Мэтт Грэнвилл, Везучий Неудачник - Лилия Ильюшина

Меня осыпало какими-то мелкими камнями и почему-то соленой рыбой. Полноватый господин ползал по ковру в поисках очков. Не могу точно сказать, каков он был из себя, потому что его голову надежно прикрывала газета, из-под которой виднелась связка сушеной воблы. Если бы не газета, господин, без сомнения, заметил бы Ступеньку и обогнул ее. А не летел бы сейчас на четвереньках в непонятном направлении. Тем более что вторая доска подгоняла его сзади.

Почему все так? Почему даже серьезные господа в строгих костюмах, воплощение порядка и аккуратности, спотыкаются именно об меня? Черное отчаянье встрепенулось и обрело второе дыхание. Я попытался его отвлечь и взглянул, чем в меня угодили на этот раз. Это были обычные игральные костяшки, стандартный набор. Они выпали из коробки и образовали интересный узор. Я по привычке посчитал дубли. И мне стало не по себе от высшей мудрости. Еще не все потеряно! Мэтью Грэнвилл не сдастся даже после того, как наступит конец!

До заката еще далеко, так что дорогу я найти сумею. Быстро сориентировавшись, я разобрался, в какой части города мой дом. Кстати, а почему он не передвигается, как остальные? Ой, я же всего час назад пробовал его одомашнить! Когда в голове сталкиваются две равновеликие мысли, в результате сложения их скоростей происходит взрыв. Так что не стоит удивляться, если кто-то застыл прямо посреди улицы. Сознание просто не выдержало напора и впало в бессознательность.

Когда сознание все-таки ко мне вернулось, я обнаружил, что тело не теряло времени и собирало костяшки в коробочку. И что там, куда они упали, на ковре можно различить знак: два полукруга рожками вверх на третьем таком же. Знак был очень старым и потертым, его едва было видно из-под свежей штопки. Я осторожно дотронулся до него пальцем, но ничего не произошло, он не светился, как в прошлый раз. Надо постараться его запомнить, вдруг Визл что-то знает, или еще кто…

Вон как раз кто-то идет, можно спросить. Заодно узнать, где тупик Проигравших, 12. А то что-то я снова забыл. Невдалеке показалась невысокая фигура, с ног до головы закутанная в темно-фиолетовый плащ с серебристой отделкой. Капюшон так сильно закрывал лицо, что оставалось только гадать, человек ли это вообще или какая-то иносущность. Она так маскировалась и оглядывалась по сторонам, что становилось совершенно непонятно, чего она хочет больше: спрятаться или привлечь внимание. Фигура подошла к неприметному дому, достала баллончик и что-то размашисто написала на стене.

В этот момент знак полыхнул красно-желтым, от него во все стороны разбежались огненные нити; ковер ощутимо тряхнуло, а на Башнях завыли Стражи. Из домов выскакивали люди, возле Бесконечных Ступенек была давка. Пузыри разлетались как сумасшедшие. Из-за толпы я не мог разглядеть, куда подевалась фигура в плаще.

Вдруг откуда-то раздался громовой голос, от которого заложило в ушах:

– Прекратить панику! Всем вернуться к своим делам! Опасность устранена!

Голос явно был женским, но повстречаться с его владелицей я бы не хотел. Моя галантность почему-то не производила впечатления на гигантесс. Думать о причинах этого было некогда: толпа завертела меня и куда-то потащила. Не отпускала тревога, как будто я забыл сделать что-то важное. О чем-то спросить или куда-то сходить. Ладно, время есть, вспомню. Меня как раз пронесли мимо дома, который отметила фигура в капюшоне, и я внимательно посмотрел на стену. Она была совершенно пуста.

Когда я добрался до нужного места, то точно знал только одно: мне зачем-то требуются баллы. На площади было полно народу, я даже узнал какую-то девчонку и несколько парней, но как их зовут, не мог вспомнить. В этом было свое преимущество: не надо делать вид, как ты рад всех видеть, и мычать о погоде и хорошем дне. Можно спокойно осмотреться.

