С широко открытыми глазами: мое возвращение в KoЯn - Брайан Филипп Уэлч

Как только Стив понял, что ему не платят, он и его жена разнесли Эдгара в студии и ушли. Остальные продолжали верить Эдгару и ждать, когда он рассчитается с долгами. У Эдгара всегда находились отличные оправдания. Ему всегда мастерски удавалось свалить вину на другого человека.

«Не беспокойтесь о Стиве, – успокоил нас Эдгар. – У него есть некоторые проблемы с эго и компенсационными выплатами, над которыми он должен работать. – И на всякий случай добавил: – Он просто не знает, как жить верой и верить в Бога, как мы».

Оглядываясь назад, легко заметить, что у автобуса начали отваливаться колеса, но как новоиспеченный христианин я купился на его россказни о вере. Я предпочел проигнорировать все предупреждающие знаки. Каждый раз, когда случалось что-то плохое, я принимал это как вызов, чтобы понять, могу ли я на самом деле полностью довериться Богу. Но в конце концов я пришел к выводу, что доверять Богу и доверять Эдгару – две разные вещи.

Мы были связаны с Эдгаром вот уже полтора года, и, кроме обещаний, не было ничего. Казалось, что стоит нам сделать шаг вперед, как мы тут же делаем три шага назад.

Например, мы хотели создать свой независимый лейбл, чтобы выпустить не только мой первый сольный диск, но и альбомы всех других музыкантов, которым Эдгар дал обещание. План состоял в том, чтобы распространять все релизы нашего лейбла звукозаписи через систему дистрибуции известного лейбла. Но каждый раз, когда переговоры близились к завершению, руководитель того или иного лейбла либо заболевал, либо смертельно заболевал член семьи, либо они уходили из своего отдела и полностью исчезали. И каждый раз Эдгар называл это знаком того, что лейбл нам не подходит.

Тем не менее каждый раз, когда лейбл отступал, ощущалось сокрушительное разочарование. Я изо всех сил старался оставаться спокойным, но мне было очень трудно найти баланс между верой и вечным разочарованием.

После того как первые два или три лейбла отказались, мы вот-вот должны были заключить контракт с фирмой Ryko Distribution. Я был в восторге. Я все еще не назначил дату записи моего вокала, потому что без контракта с лейблом не было никакой срочности. Однако как только мы заключим сделку, это будет знаком закончить начатое. Но в очередной раз сделка сорвалась. Я не знаю почему. Может быть, потому, что парни из Ryko относились к Эдгару с подозрением. Или, может быть, вся эта история с верой их отпугнула. Трудно сказать. Все, что я помню, это как жгучий гнев снова начал закипать внутри меня.

«Почему это все время происходит? – спросил и обвинил я Эдгара. – Мы тратим время на разговоры с этими идиотами месяцами, а потом ничего! Почему?»

И тогда Эдгар сделал то, что у него получалось лучше всего. Он разыграл карту Бога. «Брайан, у Бога есть план. Ты должен верить, что мы окажемся там, где должны быть в нужное время».

На этот раз Эдгар был прав. И это еще больше разозлило меня.

На какой-то краткий миг я действительно почувствовал, что скучаю по старым временам. Не поймите меня неправильно: я знал, что в тот момент своей жизни я должен был держаться подальше от KoЯn, но начинать все сначала было очень тяжело.

Не помогал и тот факт, что примерно в тот же момент KoЯn готовились выпустить свой альбом Untitled, и благодаря мощной рекламе казалось, что везде, куда бы я ни посмотрел, были KoЯn. Плакаты, рекламные щиты, журнальные статьи – все, что только можно. Это вызывало у меня смешанные чувства. Плюс ко всему, у них были сотни тысяч долларов, чтобы распространять свою музыку повсюду, а я не мог получить даже гребаный контракт с лейблом.

В один прекрасный день все пошло прахом. Эдгар, Родриго и я работали в студии над песней, и все шло не очень хорошо. В этом не было ничьей вины, но я все равно винил во всем их. Как говорится, на кухне было слишком много поваров, поэтому мы не могли отладить звук как следует. Во всяком случае, от разочарования я сорвался снова.

– Что вы тут делаете, ребята?! Я серьезно говорю. Все это звучит, будто кучка любителей записывает дерьмовую демоверсию! Я думал, вы, ребята, знаете, что делаете! – закричал я.

– Нет причин оскорблять нас, приятель. Тебе надо остыть, – огрызнулся Эдгар.

– Как скажешь, брат. Увидимся, я устал, – сорвавшись на Эдгара и Родриго, я сел в машину и тронулся, но Эдгар попытался меня остановить. Вот тогда я и увидел его – гигантский рекламный щит с изображением Munkу, другого гитариста KoЯn, отрубающего себе голову гитарой. Не буду врать, это выглядело чертовски круто.

Я был зол.

Теряя контроль над своими эмоциями, я всегда погружался в темноту. Гнев, депрессия и одиночество будут править моей жизнью в течение нескольких следующих дней или даже недель.

Спустя пару дней мы с Джиннеей ехали на лекцию, которую Эдгар организовал для 50 бывших заключенных Они проходили процесс реабилитации, и организация пригласила меня рассказать историю о том, как Бог изменил мою жизнь. К несчастью, я все еще был на нервах после срыва в студии, и мне действительно не хотелось говорить с кем-либо о том, как Бог улучшил мою жизнь. Насколько я мог судить, в тот конкретный момент моя жизнь была жалкой. Мой сольный альбом никуда не двигался. Я не мог выносить звук собственного вокала. И мы только что провалили уже третью сделку с лейблом.

Все или ничего. Когда дела шли хорошо, например когда мы ездили с Джиннеей на премьеру фильма, я испытывал невероятный кайф и чувствовал себя самым счастливым папой на свете. Но когда дела становились совсем тяжкими и запутанными, я иногда падал в глубокую темную эмоциональную яму. Я часто задавался вопросом: «Мог ли у меня быть легкий случай биполярного расстройства?» Кто знает…

Эдгар и я договорились встретиться с организатором за ланчем перед выступлением, и, когда мы ехали в ресторан, какой-то парень подрезал меня на шоссе. Вот она – соломинка, которая сломала спину этому верблюду. Мои глаза застилала красная пелена, и это совсем довело меня до грани. К тому времени, когда я въехал на стоянку, мой уровень ярости был на уровне девяти из десяти. Затем произошло нечто, что довело меня до предела.

Когда я подошел к пассажирской двери, чтобы забрать Джиннею, я уронил свой iPhone.

Мне показалось, что я услышал, как вдребезги раскрошился экран. Вот тогда-то я и потерял голову.

Я заорал так громко, что даже удивился, что движение не остановилось. Я чувствовал себя одержимым. Я схватил телефон и в приступе ярости швырнул его так сильно, как только мог, в сторону своей машины. Он попал Джиннее в ногу, она заплакала. Она почти не пострадала, но я чувствовал себя ужасно. К сожалению, моя ярость была настолько сильна, что у меня не было сил переключить передачу и успокоить мою маленькую девочку.