Игры с волками - Олеся Рияко

Это было странно. Я смотрела на Илью, не находя в душе никакого отклика. Нет, мне было бесконечно жалко Кристину и его самого… но так бывает, когда слышишь о чем-то и заведомо знаешь, что сказанное не может быть правдой. Зловский убийца? Насильник — может быть… наглый, самовлюбленный подонок, заигравшийся в властного босса? Определенно! Но представить его душащим девушку, убивающим кого-то столь изощренно, я просто не могла. Но почему? Ведь всего сутки назад я готова была бежать от него из города!

— И чего ты хочешь от меня? — Сказала я с неожиданным для себя раздражением. — Чтобы собрала шмотки и свалила подальше отсюда прямо сейчас, среди ночи?

Илья нахмурился и нервно дернул замок на толстовке вверх-вниз, раздумывая над следующими словами.

— Что же он такого с вами делает, что вы ластитесь к нему, как кошки? Вот, хочешь? — Он вновь протянул мне желтый конверт. — Тут есть страницы из ее дневника, где она пишет о том, как он трахал ее и как это было для нее прекрасно. Скажи, неужели он так хорош в постели? Настолько хорош, что, вытрахал твое чувство самосохранения в купе с логическим мышлением?

Это было просто ни в какие ворота! Я отступила в сторону и с пинка открыла дверь ванной.

— Пошел вон отсюда. — Прорычала я сквозь зубы, едва сдерживаясь от того, чтобы не накинуться на Илью с кулаками. И ведь откуда это во мне внезапно взялось?

— Ладно-ладно, постой! Я погорячился, — мужчина сложил руки в молебном жесте. — Просто пойми меня, я на грани и мне не обойтись без твоей помощи! Он ведь уже пригласил тебя к себе?

Теперь я тоже была на грани. На грани того, чтобы выставить его за дверь и спустить с лестницы прямо громиле Яну в лапы.

— Мне нужно попасть в его дом вместе с тобой. Я уверен, что найду все, что мне нужно, чтобы доказать причастность этого ублюдка к исчезновению девушек. Если ты поможешь мне, я смогу защитить тебя. Мы вместе защитим всех женщин, которых просто не станет, если оставить все, как есть!

— Илья, я сказала тебе уйти. И если ты не сделаешь этого прямо сейчас, то я придумаю, как тебя заставить! Мужчина нахмурился, но встал с места. Порывисто убрал желтый конверт обратно за пояс.

— Хорошо. Как скажешь. Только выключи свет на всякий случай. Я уйду, да, но ты же понимаешь, что угроза твоей жизни реальна? Алена, просто пообещай мне, что подумаешь над моими словами и позвонишь мне, если все же решишься помочь.

Закрыв за ним входную дверь, я долго стояла в коридоре не включая свет, сверля взглядом непроницаемую темень перед глазами. Примерно такая же теперь была и у меня внутри, ведь даже если Илья прав, то это все равно ничего не изменит. Я просто не смогу в это поверить, не смогу заставить себя в это поверить.

Зловский… умелый гипнотизер или прирожденный хищник? А может все в одном? Он удав, а я кролик, завороженный его пасами… еще пара фокусов, еще… и он съест меня, а я очнусь только уже находясь у него во рту.

Нет, слишком много вопросов к Илье, чтобы поверить ему безоговорочно.

Ведь его уволили, ему уже не поверили. Так неужели в полиции работают слепцы и идиоты? В нем может говорить горе брата, скорбящего по любимой сестре. Ведь мы по-человечески склонны искать и слепо клеймить виноватых. Да и в конце-концов Кристина любила Зловского, Илья сам об этом сказал. И где тела тех, остальных девушек? Если Егор такой изощренный убийца, то зачем ему было оставлять на виду именно тело Кристины? Мало ли, вдруг на нем бы остались частички его ДНК, отпечатки и другие следы, которые не удалось вывести. Слишком, слишком много нестыковок. Кроме того, где гарантия, что Илья был честен со мной до конца?

С другой стороны — Сашка, моя милая Саша все еще не выходила на связь… Надо развеять все сомнения и просто поехать к ней завтра. Наверняка отсыпается, выключив телефон или и правда легла в больницу.

Из размышлений меня вывела звонкая трель — СМС с незнакомого номера с текстом: «Если поверишь мне, просто позвони. И. О.»

8

Глубокий стон, полный чувственного удовольствия — тела переплелись на черном атласе блестящих покрывал. Мужчина и женщина в лунном свете льющемся из огромного, распахнутого настежь окна, движутся в ритмичном танце страсти.

Ее волосы разметались по подушке, она кусает пухлые губы и запускает тонкие пальцы в его густые пряди, другой рукой с наслаждением проводит по его плечу, ощущая, как под влажной загорелой кожей перекатываются мощные мышцы.

Движения его так настойчивы, так сладки, что она замирает под ним, хватая ртом воздух. Она смеется, ей мало! Острые коготки девушки впиваются в плоть, требуя еще, требуя больше этих сумасшедших эмоций! И мужчина поддается порыву, отпуская своего внутреннего зверя…

Боль и секс — ярость неистового желания. В свете полной луны его черты заостряются, покатые мышцы спины темнеют, покрываясь короткой гладкой шерстью, такой же блестящей, как и черный атлас покрывал под их разгоряченными телами. Хищная улыбка мужчины становится звериным оскалом — клыки удлиняются, вырастают новые, опасные, словно целый ряд острозаточенных кинжалов. А девушка все смеется, с вожделением ловя взгляд зверя, пока тот входит в нее, вбивает себя в ее тело снова и снова. Яростно, сильно…

— Я хочу быть твоей… только твоей… — шепчет она хрипло, задыхаясь от подступающего оргазма, — и чтобы ты был только моим! — Кричит она, запрокидывая голову и вдруг давится собственным криком, захлебываясь густой антрацитовой, темной кровью.

Острые черные когти зверя в ее спине — насквозь прошили тело, точно длинными клинками. Мужчина-волк запрокидывает голову и выдыхает нечеловеческий рокот, широко раскрыв пронзительно-серые глаза с карими крапинками в радужках, которые теперь, будто раскаленные капли магмы, загораются красным.

Это я раскрываю эти глаза… Я рычу, чувствуя, как сладкой судорогой сводит мое тело, как семя изливается в лоно еле живой девушки в моих лапах и испытываю предвкушение… еще одно сладкое желание, которое она позволит мне утолить, прежде чем испустит дух! Я порывисто опускаю звериную морду к горлу своей жертвы, чтобы впиться в него и вырвать кусок из еще бьющегося в агонии тела…

Я закричала! Мамочки… никогда в жизни не видела ничего более страшного и гадкого! Этот стальной, солоноватый вкус все еще будто был на моих губах. Я живо ощущала запахи секса, крови, разгоряченных тел на атласных покрывалах,