Дочь киллера - Марина Серова

– Понятно, – произнесла я, – а что вы можете сказать о своих здешних ближайших соседях?

– Ну что я могу сказать? Здесь живут люди интеллигентные, не в пример моей тамошней соседке. Я вообще была в шоке, когда увидела, как эти странные соседи – по старому поселку – сливали канализационные воды в русло ручья, который находился рядом с нашим забором. Это же все попадает в грунтовые воды, которые мы все пьем (у нас своя скважина). Мы стали следить за ней, но поймать ее за руку все никак не получалось. Мы с мужем тогда написали на них заявление. Приехали представители из администрации, мы им все показали, они сказали, что примут меры. Но соседи как сливали все это, так и продолжали сливать, а мы для них стали врагами. Нашли на чем сэкономить! – возмущенно проговорила Капитолина Николаевна. – Они явно люди не бедные, самые первые из всех жителей поставили гараж и баню. Пенсия у них очень даже приличная, да и зарабатывают ремонтом неплохо.

– Хорошо, давайте теперь поговорим о тех людях, которые живут здесь, в поселке «Тарасовский Изумруд», – попыталась я направить беседу в нужное русло.

– Ну, а что они? Я же говорю: порядочные люди. Вот взять хотя бы Владислава Семеновича. Добрейшей души человек, великодушный, отзывчивый. Скольким он помог! Кого от запоя вылечил, кого от наркомании. Я уж вам по секрету скажу, – тут Шерстобитова понизила голос, – у моей внучки было ночное недержание мочи, энурез по-научному называется. Уж сколько времени родители с ней мучились. По каким врачам только не ходили, ничего не помогало. А Владислав Семенович провел несколько сеансов, и все прошло. Как рукой сняло! И у какого мерзавца рука на него поднялась! Вот если бы это произошло там, где мы раньше жили, я бы ничему не удивилась. Мои тамошние соседи, кроме всего прочего, еще и нечисты на руку были, воровали всё, даже шланг для слива. Поначалу воровали даже перегной у нас, который мы купили, но развезти не успели, причем тележками таскали, не стесняясь. Муж это увидел случайно, когда неожиданно в обед заехал домой по делам. Странные люди, как так можно? – Капитолина Николаевна пожала плечами. – Есть ли у них совесть? Впору было хоть забор сплошной, высокий ставить, чего мы не планировали. А как иначе? Никак. Мне внучатая племянница так и сказала: «Тетя Капа, есть компромисс. С теми соседями, чьи взгляды на жизнь не совпадают с твоими, – три метра бетона стены, с другими – сеточка, цветочки и общая калиточка. Я б от таких соседей не то что забором – рвом с крокодилами отгородилась бы». Но мне, Евгения, никогда не хотелось жить с трехметровым забором. Вот за границей любо-дорого смотреть на лужайки возле домов, а любой шум соседей наказывается полицией.

«Видно, проживание в прежнем коттеджном поселке Капитолине Николаевне далось очень нелегко, – подумала я, – поскольку она и сейчас вспоминает все перипетии той жизни. Но если она и дальше будет говорить о своем, то я ни на шаг не приближусь к цели своего визита».

– …дома из поколения в поколение переходят, – продолжала Шерстобитова, – все друг друга знают и помогают друг другу. Я думаю, немаловажно, что в этой нашей «старой» части поселка не понты, как сейчас выражается молодежь, и башенки важны. Хотя есть и очень обеспеченные люди, и очень красивые дома. Я помню, когда мы вырвались из хрущёвки в центре города в свой дом, то вздохнули наконец свободно. А на городской квартире, представляете, Евгения, были постоянные разговоры с соседями о том, что вы «двигали табуретками в час ночи на кухне» или «почему вы дома носите обувь на каблуках?», и многое прочее, что вроде бы ерунда. Но феном в квартире я пользовалась до двадцати трех часов, чтобы, не дай бог, не разбудить соседку через стенку. Вот так! – Капитолина Николаевна перевела дух и отхлебнула уже успевший остыть чай.

– Ой, чай совсем остыл, пойду заварю новый, – сказала она и направилась на кухню.

Вскоре она вновь появилась с заварочным чайником в руках.