На черном обсидиановом постаменте лежала груда крупных кристаллов всевозможных цветов. Больше всего было розовых, целая россыпь. Но зеленых и голубых тоже хватало. Когда я присмотрелся, то понял, что ошибся: зеленые были самых разных оттенков. Изредка попадались лиловые и медовые. И с самого края скромно лежал одинокий кусок угля. Я обошел кругом, читая имена: Алек Гринвуд, сапфир. Ноба Одунаги, горный хрусталь. Розовый кварц оказался Китти Плюш. В общем, участников было столько, что этот куб нарезали на таблички, словно торт. Каждому по куску, на добавку не осталось. На моей табличке тоже появился камень: маленький уголек. Если я, конечно, Мэтью Грэнвилл.

Тем временем с постаментом что-то происходило. По его зеркальной поверхности пробежала рябь. Он задрожал и выплюнул из самой середины мутный пузырь с надписью: «Бонус», который шлепнулся на ковер и лопнул. Из него выползла отвратительного вида толстая гусеница размером с футбольный мяч. Она приподнялась на брюшных ногах и застыла в такой позе. Большинство девчонок взвизгнули и отбежали подальше. Парни напряглись и остались на месте. Наконец один не выдержал и шевельнулся, и гусеница медленно повернулась в его сторону. И тут началось какое-то сумасшествие, потому что все разом бросились на насекомое, отталкивая друг друга и устроив настоящую свалку.

Гусеница отличалась большим интеллектом: она шустро выползла из этой кучи-малы. Я и глазом не успел моргнуть, как она забралась на дерево и с интересом смотрела, как из-за нее разворачивается небольшое сражение. К гусенице метнулись два круглоголовых парня. Я бы назвал их близнецами, которые родились с разницей лет в тридцать. За ними наблюдал качок в инвалидной коляске. К нему склонилась лохматая чернявая девчонка и что-то говорила руками. Наверное, на языке болтливого летуна. На секунду возле них оказался светловолосый парень, который споткнулся о коляску и извинился. Он смотрел только на гусеницу и близнецов.

Светловолосый достал из кармана большой зеленый лист и помахал им. Гусеница заинтересовалась и поползла по ветке в его сторону. Младший из круглоголовых не хотел упускать добычу и двинул к ней. Но больше всего шансов было у колясочника: он несся наперерез светловолосому и должен был опередить его. Почему-то я был уверен, что он допрыгнет и снимет гусеницу с дерева.

Тут я на секунду отвлекся, потому что не мог вспомнить, отчего я думаю, что это называется гусеница и дерево. Но раздался резкий крик, и я снова включился – это качок на полном ходу врезался в дерево. У его коляски отвалилось колесо. Судя по тому, как он морщился, с рукой что-то было не так. К нему с причитаниями побежала лохматая. В это время близнец-старший дотянулся до гусеницы и передал ее младшему. Тому не хватало достоинства победителя: он зачем-то демонстративно зачавкал, глядя на светловолосого, который так и размахивал своим листом.

Добиться успеха не главное. Главное – не подавиться им. Круглоголовый вдруг сложился пополам и зашелся в кашле. Старший близнец бросился к нему, но ничем не мог помочь. Гусеница моментом вспомнила о вкусном зеленом листе и уползла к светловолосому, который быстро снял ее с дерева и рванул прочь. Бывший победитель держался за живот и катался по ковру. Его истошный ор заглушал даже вой Стражей.

Ковер резко накренился в сторону, и все, что было незакрепленным, особенно люди, поехало вправо. Я кое-как ухватился за вышитый камень и силился вспомнить, что мне тут вообще надо. От этих глубоких раздумий меня отвлекла магиня, которая со всех ног неслась к нам. Она была такого маленького роста, что должна была порхать, как цветочная фея, а не грохотать, как стадо вислобрюхов. На ней были тяжеленные высокие ботинки и нарядный светлый плащ, который смешно топорщился, когда она подпрыгивала. Но, в отличие от всех остальных, она уверенно стояла на ногах.