Билет до Гавгамел - Юрий Мышев

В зале под сводами были выставлены столы из красного дерева, расписанные под палех. Антон увлёк Виктора за центральный столик.

– Впечатляет? Здесь, кстати, император Пётр Первый праздновал Полтавскую викторию… – с торжественным видом победителя Антон окинул взглядом Виктора, осматривавшего внутреннее убранство Грановитой палаты. – А ты, Виктор, помнишь наш выпускной? Вы все смеялись над смелыми мечтами Антона Щеглова. А вот видишь, я добился всего, чего хотел. Стал богатым и влиятельным.

Виктор лихорадочно соображал, о чём можно говорить с Антоном, которого он никак не мог вспомнить.

– Как твой бизнес? – задал он первый пришедший в голову вопрос.

– Наш бизнес. Ты что, совсем заглох в своей деревне? Мы же партнёры! Хотя контрольный пакет акций теперь принадлежит мне и я являюсь со вчерашнего дня президентом фирмы, всё же многие идеи придуманы тобой. Так что не скромничай. Нам есть с тобой что обсудить и за что выпить бургундского.

– Фирма называется «Клио»?

– Что? – Антон встрепенулся на мгновенье, но тут же непонимающе пожал плечами.

В Грановитой палате звучал оркестр виртуозов скрипачей, суетились вышколенные официанты. За столиками сидели изысканно одетые гости.

– Ты извини, пришлось пригласить всю эту ораву. Всё нужные люди, без них пока не обойтись, столько проблем на каждом шагу. Надо подкармливать: писатели, журналисты, артисты, каскадёры, дирижёры, сатирики, политики, телеведущие, банкиры, бизнесмены третьей волны… Но ты не обращай на них внимания, нам они не помешают.

Главный распорядитель и официант подскочили услужливо к ним.

– Начнём с шампанского?

Выстрелила в руках официанта пробка. Антон с детским восторгом взглянул на Виктора:

– Вкус средневековья. Не шучу. Эта бутылка из подвалов французского замка в Бургундии, времён Столетней войны.

– Ты давно встречался с Леной Ветровой?

– С кем? – Казалось, Антону стоило труда вспомнить, кто эта Лена Ветрова. – Ах, да! Нет, после школы не встречались. У меня к тебе есть серьёзное предложение, обсудим потом, на свежую голову. Ну, за нас!

Виктор глотнул терпкого вина, налитого услужливо официантом. Ничего особенного. Отставив бокал в сторону, спросил:

– А как попасть на девятый уровень?

Антон выждал паузу.

– Ты о компьютерных играх? Не интересуюсь.

Оглядываюсь назад: а что было реального в прошлом? Игра с жестокими правилами, головокружительными победами и сокрушительными поражениями.

Ты появился на свет – везение невероятное. Тебе достался бесплатный билет в этот прекрасный и грешный мир. Чертовски удачное начало игры. Но куда-то улетучивается с годами этот восторг, уж слишком очевиден финал игры, и ты его знал почти в самом её начале. Поражение тебе обеспечено, как бы счастливо ни складывалась жизнь.

Ты играешь в детстве роль беззаботного ребёнка, хотя осознаёшь себя взрослым. Тебя злят твои слабости, твоя внешность, недостаток знаний, зато всё остальное радует. Радует любая погода, даже ненастная – особенно ненастная; высокое небо, утонувшее в голубизне, и низкое, серыми клочьями рассыпающееся по зеленеющим лесам; пьянящие мелодичные строки, рваные, бередящие душу – тоже. Пока ты маленький, тебя все жалеют, гладят по головке, прощают шалости, даже небезобидные. Ну, к примеру, когда ты пробуешь курить или обижаешь слабого.

Когда заканчивается первый гейм? Тогда, когда крепкий пацан – удача впервые не на твоей стороне – бьёт тебе в зубы за то, что ты заглядываешься на девчонку, нравящуюся и ему, и тебе нечем ответить? Когда друг предаёт тебя, рассказывая тайну, которую ты доверил ему, другим?

Ты продолжаешь играть, таковы правила. Тебя никто не спрашивал.

Тянешь билет: армия или институт? Морфлот или десант? Экономический или исторический факультет? Как повезёт, но многое зависит от твоих предков: что они оставили тебе – в материальном и генетическом смысле. Как повезёт. Можешь, конечно, взбрыкнуться, но тебя поставят на место рано или поздно. Лучше рано.

Ты родился в Тридевятом государстве – будь добр жить по его правилам. Прежде всего, выбери систему: коммунизм или капитализм? Чёрт возьми, ты опять не угадал – ставил на коммунизм, а оказался в капитализме. Только что все говорили о справедливости, равенстве, совести, честности – и вдруг все эти слова сгорели, словно мусор. Что-то не видно, чтобы кто-нибудь с сожалением посмотрел на этот огонь, – все сбежались радостно погреться. Гоняются повсюду, чтобы ни одна купюра не попала часом в костёр. Деньги, деньги… Ты-то не был готов к такому повороту в игре. И профессию выбрал, угораздило же тебя, историка. Какая цена у твоих принципов? Можно судить по тому, как раскупаются твои работы. Как не раскупаются. Вот если бы ты вовремя создал теорию, обосновывающую историческую закономерность наступления современной эпохи, да ещё бы живописал зияющие горизонты впереди… Или, на худой конец, разгадал несколько сенсационных исторических загадок, ну, например, что Хаммурапи, Рамзес II, Александр Македонский, Чингисхан, Наполеон и Ленин – это один и тот же человек. Или отменил современное летоисчисление, доказав его ошибочность и что сейчас продолжается ещё средний палеолит. Или доказал происхождение человечества от инопланетян, попавших на Землю случайно, заблудившись по пьяни… По пьяни точно, посмотри вокруг.

Приятель-двоечник окончил ПТУ каким-то чудом (предки с летающей тарелки пособили?), но оказался пронырливым игроком, поставил на удачную карту и угадал! Стал советником мэра по экономике. Процветает. Пока. Пока не вернулся с Мальдив. Игра без риска не бывает. Здесь его ждут терпеливо верные служители закона. Служители… Но когда ещё он вернётся – сейчас-то млеет под жарким южно-азиатским солнцем на берегу Индийского, кажется, океана.

Его приятелю повезло меньше – проиграл крупно, не он греется, а его греет телогрейка где-то в Сибири. Не на ту карту поставил. Не на ту голову. Не в ту лапу сунул. Всё расхватали, всё поделили, всё разобрали. Тебе опять ничего не досталось, как и при коммунизме.

Кому ничего не досталось – все должности тоже расхватали, – чаще стали коммунизм вспоминать, надеясь, что на переходе-переправе успеют что-нибудь отхватить. А потом можно назад. Какие у нас козыри? Честность, совесть, бедность – вечные бесценные ценности. Но что это? Опять просчитались! Вчерашние капиталисты вытащили из потаённых мест (многие из швейцарских банков) свои партбилеты и размахают ими на митингах: мы не предавали партию, мы были всегда в душе коммунистами. И в церкви вдруг разом перестали ходить под прицелом телевизионных камер. Опоили, обкурили опиумом. А собственность приватизировали, чтобы сохранить для партии и народа, которые едины. Два в одном.

Ты пришёл в магазин, заплатил денежки, а продавец тебе: угадай песню, тогда сможешь сделать покупку. Из семи песен угадал одну: «Шумел камыш…» Получаешь право купить поллитровку.