Я узнаю тебя по глазам - Анна Ковалева

Не знаю, в чем причина, но после той ночи мне опротивели вконец все эти тусовки. Может, моя потеряшка оставила мне каплю своей чистоты, сняла невидимые шоры с глаз, позволив по другому взглянуть на то общество, в котором я привык вращаться.

Нет, я принимал несколько раз приглашения, но когда приезжал и ходил по комнатам, то как бы видел все ее глазами и наконец осознал, почему в тот вечер куколка так рвалась уехать из того гадюшника. Рвалась отчаянно, а я не пустил. Загнал в угол и воспользовался на полную катушку, обманом взял то, на что не имел никакого права.

Эта девочка заслуживала совсем другого: ухаживаний, серьезных отношений, настоящих чувств, — в общем все то, на что я не способен. И самое паршивое, что сейчас я бы не смог отказаться от того, что было между нами. Будь у меня машина времени, я повторял бы свою ошибку снова и снова, раз за разом переживая этот шторм и вовлекая в него Элейн.

Наверное, нет смысла зацикливаться на этом, но все равно я упорно возвращаюсь к одному и тому же, словно расчесывая болезненный укус.

Из очередного витка самокопания меня вырвали капли дождя, хлестнувшие по лицу. Не пытаюсь укрыться, лишь подставляю лицо, словно пытаясь очиститься.

Немного помогает, встряхиваюсь, вытираю с лица воду и иду дальше, рассматривая уютные аллеи, фонтаны, детские площадки, залитые дождем и усыпанные опавшими листьями.

Достаю из кармана телефон и проверяю на предмет пропущенных вызовов или непрочитанных сообщений. Себе я могу честно признаться, что все это время жду ее звонка. Так странно, раньше я подобное считал навязчивостью и сразу отправлял абонента в черный список, а теперь бы отдал все, за один лишь звонок, за одно слово, произнесенное ее голосом. Я мог бы позвонить сам, но понимал, что не стоит. Если буду нужен, то потянется ко мне сама. А преследовать девушку я не собирался.

Интересно, моя крошка помнит нашу ночь? Думаю да, раз меня так кроет, то ее должно и подавно. Со временем воспоминания, конечно смоются, поблекнут, потеряют значение, но пока прошло слишком мало времени.

Днем мне помогают забыться лекции и практика в фирме у отца. Я сам попросил пристроить меня к какому-нибудь делу, чтобы занять мозги. Папа сначала не поверил своим глазам и ушам, но поняв, что я настроен серьезно, развил бурную деятельность. Разбирал со мной особенности договоров и детали сделок, знакомил с документацией, приглашал на совещания, вывозил на объекты. Чтобы слушал и вникал, ведь мне предстояло вскоре унаследовать семейное дело, а я и так слишком долго сачковал. Он был очень доволен, что я перестал таскаться по клубам и решил взяться за ум. В кои-то веки увидел в глазах отца гордость, что помогало двигаться дальше.

А вот ночами было хуже. Потребности здорового тела брали свое и нужно было выпустить пар. Пару раз пробовал закадрить каких-то девиц, но стало только хуже и в итоге, вместо удовольствия, остался лишь привкус гадливости. А в третий раз смог кончить лишь поле того, как вызвал в памяти образ Элейн, разложенной на мраморной плитке и кричащей от моих толчков. Больше попыток не предпринимал, довольствуясь лишь памятью и рукой. Такими темпами скоро придется записываться в общество анонимных онанистов, но другого выхода нет.

Развернувшись, медленно иду к выходу из парка. Забираю машину со стоянки и еду на фирму к отцу. Мы вместе идем на обед, общаемся, обсуждаем дальнейшие планы развития бизнеса. Не так давно открылся наш филиал в столице и папа всерьез намерен отправить меня туда после окончания учебы. Набираться опыта. Ну что ж, я, в принципе, ничего против не имею. Думаю, переезд пойдет мне на пользу. Довольные друг другом мы возвращаемся в офис, где я несколько часов разбираюсь в старых отчетностях.