– Давайте, Женя, я и вам налью. Да, вы вот спрашивали про собак и кошек, не вели ли себя они как-то необычно? Так вот, у моей ближайшей соседки, Регины Васильевны Ширшовой, есть и пес и кот, Тимур и Барс. Ну, естественно, живут они как кошка с собакой. Как только бедная Региночка выдерживает весь этот кильдим, ума не приложу. Говорит, что не может расстаться ни с одним из них. Хотя это еще что! Вот у моей соседки по городской квартире было целых три кошки, представляете!

– Капитолина Николаевна, так что там с животными Регины Васильевны приключилось? – вернула я Шерстобитову в тему.

– Так вот, – продолжила словоохотливая женщина, – рано утром сегодня – сколько было времени, не скажу, не знаю, потому что на часы не смотрела, – проснулась я от жуткого собачьего лая. Ну, думаю, это Тимур надрывается, только с чего бы это? Может, это он на Барса ополчился в очередной раз, чего-то они там не поделили? В общем, побрехал он, побрехал и вдруг неожиданно заткнулся.

«Значит, в это время здесь находился преступник, – подумала я, – ведь неспроста же залаял этот Тимур. И время – раннее утро – совпадает».

– Капитолина Николаевна, а к вашему дому можно пройти обходным путем? – спросила я.

– Нет, – ответила Шерстобитова, – к нам – только по главной улице.

– А к кому из жителей поселка тоже нельзя пройти окольными путями?

– К Масловаровым нельзя. Это муж с женой, они тоже пенсионеры, их дочка руководит строительной организацией, такая деловая, хотя и молодая совсем, еще и тридцати нет, но хватка – ой-ей-ей! – похвалила женщина преуспевающую бизнес-леди. – Так вот, они живут в поселке не круглый год, а с мая по ноябрь, а потом уезжают в город.

– Получается, что у них здесь что-то вроде дачи? – уточнила я.

– Нет, это жилой дом, в нем можно жить и зимой, но зимой он пустует. А летом сюда приезжают внуки Масловаровых, потому что дочка с зятем занимаются бизнесом, и им, сами понимаете, не до детей. Хотя я не понимаю, как можно отодвигать воспитание детей на второй план? – Шерстобитова неодобрительно покачала головой.

– Капитолина Николаевна, вы говорили, что Масловаровы – не единственные, к кому нельзя пройти окольным путем, – напомнила я.

– А, ну да, конечно, еще семья Найденовых. Они музыканты: муж, жена и их дочь. Знаете, так интересно получилось: сначала они жили в Тарасове. Супруги преподавали в консерватории, она – фортепиано, он играл на каком-то духовом инструменте, кажется, на флейте. Ну а дочка тогда училась, тоже, естественно, в консерватории. А потом они уехали в Москву, там обосновались. А сюда приезжают во время отпуска.

«Накладно, наверное, иметь коттедж только для того, чтобы заезжать сюда в отпускное время, – подумала я, – ведь его содержание стоит немалых средств».

– Да и то сказать, расположен их коттедж не очень удачно, как, впрочем, и у Марии Григорьевны Афониной. К ней тоже вход только со стороны дороги.

– А почему неудачно? – спросила я.

Кажется, Шерстобитова перестала отвлекаться на побочные темы и стала говорить по делу:

– Ну, судите, Женя, сами. Поселок наш сам по себе хороший, сосны, речка близко, ходят маршрутки. Первоначально он числился в черте города, там в свое время начали строиться «новые русские». А знаете, какое название он имел поначалу? Его закономерно назвали Кулацким. Ну да, Кулацкий поселок. Единственный недостаток этого поселка – теснота. Участки слишком маленькие. Ну, построил ты себе коттедж, хоть трехэтажный, хоть с балконом, хоть без него. Так какой смысл в этом коттедже, если он окнами на точно такой же коттедж смотрит? Никакой даже тебе иллюзии уединения. А земля все ж таки дорогая, не всем даже обеспеченным по карману, поэтому изначально люди на участках экономили, брали понемножку. Ну, и вот результат: улица с прилепившимися друг к дружке вплотную разнокалиберными домами. И ладно, если с соседями повезло и можно по утрам перемигиваться из окошка в окошко. А если не повезло, как мне?