Капкан для Лиса, или Игра без правил - Яна Лари

Вот теперь можно смело начинать паниковать.

– Эй, кудрявый, чеши-ка ступеньками, – сухо командует Кир и с безмолвной угрозой ведёт головой в сторону лестничной клетки.

Парня дважды просить не приходится, я же пячусь в самый угол, безуспешно пытаясь унять взбесившееся сердцебиение. Ему покажи страх – загрызёт и не подавится, а в узком пространстве освоенные за пару лет приёмы капоэйры гроша ломаного не стоят. Не скоростью задавит, так преимуществом в силе.

– Вижу тебе удалось свести зелёнку, – поизношу максимально ровно в надежде спрятать робость. – Может и с остальным придумаем, как быть? Без лишней жести.

Я осекаюсь, наткнувшись на откровенно бесстыжий взгляд, скользящий по моим ногам.

– Считай, небеса тебе улыбнулись, – вкрадчиво с неприкрытой издёвкой произносит Кир. – Один горячий поцелуй и до свиданья. Придумали? Действуй.

Лифт возобновляет движение, подбрасывая к горлу упавшее сердце. Меня пробирает смех, но не весёлый, а какой-то обречённый. Это, должно быть, нервное, потому что от решимости в его глазах внутри всё дрожит и плачет.

– И всё? – уточняю, с трудом уняв приступ непроизвольного веселья. Я никак не уловлю сути претензий и уж тем более не чувствую за собой вины.

Я даже договорить не успеваю, как Кир с громким шлепком впечатывает ладони в стену по обе стороны от моей головы.

– Вижу ты в отличном настроении, – говорит он с непередаваемым оттенком снисходительности и резким движением перехватывает мои кисти. – Ну что, сама попробуешь мне угодить? Или я сделаю это по-своему?

В одно мгновение воздух словно бы вышибает из лёгких. Мне нечего противопоставить, потому что под давлением поджарого тела при всём желании не отбиться, а он... Да плевать он хотел на меня и мои губы! Кир просто тащится от самой ситуации и даже этого не скрывает. Лису важно только его превосходство. Которое я поставила под сомнение. Вот и всё.

– Ну же, решайся.

Я безуспешно дёргаюсь, только сильнее втираясь в прилично нависающего надо мной подонка. Уголки его рта дёргаются в жёсткой ухмылке, а глаза цвета пережжённой карамели недобро темнеют. У него что, совсем не все дома?

Бросив попытки восстановить сбитое к чёрту дыхание, прикрываю глаза в немом возмущении.

Уступить? Ему?! Да ни в жизни.

– Почему бы тебе просто не пойти на все четыре стороны? Знаешь ли, дышать с тобой одним воздухом последнее, чего я хочу.

– Хочешь не хочешь, а придётся, – в покровительственном голосе столько предвкушения, будто он зверем чует адреналин, что жжёт сейчас мои вены.

Тиски сильных рук на короткую долю секунды крепче сжимают немеющие от давления запястья. Безмолвное напоминание, кто здесь реальный хозяин положения срабатывает доходчивее любых угроз. И всё же я не сдаюсь.

– Хоть пальцем тронешь – пожалеешь.

Его кадык резко дёргается, приковывая мой взгляд к довольно крепкой шее. И оттуда уже поднимаю глаза к губам с полученной вчера ссадиной на левом краю, которые снова близко. Очень близко. Сокрушительно близко. В голове что-то щёлкает, осознанием, что такой, как Лис вполне способен взять своё без разрешения. Всего-то достаточно склониться чуть ниже, прижаться теснее...

Едва заметно дёргаюсь всем телом, не справившись с возникшим вдруг волнением.

– Уже трогаю, – шепчет он с иронией мне на ухо.

Щёки начинает покалывать от прилившей крови. Я кожей чувствую его довольную улыбку.

Лис

– Послушай, Кир, чего ты хочешь?

