Дневник свекрови - Мария Метлицкая

Теща есть у моего брата Саши. Младшего брата. Разница у нас небольшая – три года. Сашка – вылитый папа. Человек мягкий и незлобивый. К жизни у него почти нет претензий.

Женился он в двадцать семь. Не рано. И не поздно. Девиц у него было не очень много. Романы всегда бурные, скоротечные, непременно кончающиеся Сашкиной депрессией. Девицы как на подбор – поэтесса, художница-гобеленщица, искусствовед. Все девушки творческие и рефлексирующие, мечтающие об алых парусах и о принце на белом коне. Но Сашка не принц. Он толстый и бородатый увалень. Любитель психологической и сложноватой литературы, Босха и Шнитке. Человек «в себе». Хороший, честный, очень порядочный, но непростой. Далекий от жизненных реалий. Равнодушный к предметам обихода и тряпкам. Обожающий пожрать, но не гурман. Скорее обжора. Я его нежно люблю, но быть с ним в душевных и близких отношениях довольно сложно. В общем, после всех этих худосочных и манерных девиц, словно клонированных, как овечка Долли, Санек намертво влюбился в красавицу узбечку по имени Фарида. Вернее, узбечкой Фаридка была наполовину. По отцу. А мамахен у нее была хохлушка. Из украинского села Зачепиловка. Настоящая красавица – крупная, крутобедрая, черноглазая. С косой до поясницы. С певучим и зычным голосом. Папаша-узбек служил в Малороссии в армии. Там и познакомились. Увез ее с незалежной к себе, в Ташкент. Там у его родителей был большой дом с садом, да и вообще все в порядке. Папа работал начальником отделения милиции, а продвинутая узбекская мама в парандже не ходила и у очага не ломалась – работала директором кафе. Короче, люди они были зажиточные. Матушка красавицы Оксаны рыдала, провожая в дальнюю страну непослушную дочь. Говорила, что запрет ее муж мусульманский в каменном дому и сядет пышным задом в шелковых шальварах ее доне на шею узбекская свекровь. И будет она варить днями плов и лепить манты, и забудет вкус родного, с чесноком и прожилками бордового мясца, сальца. И будет приносить изуверу-иноверцу по ребенку в год. В общем, пропала доня.

Ха! Плохо знала свою Оксану бедная мама! Та быстренько разобралась с мужниной родней и объяснила, кто кому и почему. И еще – что, где и когда. Все притихли. Даже папа-мент. Оксана варила кастрюли малинового борща и квасила капусту. Нет, чужие традиции она уважала, и сала в дом не заносила. Но Золушку из нее сделать не удалось. Ее уважали и побаивались. Ее мнение было решающим. Свекровь быстренько и с удовольствием передала ей бразды правления. Традиции ее не очень волновали. Оксана родила девочку. Уступила в одном – согласилась назвать Фаридой. В честь бабушки. Но окрестить – окрестила. Никто не пикнул. Сняла свекровку с работы и посадила с дочкой. А сама села на ее место. Директором кафе. Объяснила, что молодым везде у нас дорога.

В общем, как в том анекдоте: «Пришел с работы муж-узбек, тюбетейка на затылке. Жди скандала. У меня плохое настроение. А украинская женка руки в боки. А мне плевать, где у тебя тюбетейка! Смотри, в каком положении у меня руки!»

Но жили они хорошо и сытно, ни в чем не нуждались. Фаридка уродилась красавицей – такой замес крови. Родители не подкачали! Учиться захотела в Москве. Перечить ей не стали, характером она пошла в мать.

Поступила в институт культуры. Дед с бабкой радовались – культурная будет!

В какой-то компании познакомилась с моим братцем. Четкая, резкая. Знающая, чего от жизни ждать. Практичная и хозяйственная. И к тому же – красотка, каких мало. Абсолютная экзотика. И Сашка пропал.

