- То есть вы... - я запну'лась, подбирая слова.

- Нет, не лапал, - хмыкнул мой несносный начальник. - Но во сне ты так ко мне прижималась... - Он закатил глаза. - Мне понравилось.

Слезы высохли, зато щеки залил румянец. Ну вот зачем он это сказал? Дразнится? Или на что-то намекает?