Жалобная книга - Макс Фрай

Вроде бы никто на меня не смотрит. Девицы у окна по-прежнему щебечут, как утренние пташки, рыжий нахал прячется за газетой, мальчик Денис будет выколачивать мой заказ из флегматичного бармена как минимум минут пять. Значит, можно положить сумку на колени, аккуратно извлечь походную колоду, подпольно, по-партизански, не привлекая стороннего внимания, ее под столом перетасовать и извлечь одну-единственную карту, которая должна – нет, просто обязана! – оказаться одним из Младших Арканов и сообщить мне, что все в порядке, никакая это не страсть с первого взгляда, не роковая связь судеб, не начало приятного приключения даже, а так – странный, но незначительный эпизод, о котором уже час спустя забуду. Вот доберусь до дома, усажу себя за перевод, прочитаю пару абзацев Штрауха да и забуду. Все выкину на фиг из головы: она мне для дела нужна, а не глупости всякие думать…

Вообще-то, я для себя редко гадаю. Почти никогда. Ни табу, ни даже суеверий каких-нибудь дурацких на сей счет у меня нет, просто в глубине души я всегда полагала, что мантические практики – удел слабых. Изучать эти причудливые правила общения с собственным подсознанием, чтобы помогать другим людям, как минимум занимательно. Но вот личные проблемы улаживать – не царское это дело, так я себя обычно уговариваю. А сегодня, гляди-ка, уже второй раз в колоду за советом полезла. Докатилась. Умница, нечего сказать.

А что делать? Такой уж нелепый выдался день.

Перемешивая карты, кое-как формулирую вопрос: «Что это за хмырь?» Понимаю, звучит не слишком романтично. Надо бы, воздев очи горе, вопросить: «Что значит для меня эта встреча?» Или: «Стоит ли мне рассчитывать на продолжение знакомства?» Но так уж я устроена: если меня выбить из колеи, я начинаю хамить – не столько окружающим, сколько сама себе, в ходе внутреннего монолога. А сегодня я уже и забыть успела: какая она была, моя колея? Да и была ли?

Эх.

Какой вопрос, такой ответ. Из-под стола на меня глядит Пятнадцатый Аркан, «Дьявол». Только что не хихикает, как это у них, опереточных Мефистофелей, заведено.

Нормально. Приехали.

Искушение, значит. Зависимость, страсть, эрос-танатос всяческий и прочие радости жизни в двуполом мире. Заранее содрогаюсь, хе-хе… Но между прочим, если вспомнить кроулианскую традицию, чудище сие советует мне: «Не бойся искусителя», – да еще и сулит какие-то новые знания. Тайные, надо полагать.

Ага.

Могу себе представить.

Я, конечно, храбрюсь, ерничаю, сама перед собой выпендриваюсь, как школьница. Сказано же: «Не бойся искусителя», – вот и веселюсь. А в глупой голове моей крутится меж тем невесть с какого потолка взятая цитата: «Правым глазом твори для себя сам, левым же принимай все, что создано иначе». Где я это выкопала? Кроули так писал или кто-то из интерпретаторов? Или вовсе сама выдумала?[3]

Пока я бегаю с мухобойкой по своему внутреннему пространству, дабы отвадить незваных вербальных гостей, рыжий искуситель успевает покинуть насиженное место и устроиться за моим столиком, напротив. Да еще и под стол заглянул прежде, чем я спрятала карты.

Ну вот. Допрыгалась. Он меня застукал.

Кошмар.

Ничего страшного, но… Ох. Словом, кошмар.

– Может быть, вы и мне погадаете? – спрашивает. – А то сидим тут с вами, в гляделки играем. Взрослые ведь люди…

Последний его аргумент почему-то меня успокаивает. Действительно. Взрослые. Взрослые люди мы оба, не школьники, не студенты даже, так и нечего краснеть, прятать глаза и делать вид, будто не желаю знакомиться с посторонним мужчиной в кафе. Еще как желаю! Вот если бы не подошел он ко мне, что бы я делала? Сидела бы, кофе давилась до последнего рубля, не оставив даже заначки на такси? А если бы он стал собираться? Ясное дело, напялила бы дубленку, шваркнула бы деньги на блюдце, постаралась бы выскочить первой, пошла бы домой пешком, чтобы дать ему шанс последовать за мной, пройти полпути по моим следам и напугать до полусмерти в каком-нибудь темном переулке…

А если бы он пошел своей дорогой, я бы, видит бог, разревелась от разочарования, уткнувшись в Маринушкино плечо. И потом всю ночь хлюпала бы носом, забив на Штрауха и прочие радости гуманитарного труда. Потому что дура впечатлительная, и еще потому, что Пятнадцатый Аркан. Искушение. Не член собачий. Понимать надо.

Поэтому я прячу карты в сумку и говорю:

– Можно и погадать. Но не здесь. Обстановка не та. У меня есть свое рабочее место, в другом кафе. Правда, отсюда пешком почти час идти. Зато на такси за полтинник можно…

– У меня машина, – с готовностью отвечает рыжий. – Поехали на ваше рабочее место. Сколько лет хотел, чтобы мне на картах Таро настоящий специалист погадал, а не слушательница каких-нибудь заочных эзотерических курсов…

– А что, есть и такие? – изумляюсь.

– Есть многое на свете…

Улыбается, смущенно пожимает плечами, словно бы извиняясь за банальную цитату. Зря извиняется. До «друга Горацио» не добрался, вот и ладно, вот и молодец.

– Давайте я заплачу за ваш ужин, – вдруг предлагает он. – Ну, вместо платы за гадание. Такие вещи бесплатно не делают, правда?

– Правда, – соглашаюсь. И честно предупреждаю: – Только учтите, вам это невыгодно. Я тут нажрала на полтора сеанса. А то и на все два.

– Будем считать, это надбавка за неурочное время, – решает он. – И за срочный вызов. И еще за что-нибудь. Например, за профессиональный риск. Вам ведь со мной в одном автомобиле по темному городу ехать.

Надо отдать должное, этот тип вполне способен рассмешить меня с полпинка. Ну ладно, не рассмешить, разулыбать хотя бы, зато практически до ушей. Ценное качество. С другой стороны, нечему удивляться: Пятнадцатый Аркан, кроме всего прочего, еще и чувством юмора заведует – по крайней мере, в одной из знакомых мне традиций.

– В автомобиле по темному городу – это серьезно, – киваю. – Уговорили, платите. И поехали. А то Марина кафе закроет, придется вас черным ходом проводить, тогда еще неизвестно, кто больше испугается.

– Страсти какие, – уважительно заключает мой прекрасный принц. И поднимается, чтобы подать мне пятикилограммовую дубленку. Ничего, на пол ее не уронил, даже не поморщился. Настоящий герой.

Вместо белого коня в нашем распоряжении оказалась горчичного цвета «Нива».

– Цвет, – говорит рыжий, – обычно оказывается решающим аргументом в дружеском споре на тему: у кого самый дерьмовый автомобиль? Стоит взглянуть на цвет, и всем ясно, что я – победитель… Зато она ездит.

– В смысле – хорошо ездит? – переспрашиваю из вежливости.

– В смысле – просто ездит. Для отечественной модели семи лет от роду это огромное, неоценимое достоинство.

Все. Купил меня с потрохами, окончательно и бесповоротно. Мужчина, способный столь пренебрежительно говорить о своем автомобиле, представляется мне почти ангелом.