Билет в первый вагон - Игорь Рыжков

мольбы о помощи, то ли проклятья.

Ковчег поднял белую волну одновременным ударом сотен весел, и быстро исчез в тумане.

В окно привычно барабанил Дождь.

– Минус один. – Пробормотал Элрой.

– А, что такое «Земля обетованная», Элрой? – Эльза смотрела на него серьезными глазами, и виновато ковыряла листик бумаги на столе.

Элроя в департаменте часто называли – «экспертом по чудесам». Возможно, так оно и было, в какой-то степени. Он на самом деле пытался разобраться или свести к какому-то единому знаменателю, то, что остальные давно бросили это делать.

Либо, это оказывалось никому не интересным, ненужным, либо не вписывалось ни в какие циркуляры и инструкции.

Элрой думал, что в этот раз у него, что-то должно было получиться, но получалось не слишком.

– Земля обещанная, Эльза. – Он посмотрел на четки Кали, связывающие их руки, и жестко потер лоб. Болела голова. Да и трудно было вообще свести хот бы не к общему, а к полу-общему, что ли знаменателю, то, что он увидел сейчас и то, что он должен, полагал, еще увидит.

Про четки он уже начал понимать. Многорукая богиня Кали была единением многих культов и форм представления реальности. Она была одновременно и жизнью и смертью и могла держать в своих многочисленных руках многие виды оружия, обороняя, то чем являлась.

Больше о культе Кали Элрой не мог вспомнить ничего.

– Мост. – Всплыло в голове определяющее и объединяющее слово – Связь.

– Да. – Элрой выключил лампу на столе, потому, что за окном снова стало происходить, что-то непонятное. В комнате стало светлее.

– Если мы отпустим друг – друга – больше не найдем. – Подумал он.

Джафар оказал неплохую услугу, хотя, Элрой не совсем понимал почему.

Давно за все было принято платить, но индиец ничего от него не хотел.

– Может быть, попросит позже? Как знать?

– А я всего лишь – градусник. – Расстроилась Эльза.

– Очень важный градусник – Отозвался Элрой. Он повернулся к своей девушке.

– Ты же поняла, что это Ной. Почувствовала. Я – нет.

– Да. От него как от печки, жарко, чисто. И… – Девушка замолчала, пытаясь сформулировать свои ощущения.

– Да, и он знал, что будет делать завтра.

– Элрой нахмурился. Он сегодня понял, что это его «Завтра» и есть Эльза. Его «Земля обетованная». Он тяжело вздохнул.

Он боялся посмотреть в окно. Но, набравшись духу – поднял взгляд. За стеклом падал пушистый снег.

Он закрыл глаза. Дождь бы понятнее и привычнее. Открыл снова.

Крупные снежинки по-прежнему крутились за окном.

С тяжкими ударами колотились в стекло.

Они были гораздо крупнее обычных снежинок, о которых он еще помнил, и напоминали семена, какого – то огромного дерева.

Он поднял телефон и услышал в трубке обычный протяжный гудок.

– Уф-ф-ф. – Выдохнул он – Этот гудок связывал его с чем-то привычно-реальным.

– Может быть вам лучше пойти домой? – Озаботилась девушка на коммутаторе – Инспектор, вы так тяжело дышите.

– Нет – Элрой прокашлялся. – Со мной все в порядке – Связистки сидели в подвальном помещении. Они не могли видеть изменения погоды, и, уж тем более – делать выводы подобные таким, которые делал из этих явлений Элрой. Он неожиданно для себя положил трубку обратно на рычаг. Ему захотелось выйти во двор и кое, что для себя выяснить.

– Он, скорее всего – русский, если спросил про мозоли, Эльза. – Вдруг договорил Элрой.

– Почему ты решил, что Ной должен быть русским?

– Их будет много, этих Ноев, я полагаю. А… – Он повернулся к Эльзе. – Я же специалист по языкам. У него на груди был деревянный Крест. Русские с Крестом связывают свою судьбу. В языке для многих из них – это одно и то же.

– «Нести свой Крест» – это для многих из них значит – прожить свою жизнь с честью и заботой о других.

– Тяжелый труд тоже имеет происхождение Креста.

– Никто не будет из русских чураться мозолей. Некоторые ими гордятся. Это мы считаем, что мозоли – это признак не организованности и низкого интеллекта.

– Часто бывает совсем наоборот.

– Мне понравилась его птица. – Элрой промолчал.

Он медленно сматывал с руки четки и осторожно смотрел по сторонам. Ничего особенного пока не происходило.

Он смотал четки полностью и положил левую руку на расстоянии полуметра от руки Эльзы. Мир еще как то держался. На чем-то держался.

– Не уходи никуда. Мне нужно кое, что проверить.

– Хорошо? – Эльза кивнула головой и сложила руки словно школьница, бодро улыбнувшись Элрою.

Он накинул портупею с револьвером, плащ, надел шляпу и, оставив нараспашку дверь, вышел в коридор.

– Вы, наверное, опять будете спрашивать – выходил ли кто – либо из вашего кабинета, инспектор.

Мальчик, подметавший в Доме на Берегу полы, приосанившись, смотрел прямо Элрою в глаза.

– Вы где ни-будь видите следы? Была только пыль и грязь, но я собрал ее в совок и вынес на улицу.

– Вот кому на самом деле, все равно – каким будет его мир? – Подумалось Элрою. – Полы и мусор на нем вечны, каки вечен его веник и совок.

Он выбежал на улицу и посмотрел на залив.

Прибой привычно гонял мелкую гальку, но на серые мелкие волны падал снег. Он закрывал обзор и из окна Элрой не увидел главного.

Высоко в небе парили огромные сплюснутые шары. Под каждым из них на длинных канатах была подвешена огромная ладья. Шары двигались друг за другом, словно утята за мамашей и явно направлялись к выложенному из камней треугольнику.

– Земля обетованная, небеса обетованные. – Пробормотал Элрой. Какая-то логика в это была, какая – он пока не понял какая. Элрой склонил голову на бок.

– Две стихии, должна быть какая-то еще – третья – четвертая – пятая.

– Наверное.

Он, не отрываясь, смотрел на цепочку воздушных кораблей, до тех пор, пока с их бортов не стали срываться вниз, и, падая расправлять крылья странные создания.

Они, ухватились за свисавшие с носов подвешенных кораблей канаты, начали тянуть вниз.

Элрой скосил взгляд.

Да. Они сажали свой Ковчег туда, где только, что стоял первый.

Прямо к треугольнику из камней, который сложили те, кто был в первой группе «жителей» Дома на Берегу.

Сейчас они стояли плотной группой рядом с камнями и, задрав головы, смотрели вверх. Кто-то призывно махал рукой. Кто то, что-то кричал.

– Инспектор! – Услышал Элрой из-за спины громкий окрик водителя. Он повернулся.

– В этот проклятый Дождь, твоей девочке идти пешком не пристало – Он прокашлялся в кулак. – Я могу отвезти вас обоих. – Он ухмыльнулся. – Тем более, вы не хотите расставаться даже на час. Я