Наспех поужинав в старом итальянском ресторанчике, часам к семи оказываюсь дома. Дождь давно перестал, однако осталась промозглая сырость, на дорогах блестели лужи, машину по пути то и дело заносило на скользкой дороге.

Приняв горячий душ, устраиваюсь в кресле, пытаясь посмотреть футбольный матч серии А.

Звонок телефона раздается, когда я на кухне варю себе кофе. Не очень полезно на ночь глядя, но я без этого уже не могу. Часы на микроволновке показывают 21.50. Интересно, кому неймется. Неужели опять зовут на тусу? Никак не поймут, мля, что нафиг это мне все не нужно. Когда вижу, чей номер высветился на дисплее, не верю глазам. Даже протираю их пару раз, решив, что на нервной почве словил галлюцинации. Но нет, ни глаза, ни мозг меня не обманывают. Звонит Элейн.

Сердце радостно срывается в галоп, ликует, что малышка наконец объявилась и сама потянулась навстречу, а в следующий миг замирает, все тело прошибает холодный пот. Раз она звонит сама, значит, что-то случилось. Что-то серьезное.

Дрожащими руками нажимаю кнопку ответа, а сам готов уже молиться любым богам, чтобы плохое предчувствие оказалось лишь моей паранойей. Первое, что я слышу в трубке — это тишина. Долгая тишина и секунды на дисплее, отсчитывающие время, на которые я смотрю, как на таймер взрывного устройства. Пытаюсь что-то сказать, позвать мою девочку, но горло переклинило напрочь, из приоткрытого рта с трудом вырывается воздух.

— Слушай, ты не поверишь, — звуки ее голоса, такого тихого и неуверенного, отдаются ударом в солнечное сплетение. Судорожно вздыхаю и тело начинает отмирать. Жива, голос вроде спокойный, разве что в нем звучит какая-то бесконечная усталость. Но с этим можно разобраться позднее. Но отмирает ровно до тех пор, пока в трубке не раздаются жуткий металлический лязг и звон стали, похоже, каких-то медицинских инструментов.

— Элейн, где ты, черт побери? — отчаянно кричу в трубку, не узнавая своего голоса. Судя по ее реакции, в борьбе со своим голосовым ступором я малость не рассчитал силы.

— Да что ж ты так орешь, сейчас всю больницу на уши поднимешь. Про свои несчастные барабанные перепонки я вообще молчу, — в трубке раздается легкий стон.

Из всего этого речевого потока вырываю лишь одно слово. Больница. Больница. Больница. Оно непрестанным эхом звучит в ушах, вместе с каждым ударом пульса. Моя потеряшка все-таки угодила в какую-то заварушку.

— В какой именно? Я сейчас приеду, — голос звучит на удивление ровно, а сам я уже направляюсь к дверям и надеваю плащ. Брюки и рубашку натянул машинально, в памяти это даже не отпечаталось. Беру ключи и повторяю свой вопрос насчет адреса.

— Дэн, ты можешь хотя бы раз выслушать и не пороть горячку. Не надо никуда приезжать. Я просто споткнулась, упала и разбила телефон. Не знаю, что у него там в схемах замкнуло, но пошел дозвон твоего номера и экран сдох окончательно. Почему именно твоего — не спрашивай, сама в шоке. Я не могу ни сбросить звонок, ни выключить аппарат. В остальном все в порядке. Просто нажми на «завершение вызова», на этом все.

— Больница и «в порядке» понятия несовместные-, забираюсь в машину, захлопываю дверцу и завожу мотор.

— Да не в больнице я, а в центральном травмпункте при Институте Ортопедии, мне просто делали рентген, — и пауза. Очень долгая пауза. А я в этот момент сжимаю руль и пытаюсь осознать, что только что услышал. — О черт, черт, черт. Это какая-то комедия абсурда. Дэн, я чертовски устала и хочу спать. Просто оборви звонок и дай мне уехать домой.