С холодильником по Ирландии - Тони Хоукс

От этого у меня свело судорогой мышцы. Поэтому я снова уселся на холодильник и подивился, как можно быть таким наивным и ожидать постоянного потока транспорта по главной дороге. Может, достать кусок картона и написать на нем направление. Или достать кусок картона и написать на нем «Куда угодно». Или надо было вовремя понять разницу между забавной идеей и попытками ее осуществить. Машины проезжали так редко, что об автомобильных пробках оставалось только мечтать. Оцепенение, которое я ощутил вначале, давным-давно прошло, вместо этого мои эмоции бросались из одной крайности в другую. Каждый раз, когда на горизонте я видел легковую машину или грузовик, меня переполняли надежды: «Вот он! Это он!» По мере того как автомобиль приближался, я позволял своим надеждам окрепнуть настолько, что, когда тот проносился мимо, ощущал себя жестоко отвергнутым. Через двадцать минут и семнадцать жестоких предательств я начал чувствовать себя несколько подавленно. Три или четыре недели подобной пытки закончатся для меня дорогостоящими консультациями у психоаналитика. Мои мысли обратились к пари. Я мог бы пережить потерю ста фунтов, а удар по моему самолюбию был бы гораздо легче ежедневной дозы того, что я испытывал сейчас. Мысли о том, чтобы сдаться менее чем через час, совершенно не казались подходящими тому путешествию, на которое я настраивался. Никаких сомнений, я был близок к краху. Точнее, я был в нокдауне, и рефери уже досчитал до шести.

Время от времени мимо проезжали пары, и я даже мог видеть что-то похожее на начало разговора.

— Это холодильник?

— Что?

— Тот парень позади — автостопщик — у него с собой холодильник?

— Ты устал, дорогой. Остановись на минутку, я сменю тебя за рулем.

Про себя я думал: «Хватит болтать, остановись и подбери беднягу! Эгоистичные подонки, у вас в машине полно места. Больше никогда не проеду мимо автостопщика у дороги».

Я стал рассматривать возможность спрятать холодильник и выставить его на обозрение только тогда, когда водитель уже остановится и предложит подвезти. Я подумал, что это не будет мошенничеством, однако к этому способу я прибегну только через пару часов — или если пойдет сильный дождь. Оба условия казались не такими уж невероятными. Я встал. Я пытался улыбаться автомобилям. Это не срабатывало, зато, вероятно, делало меня похожим на душевнобольного. Чтобы снять тоску, я стал тренироваться принимать озадаченный вид, чтобы просто посмотреть, выйдет у меня или нет. Если ты можешь внезапно озадачиться, это говорит о великом актерском мастерстве.

И когда я менее всего ожидал, точнее, когда я тренировался в изображении недоумения, прямо ко мне подъехал грязный красный «форд фиеста». Я не мог поверить, что он останавливается ради меня, и побежал проверить. Взъерошенный старик и его терьер, породы Джека Рассела, изучали меня через открытое окно.

— Я еду только до Карреррерары, — промямлил он. Не пес, а старик.

По крайней мере, мне так послышалось, потому что у него был сильный акцент, и он, очевидно, считал, что разговаривать лучше всего с полузакрытым ртом.

— А далеко Кар…эээ… ерара?

— Вы имеете ввиду Карреклунаррерару?

— Да, Кар… да, именно, далеко до него?

— Карререраоунанррара? Это в трех милях.

О господи! Три мили никого не спасут. По своему опыту я знал, что, когда путешествуешь автостопом, иногда лучше отказаться от предложения, чем принять такое, которое завезет тебя неизвестно куда. Мне не понравилось название «Каррерререррара» и его способность каждый раз звучать по-разному. Я попытался выяснить, будет ли Каррераноунара подходящим местом, чтобы поймать машину.

— Есть ли там где-нибудь место, где бы я…

— Забрасывай, забрасывай, — он показывал на мой багаж.

— Какая там дорога в Карра…

— Забрасывай, забрасывай, — с таким же успехом это могла говорить его собака.

— Простите, просто иногда лучше…

— Слушай, просто забрось эти чертовы шмотки в эту чертову машину, ладно?

Это сработало. Я отреагировал мгновенно и вопреки здравому смыслу стал загружать свои пожитки в обшарпанную машину, чтобы проехать три лишних мили. Ну что ж, я где-то слышал, что путешествие в тысячу миль начинается с одного шага.

Пока я затаскивал холодильник в багажник, и старик, и пес с интересом наблюдали.

— Что там у тебя?

— Холодильник.

— О, никто бы не стал слишком долго разъезжать с холодильником.

Никто не стал бы? Думаю, что нет, не стал бы. Я сел вперед, пес запрыгнул мне на колени, используя меня как приспособление для улучшения обзора из окна.

— Куда вы едете? — просил я.

— На рынок скота.

— Собираетесь купить корову?

— Нет, время убиваю.

Внезапно я почувствовал себя далеко от дома. Я был там, где люди ездят на распродажу скота, чтобы убить время. А потом я заметил кое-что, что все это время было очевидно, но ускользало от моего внимания, настолько я напрягался, чтобы понять, что он говорит. Старик был весь в грязи. Биологи или врачи рассказывают бредни о том, что человек состоит на 90 % из воды, но этот парень состоял, по меньшей мере, на 25 % из грязи. Он выглядел так, будто в ней катался. Вероятно, чтобы убить время. Но странно то, что его пес был чист. Как такое возможно? Собаки гордятся собой, когда пачкаются, и быть чище своего хозяина для них позор. Я решил, что именно поэтому пес так стремится смотреть в окно — чтобы установить местонахождение других собак и не наткнуться на них, сохранив уважение в этом районе.

Мы все приехали в Карреррерару очень быстро. Шесть минут в компании этого покрытого грязью человека и его пса ненадолго отвлекли меня от мысли о том, что я сделал большую ошибку. Путешествие с холодильником возможно. Этот человек остановился и подвез меня и холодильник. Мне просто не повезло в том, что ему надо было проехать всего несколько миль. И просто не повезло в том, что этот Каррерре-хрен-его-знает-как был одним из худших мест для автостопа во всем Северном полушарии.

Когда старик остановился на обочине, его поприветствовали еще три пожилых фермера, тоже покрытые грязью. Они были не такими грязными, как он, но, несомненно, достаточно грязными, чтобы быть членами комитета грязевой партии. Я вышел из машины, забрал свои вещи и попрощался, осознавая, что нахожусь на рынке скота в ирландской глубинке, с рюкзаком, холодильником и слишком тонким слоем грязи, чтобы слиться с местным населением.

Все вокруг меня было сплошной автомобильной пробкой, о которой я мечтал всего несколько минут назад. Грузовики, фургоны, телеги, «рейнджроверы» и старые красные «фиесты» прибывали на рынок и были мне совершенно бесполезны. На деле они являлись огромной помехой, потому что было довольно сложно найти место, откуда бы виднелись проезжающие машины. Я поставил холодильник на тележку, водрузил рюкзак на спину и пошел по дороге. Можно даже не говорить, что она была грязная. Я обернулся, чтобы помахать на прощание, но старик уже ушел, а вместо него на меня пренебрежительно таращился через лобовое стекло его терьер. Интуитивно он, видимо, знал, что дорога, которую я выбрал, была неправильной. Я показал ему средний палец и пошел дальше.