Отравительница - Виктория Холт

— Я даже не мечтал о подобном счастье. Милая Жанна, моя дорогая жена, как бы я хотел, чтобы моя прежняя жизнь была такой же чистой, как твоя!

Жанна ласково поцеловала его.

— Прошлое закончилось, Антуан. А будущее принадлежит нам.

— Все женщины подурнели в моих глазах, — растроганно заметил Антуан. — Почему это произошло, моя Жанна? Ни одна из них не кажется мне красивой. В тебе заключена вся земная красота. Да, вся прелесть мира сосредоточена в этом чудесном лице и фигурке. Один твой поцелуй дороже мне всех сокровищ.

Жанна верила ему. Что касается Антуана, то он забыл о том, что еще недавно его приходилось уговаривать вступить в этот брак.

В душе Жанны страх перед первой болью любви боролся с желанием доставить мужу удовольствие, стать достойной партнершей многоопытного Антуана. Ему не раз приходилось иметь дело с женщинами, выдававшими себя за девственниц, но на самом деле уже потерявшими невинность. Антуан знал, что даже он способен ошибиться в этом вопросе. Но девственность Жанны не вызывала у него сомнений. Прямодушие не позволило бы ей обманывать супруга.

Антуан страстно желал, чтобы первая интимная близость осталась в памяти Жанны как нечто прекрасное. Он понимал, что многое в их дальнейших отношениях будет зависеть от его чуткости и деликатности в эти часы. Он мог не торопиться — у них впереди вся жизнь.

В первую ночь он ограничился нежными ласками. Целуя тело жены, Антуан спускался от шеи и плеч к упругим грудям с розовыми сосками, твердевшими у него на глазах. Сладко помучив Жанну, он раздвинул ей бедра. Его взору открылся свежий весенний цветок; ему хотелось трогать пальцами розовые лепестки; они блестели, точно были покрыты капельками утренней росы. Постепенно бутон начал оживать, раскрываться. Палец Антуана массировал плотную завязь, расположенную внизу под зарослями густого вереска. Жанна дышала все чаще и громче. Антуан сжал руками ягодицы жены и слизнул языком соленую капельку, выступившую на разбухшем бугорке. Потом принялся целовать ее прелести, иногда слегка проникать внутрь. Наконец из горла девушки вырвался сдавленный стон. Все оргазмы, пережитые самим Антуаном в прошлом, не казались ему столь восхитительными, как испытанное им сейчас наслаждение. Он мог сделать любимую счастливой!

На третью ночь Жанна окончательно потеряла голову от ласк мужа. Отбросив застенчивость, она сама оседлала Антуана и медленно ввела в себя его горячее, твердое естество.

Это имело символическое значение. Супруги еще не подозревали, что в такой позиции им суждено провести большую часть их совместной жизни.

Жанна уже два года была счастливой женой. Любовь между ней и ее супругом стала более глубокой; Антуан не мог не замечать искренность жены, ее неколебимую веру в то, что они проживут в согласии до конца их дней.

Антуан часто уезжал из дома; Жанна сопровождала его в военный лагерь, когда это было возможно; в других случаях она терпеливо ждала мужа. После каждого его возвращения их счастье как бы обновлялось.

Им довелось пережить горе. Потеряв вкус к жизни после кончины короля Франциска, умерла мать Жанны.

За этой бедой последовала новая.

В сентябре Жанна к огромной радости обоих супругов родила мальчика. Она хотела поехать с Антуаном в военный лагерь. Помня о преданности своей старой наставницы, Эйме де Силли, бейлифа Кана, Жанна оставила первенца на попечение этой женщины. Ответственная мадам де Силли горела желанием оправдать оказанное ей доверие и позаботиться о ребенке наилучшим образом. Но за последние годы она постарела, ее суставы стали малоподвижными, еле заметный сквозняк усиливал болезненные ощущения в них. Она не раскрывала окон, утепляла комнаты с помощью висевших на стене толстых гобеленов, круглые сутки поддерживала огонь в каминах. Она утверждала, что ее организму требуется тепло. Что было хорошо для нее, то она считала полезным и для маленького принца Наваррского. Его держали в духоте, не выводили на свежий воздух, кутали в теплую одежду. Благодаря подобной заботе принц стал чахнуть, увядать. Наконец его состояние ухудшилось так сильно, что об этом известили Жанну. Вернувшись к сыну, она была потрясена увиденным. С горечью упрекнув старую наставницу, она забрала у нее малыша. Но было уже поздно. Маленький принц умер, прожив чуть больше года.

Это было большим несчастьем, но Жанна снова забеременела; она поклялась, что будет сама нянчить ребенка. К ее ликованию, на свет появился здоровый мальчик. Ее заботами — отличными от опеки мадам де Силли — он с каждым днем становился крепче.

В один счастливый день перемирия Жанна, Антуан, малыш и их свита отправились в замок ее отца, где они собирались провести Рождество.

Антуан тоже был счастлив. Его мысли вращались вокруг жены; он не знал второй такой женщины. Она была очаровательна в своей прямоте и наивной непосредственности; она всем сердцем любила его. Антуан гордился своим обаянием; женщины любили принца не меньше, чем его брата, принца Конде, и он отлично сознавал это. Высокое положение братьев, их привлекательность, романтический образ жизни, которую они вели до женитьбы, — все это приводило к тому, что их постоянно пытались соблазнить. Однажды, уехав из дома, Антуан написал жене: «Я никогда не думал, что когда-нибудь буду столь равнодушен к женскому вниманию. Не знаю, в чем тут причина — то ли в ласковом ветре, дующем из Беарна, то ли в переменах, происшедших с моим зрением, не желающим более обманываться».

Мужское тщеславие! — с нежностью подумала Жанна. Значит… он принимает ухаживания женщин! Ну и что? С его аморальным прошлым покончено.

Жанна продолжала радоваться своему браку; она полюбила родных мужа — особенно его невестку, принцессу Элеонору, жену принца Конде. Через Элеонору она сблизилась с ее родственниками Колиньи — Гаспаром, Одетом и Анделотом. У Жанны и Элеоноры было много общего; они обе любили мужей, которые являлись родными братьями. Элеонора казалась Жанне святой; себя Жанна не считала безгрешной, она мало изменилась с той поры, когда срезала лица святых с вышивки своей матери и заменяла их лисьими головами; она была несдержанной, вспыльчивой.

В первые годы брака Жанна увлекалась религией своих новых друзей. Когда муж уезжал, она чудесно проводила время во дворце Конде. Здесь собирались сторонники новой веры. Среди них были изгнанники, богачи и бедные люди. Гонцы приносили устные послания, которые нельзя было доверить бумаге. После Антуана Жанна больше всего восхищалась Гаспаром де Колиньи. Он был сильным, добрым человеком, способным отдать жизнь за свои убеждения. Жанна испытывала желание сойтись с этими людьми поближе, разделить их веру. Но она понимала, что это невозможно, пока жив отец. Она помнила, как он выпорол ее за то, что она молилась вместе с матерью. Она не боялась экзекуции, в любом случае отец не мог высечь ее сейчас, но в сознании Жанны осталось чувство, что девушка должна уважать желания отца. Могла ли от пойти наперекор его воле в вопросе религии? Нет! Она всегда будет помнить о дочернем долге. Она ограничивалась участием в дискуссиях, изучением новой веры, но не принимала ее… пока.