Тридцать первый выстрел - Сергей Самаров

Меня такое положение вещей вполне устраивало, но отказываться от обещания оплатить труд бригадиру я не собирался. Впрочем, много он запросить не должен был, потому что работа была несложная и недолгая.

Наконец, долгожданная научная бригада. Я оставил капитана Волоколамова проследить за окончанием работ и расплатиться, а сам пошел встречать на КПП, потому что бригаду, прибывшую в мое распоряжение, без меня на территорию не пропускали. Пока я знакомился с руководителем, моложавым, но абсолютно седым человеком, которого звали Владимир Андреевич Кочергин, пока выписывал пропуск на машины, пока на малой скорости, соответствующей движению по территории, доехали до ангара, бригадир вместе со своим помощником уже собрали инструменты и ушли. Наш мотодельтаплан «Пегас», можно сказать, бил копытом, ожидая полета. Но изящества настоящего Пегаса он не приобрел, поскольку оброс броней, как полкан[4], что, на мой взгляд, слегка снижало его аэродинамические характеристики, но делало полет достаточно безопасным. Более того, броня превратила мотодельтаплан почти в боевую машину.

Нашего «Пегаса», ставшего «Полканом», пришлось откатить от ворот, где его собирали, в сторону, чтобы микроавтобус и грузовик с «кунгом» заехали в ангар. Сама надпись «Пегас» на фюзеляже мне не слишком нравилась, и я попросил старшего лейтенанта Мальцева:

– У тебя рука никогда не дрожит; значит, тебе и быть художником. Закрась это название, – ткнул я пальцем, – и напиши «Полкан». Желательно сделать стилизацию под какой-нибудь древнеславянский шрифт. Можешь шрифты в компьютере посмотреть, там есть что-то подходящее.

– Понял, сделаю. – Серёня всегда был легким на подъем…

2

– Это и есть тот самый дельтаплан, с которого суперлубриканты распыляли? – спросил Владимир Андреевич, похлопав по фюзеляжу ладонью и показывая, что с материалами происшествия он ознакомлен.

– Там был дельтаплан… – сказал я.

– А это?

– А это мотодельтаплан. Машина предназначена для охоты на дельтаплан бандитов и из спортивной машины превращена в боевую. Вот, подумываю, куда крепить турель для пулемета. Впрочем, я из автомата стреляю лучше, чем из пулемета…

– Да, я слышал, что вас зовут Тридцать Один Выстрел В Минуту.

– Иногда зовут просто Тридцать Первым, это короче и удобнее. Пойдемте, я покажу вам помещение, где вы будете располагаться. Потом уже, когда устроитесь, приступим к делам. Вас устроит проживание в этом здании? И машины под боком, и рядом с нами.

– Мы можем вообще в машинах устроиться. Привыкли уже. Не стоило беспокоиться, – проявил Кочергин свою интеллигентность.

– Я и не беспокоился. Все сделано по приказу коменданта.

Солдаты закончили подготовку помещения пять минут назад, и я видел, как они выходили, когда подъезжал на машине научной бригады к ангару. Найти жилые комнаты труда не составило. Комнат было четыре: три одноместные, одна на двоих. В дверях торчали ключи.

– Вот здесь располагайтесь. Четыре комнаты. Вам должно хватить.

– Хватит. Нас трое и два водителя.

– Я подойду через двадцать минут. Успеете устроиться?

– Нам и пяти минут хватит.

– Тогда буду ждать вас в ангаре, около дельталета.

Я сам не люблю, когда кто-то наблюдает, как я застилаю себе постель, и потому никогда не мешаю другим делать свои дела в одиночестве. Я вернулся к мотодельтаплану, чтобы понаблюдать, как Серёня Мальцев справится со своей задачей. Тот, однако, переложил ее на коллегу, второго снайпера группы лейтенанта Свистинова. И правильно сделал, потому что Слава в дополнение к своему таланту снайпера обладал еще и даром художника. Ему бы еще и «физики» добавить, вообще был бы в группе незаменимым бойцом-оформителем. Я много раз высказывал лейтенанту претензии относительно физической подготовки. Он обещал работать – и правда, работал. По крайней мере, к нам в группу сразу после окончания школы снайперов он пришел иным человеком и вызывал много сомнений. Сейчас, по крайней мере, он никогда не отставал на марше от усталости. Правда, он и раньше не отставал – характер не позволял – и терпеть умел. Но изматывался до предела. Сейчас уже даже после прохождения самого сложного профиля дышит вполне сносно и готов по команде продолжать марш.

Свистинов уже выводил предпоследнюю букву, когда мне позвонили на мобильник. Я вытащил трубку и посмотрел на определитель, который показывал номер оперативного отдела антитеррористического комитета.

– Подполковник Апостолов. Слушаю…

– Тридцать Первый, ты?

– Я. Слушаю…

– Это полковник Вохминцев.

– Да, Аркадий Дмитриевич, я узнал.

– У тебя группа в сборе?

– Конечно.

– Объявляй «боевую». Требуются твои орлы…

– А что случилось?

– Местные менты блокировали в частном доме троих бандитов. Пригородный поселок. Отстреливаются, сдаваться отказались. Внутривойсковики у нас в отдаленный район переброшены, а менты своими силами не справятся. Комендатура тебе бронетехнику выделит. Так что включайся. Получен приказ ликвидировать.

– Мою группу, Аркадий Дмитриевич, в другой операции задействовали. Я сейчас провожу подготовительные мероприятия.

– Я в курсе. Но без тебя никак. Внутривойсковики могут вернуться только часа через четыре, через пять. Хотя бы запереть их там, чтобы не ушли через жилой квартал. Менты могут не удержать. А пока бандиты в подвале сидят. В патронах недостатка, кажется, не имеют. Отстреливаются из автоматов и пулемета через вентиляционные бойницы… тьфу ты, вентиляционные окна. Автоматы с «подствольниками». У ментов уже потери. Троих гранатой накрыли, одного пулей достали. Да и мало их, чтобы полностью перекрыть все пути отхода.

– Товарищ полковник, без приказа генерала я не могу ввязаться в это дело. Поговорите с ним. А что за бандиты? Известно хоть, кто?

– Нет. Их успели заснять на видео, но все в масках «ночь». Опознать невозможно.

– Маски «ночь», говоришь?.. – оживился я. Это мог быть след. – Обязательно скажи это генералу. Маски «ночь» использовались в банде, которую мы разыскиваем. Но тогда этих бандитов необходимо брать живыми. Обязательно сходи к генералу. Пусть он мне позвонит. А я пока поднимаю группу.

– Добро. Жди звонка. Если генерал не согласится, я сам позвоню и дам тебе «отбой».

Я убрал трубку. Лейтенант Свистинов написал только половину конечной буквы «н», но не дописал, выпрямился и теперь смотрел на меня. Старший лейтенант Мальцев тоже внимательно слушал разговор и уже приготовился бежать, чтобы поднять группу по боевой тревоге.