Её светло-голубые глаза кажутся слишком большими и, на первый взгляд, до скуки наивными, но смотрят с такой вызывающей прямотой, какую редко позволяют себе первые красотки. Поля не спешит растекаться к моим ногам лужей сантиментов, не хлопает кокетливо ресницами, но подсознательно реагирует на мою близость. Очень даже остро. Только скорее простится с языком, чем признается в том даже себе.

Чего хочу? Я с удивлением осознаю, что много чего хочу. Ещё вчера единственным моим желанием было избавиться от проевшей печень скуки. Но сейчас, в считаных сантиметрах от поджатых губ, которые скорее обложат меня матом, чем раскроются навстречу, в крови закипает азарт. Тем забавнее наблюдать за тем, как она сопротивляется. Да и сопротивляется ли? Правильнее сказать – пытается игнорировать.

– У меня много желаний. Долго рассказывать, – усмехаюсь своим мыслям, цепляя зубами лямку джинсового сарафана, так чтобы та упала с острого плеча. – Но я могу показать. Тебе выпал исключительный шанс с пользой разменять свою девственность. – отстраняюсь, дабы насладиться ошалевшим взглядом на фоне вытянутого лица. Ничего-ничего, я вчера ещё не так смотрел. Это только начало. – Что? Ты мне покорность, я тебе опыт. Взаимовыгодная сделка с какой стороны ни глянь. Но пока начнём с малого.

– Вот уж благодарствую за милость, – колко шипит Полина, неумело пряча за дерзостью нарастающий испуг. Занятно. Неужели вчерашняя храбрость выветрилась вместе с мохито? Будет обидно, мне понравилось её осаживать. – Раз ты такой щедрый, лучше потраться на резиновую Зину. А меня отпусти, не видишь, лифт приехал.

Что ж, я ждал чего-то похожего. И естественно, снова делаю по-своему. Сковываю ладонью узкие запястья и жёстко фиксирую над её головой. Второй рукой не глядя ударяю по кнопке, отправляя лифт на самый верх. Очередная провокация затапливает позвоночник опасным незнакомым жаром, но я не придаю этому значения. Жажда возмездия разит наповал.

– Отныне ты и есть моя Зина, – вжимаю в стену хрупкое тело. – покладистая и исполнительная.

О нет, никакая она не покладистая – мягкие губы, будто вообще не рассчитаны на податливость. Тем слаще силой их раздвинуть и ворваться в напряжённый жаркий рот как можно глубже. Мне плевать нравится Поле или нет, как и на привкус крови, сочащейся из незажившей ссадины. Я плохо соображаю, что творю и ещё хуже себя контролирую. Никогда не замечал за собой садистских наклонностей, но сейчас насилую её рот – напористо, жёстко, до жжения в лёгких – и понимаю, что это самые яркие ощущения, из когда-либо испытанных.

Вопреки холодному равнодушию, меня уносит. Впервые уносит. Потому что протест бьёт по рецепторам вкусом реванша, запрета и адского возбуждения.

Непокорность жалит до такой степени, что даже оторвавшись глотнуть воздуха, продолжаю зверем зализывать распухшие губы. И тут она бьёт меня под дых. Нет, не с ноги, как вчера. Бьёт внезапным смирением.

Я думал, что потерял голову? Да ни черта подобного! Я теряю себя целиком. Ныряю рукой под юбку сарафана, чтобы помочь ей закинуть ноги себе на бёдра и если б не одежда, толкался бы уже глубоко внутри. Одни только джинсы и спасают нас от незащищённого секса.

Хочу её покорность. Именно так, без обоюдной симпатии, приправленное жалящей враждой. И это самое жуткое открытие за всю мою жизнь. Должно быть, то же самое испытывает маньяк, вспарывая свою жертву. Преступный концентрированный кайф. Я чувствую, как её колотит острее, чем собственный озноб. Полина по-прежнему ни в чём не участвует, но позволяет. Пробует. Постанывает?!