📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиМиссия «Демо-2020» - Антон Краснов

Миссия «Демо-2020» - Антон Краснов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 76
Перейти на страницу:

«Это ваши ложные представления о нас, инферналах, – заявил бес Сребреник. – Какой еще ангел-хранитель? Все качества злых и добрых духов объединены в нас, инферналах. Честно говоря…»

– Честно?

«А ты думаешь, что бесы не могут говорить честно? Мы такая же земная раса, как и вы, люди! Только менее многочисленная. Между прочим, я троюродный племянник Астарота Вельзевуловича Добродеева, с которым вы, Евгений, в свое время были знакомы весьма коротко».

– Не припомню что-то, – пробурчал Женя, уже начиная мириться с общей неадекватностью этой занимательной беседы. – Пьян, наверно, был, собака. Гм…

«Я вижу, что вы не верите в мою реальность и склонны считать мой голос проявлениями каких-то душевных болезней. Вот и все люди так! Между прочим, мы, бесы, тоже подвержены заболеваниям нервной системы. Я вот страдаю неврастенией и сезонными депрессиями. Так!.. Я вижу, вы по-прежнему сомневаетесь! Так я вам докажу! Я, правда, развоплощенный инфернал, у меня временно отняли мою телесную оболочку. Вы, люди, развоплощение называете пессимистично: смерть. Развоплощенные люди, то бишь умершие, могут выходить на контакт с живыми только в самых редких случаях, да и то когда дает сбой пространственная структура миров…»

Женя коротко взвыл и бросился к сейфу, где у Сорокина стояла бутылка водки. Голос в голове подсказал:

«Ключ от сейфа минуту назад выпал из правого дырявого кармана ваших брюк. Давно пора зашить дыру, Евгений Владимирович!»

Женя мотнул головой и, проведя ладонью по бедру, обнаружил, что ключа в самом деле нет. Он бросил взгляд на пол, потом наклонился и застыл в кривобокой согбенной позе уборщицы, страдающей радикулитом. Дело в том, что не успел он бросить взгляд под письменный стол, как зазвенел металл, и связка ключей сама вылетела к его ногам. На мгновение Афанасьеву показалось, словно это живая мышь, но тут «мышь» ткнулась ему в ботинок и застыла. Женя поддел связку на палец и оглянулся по сторонам. Мурашки пробежали у него по коже.

«Вы совершенно напрасно собираетесь пить водку, когда работаете с такими важными документами, – назидательно проговорил бес Сребреник. – Да, да, письма этой Елены. Вот именно!.. Да вы даже и представить себе не можете насколько!.. Эх!!! Нет, – продолжала трещать трансцендентная нечисть, – я вижу, что вы решительно склоняетесь к водке!.. Не верите в мое существование? Ну, хорошо! Отложим наше окончательное знакомство до лучших времен!»

Под черепной коробкой Жени что-то заскрипело, завизжало, как ржавая пружинная кровать, на которую мешком свалился невменяемый алкаш. Афанасьев решительно налил себе полстакана водки и выпил. После этого он, убедившись, что голос в голове исчез, принялся читать письма незнакомки.

Перед самым уходом из редакции – около десяти вечера – он прочитал заключение графологической экспертизы, переданное ему Ярославом Алексеевичем. Приводить полный ее текст не имеет смысла. Афанасьев сам половину не понял… Особенно после водки, которой он несколько злоупотребил. Итак, РЕЗЮМЕ: образец почерка принадлежит женщине двадцати четырех – двадцати пяти лет, выше среднего роста, хрупкого, почти астенического телосложения. От природы левша. Вероятно, около трех– пяти лет тому назад пережила серьезную травму левой руки, отчего и перешла на правостороннее писание. Темперамент сангвинический, с эксплицитной реализацией эмоций. Характер сильный и волевой. Некоторая склонность к витанию в небесах. «Витание в небесах» было выражено в тексте заключения таким умопомрачительным термином, что разнесчастный Афанасьев вздохнул: хватило бы и «сангвинического» темперамента с «эксплицитной реализацией» эмоций.

Далее: склонность к искусству и литературе. Вероятна высокая степень одаренности в сочетании с неустойчивой психамнезией, или что-то в этом роде (Афанасьев неосторожно стряхнул на это место пепел). Что еще?.. Гм… Достаточно высокая вероятность возникновения нарушений памяти, в частности конфабуляции и псевдореминисценции. У-у-ух, как говаривал этот несносный Сребреник, есть он или нет?!

И прочая, и прочая, и прочая, как пишут в своих манифестах монархи.

Афанасьев прошелся по кабинету Сорокина, в котором, как уже говорилось, он и работал с предоставленными документами, и нервно сплюнул прямо на пол: все происходящее упорно не желало укладываться в голове. Нет, графологическая экспертиза была вполне заурядной в его жизненной практике процедурой (работал в милиции), и многие из сделанных им сегодня выводов совпадали с заключением московских специалистов, разве что без изощренных изысков типа «конфабуляции» и «псевдореминисценций». Но сами обстоятельства, сопровождавшие получение этой работы, были в высшей степени странными и не поддающимися анализу. Ведь в разведке сидят наверняка куда более компетентные люди, чем он. Да еще появление этого странного голоса, который представился как развоплощенный бес с звонким именем Сребреник… Кому скажешь – отправят на лечение в стационар соответствующего профиля.

И этот Малахов, который…

На этой многообещающей мысли дверь скрипнула – опять не смазали петли, ах, этот Серафим Иванович! – Афанасьев вздрогнул и резко повернулся, едва не сметя со стола папку с письмами. Сребреник?.. Где там водка?..

Женя увидел девушку-практикантку, которая пришла сегодня утром. И чего она делает в такой поздний час в агентстве? – подумал Афанасьев и тут же озвучил свою мысль тоном, весьма далеким от лояльного.

– Мы задержались в соседнем кабинете, – чуть побледнев, ответила она и покачнулась.

А-а, да она же «навеселе», как это диагностирует Сорокин. Уж конечно, они тут не кроссворды допоздна разгадывают.

– И что? – несколько поостыв, спросил Женя.

– Мы говорили о вас.

– Кто это – мы? – с едва уловимой насмешкой спросил Афанасьев и провел рукой по лбу: устал.

– Бурденко и Ирина Ивановна, корректорша.

– А редактора Синюткина, пропойцы, там, случаем, не было? До полного комплекта, так сказать?

– Он уже ушел. Кстати, на собственных ногах. Ого, она еще и иронизирует! Афанасьев сел прямо на стол и, покачнувшись вперед, проговорил:

– Что-то утомился я… гм… Ле… Оля. Годы уже не те. Вот в вашем возрасте я, помнится, мог одновременно учиться, работать, а потом еще всю ночь куролесить. А теперь поработал несколько часов – с перерывом на два обеда – и все, выноси готовенького.

Во всем этом была очень даже увесистая порция кокетства. Методика, используемая Афанасьевым для навешивания девушкам лапши на уши, не отличалась оригинальностью, чего уж там…

– Да ну, Евгений Владимирович, разве вам можно говорить такие вещи? Вам еще, наверно, и тридцати нет? – Она улыбнулась какой-то беспомощной улыбкой, и Афанасьев сразу же вспомнил Хойцева: вот с таким же затравленным выражением, вероятно, улыбнулся бы и он, если бы мог. – Да?

– Двадцать восемь. – Афанасьев захлопнул папку с письмами и бросил ее в сейф. И, закрыв створку сейфа, широко, ободряюще и фальшиво улыбнулся девушке: – Вот такие вот дела, Олечка.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?