То, что «пропал» мой дорогой братец, – неудивительно. А вот что в него по уши втрескалась Фаридка, меня, честно говоря, удивило. Но это неоспоримый факт. Фаридка смотрела на него влюбленными глазами. Подавала чай на подносе. Да что там чай! Подносила тапки! Видимо, проснулся ген покорности мусульманской жены.

На свадьбу, конечно, приехала Оксана с тихим мужем. Заказала самый дорогой ресторан. Фаридке купила роскошное платье и туфли. На свадьбу дочке подарила норковую шубу и ключи от машины. Заодно и прикупила квартирку. Небольшую, трехкомнатную. Сделала в ней дорогущий и помпезный ремонт.

Сашке говорила: «Ты пиши! Докторскую пиши. Книги пиши. Программы пиши. Короче, пиши всё. Ни о чем не думай. Думать буду я. У нас ведь в семье таких умных не было. Одни крестьяне и торгаши». Зятем она страшно гордилась. Людей умственного труда уважала. К моей маме – с почтением. Ко мне – с искренней лаской. К моему мужу – с пиететом. Считала, что ее дочке крупно повезло. Попала в «такую семью»!

В Ташкенте начала строить дом для молодых. Потом развернулась в столице. Бизнес тогда только начал давать свежие всходы. Организовала канал поставки в Москву сухофруктов. Потом просто фруктов. На всех рынках у нее были свои прилавки. Потом открыла ресторан узбекской кухни. Вкусный и недорогой. Поваров привезла из Узбекистана. Через пару лет стала очень богатой женщиной.

Любимая дочка исправно рожала обожаемых внуков. Любимый зять делал успешную карьеру в науке. Денег он не зарабатывал. Ну, почти. Да и какие это деньги при тещином размахе!

Но за все годы он не услышал ни слова упрека. Теща его боготворила, считала, что Фаридка вытянула счастливый билет. Муж не пьет и не гуляет. Детишки растут умненькими и толковыми. Бабушка Оля, моя мама, ходит с ними в театры и на выставки. Детки говорят на французском и английском. Играют на фортепьянах, занимаются бальными танцами, воспитаны в почтении к взрослым. Не капризны и не требовательны.

В общем, полная идиллия. Потом Сашка получил в Бельгии грант. Дальше предложили преподавать в местном университете. Оксана приехала в Бельгию. В течение недели прикупила небольшой особнячок в самом элитном районе. Сашка сопротивлялся, но любимая теща сказала, что «такой гений» должен проживать в «человеческих условиях». Точка. Сашка махнул рукой – связываться с Оксаной дело заведомо проигрышное. Пришлось смириться. Короче, Оксана Сашку боготворит.

Это я к чему? К вопросу о злодейках-тещах и еще о мезальянсах.

Едем на дачу. Муж слушает радио. Я дремлю. Обсуждать ничего неохота.

Звонит Данька. Слышно плохо. Он орет, что все прекрасно. Барселона – чудо. Гауди – чудо. Саграда Фамилия – чудо из чудес. Музей футбола – еще чудесней. Рыбный рынок – опять чудо. Океанариум – улет.

По голосу слышу, что сын счастлив. Ну что мне, казалось бы, еще надо?

– А твоя Несмеяна довольна? – вяло интересуюсь я.

Нюся за границей в первый раз.

Данька обижается:

– Мам, ты опять?

Муж усмехается:

– Ревнуешь?

Я возмущаюсь:

– И ты туда же?

Не просто возмущаюсь, а сильно гневаюсь. Потом почему-то хлюпаю носом и говорю, что раньше сын был со мной. И счастлив был тоже рядом со мной. И все впечатления и ощущения были у нас на двоих.

Муж вздыхает и осуждающе качает головой.

Кто может меня понять? Кто поддержит? Ни родная мать, ни родной до боли муж.

Я – одна. И всю оставшуюся дорогу я в голос реву.