Войны Рима в Испании - Гельмут Симон

Получив подкрепление от нумидийцев, Нобилиор предпринял попытку взять Нуманцию приступом. Штурм велся с северо-востока, Гран Аталайя находилась напротив, со всех других сторон Нуманция прикрывалась реками Дуэро и Мерданко, город был окружен стеной. Восточнее, на равнине армии сошлись для битвы и выстроились в боевой порядок. Римляне делали ставку на применение слонов, скрывавшихся в тылу войска (Арр. Iber., 46, 189). Когда сражение было в разгаре, ряды римлян раздвинулись, и слоны через образовавшиеся проходы устремились на врага. Кельтиберы и тем более их кони пришли в полное смятение из-за неожиданной атаки невиданных животных и бежали в город (Арр. Iber., 46, 190; о бегстве лошадей из-за необычного вида слонов см. также Amm. Marc, XXV, 1, 14). Римляне преследовали их, и бой продолжался у городских стен. Здесь снова использовались слоны, поскольку с установленных на их спинах башен было легче попадать в людей, находившихся на стенах[50]. Внезапно в одного из слонов попал тяжелый камень, и животное, громко трубя, пришло в бешенство и обратилось в бегство, круша при этом все, что попадалось ему на пути (Арр. Iber., 46, 191; больше всего должны были пострадать римляне, поскольку, как следует из Аппиана (Iber., 46, 190; 193), кельтиберы за пределами стен больше не появлялись). Из-за рева паника перекинулась и на других слонов, так что они начали свирепствовать среди римлян.[51] Нумантинцы воспользовались благоприятным для них изменением ситуации. Со стороны римлян от рук кельтиберов погибло 4000 человек и три слона, испанцы захватили много оружия, а также римские боевые значки. Сами кельтиберы потеряли в тот день 2000 человек (Арр. Iber., 46, 191. Цифры представляются заслуживающими внимания). Однако Нобилиор потерял более трети, а то и половину от первоначального состава войска.

Это второе поражение имело для римлян в высшей степени неблагоприятные последствия. Именно тогда, по-видимому, от них отпал Окилис (Арр. Iber., 47, 196; у Аппиана об этом сообщается как о последнем событии кампании накануне зимы. См., однако, выше, с. 50). Заволновалась также, вероятно, и Ближняя Кельтиберия (во всяком случае, под 152 г. сообщается, что там уже снова шла война: Арр. Iber., 47, 198; 48, 200—204). Однако не ослабела и активность Нобилиора[52].

Видимо, потеря Окилиса побудила его направить конницу против города Аксиния (положение неизвестно[53]), где хранились хлебные запасы врага. Однако наступление продолжалось недолго, многие участвовавшие в нем погибли, и ночью римский отряд возвратился в лагерь (Арр. Iber., 47, 194). Последней операцией римлян осенью 153 г. стала попытка набрать пополнение у соседнего племени, очевидно у ваккеев[54]. Это задание выполняла конница под командованием некоего Биезия[55]. Поначалу все шло успешно, ваккеи оказали союзническую помощь и предоставили римлянам определенное число всадников. Однако нумантинцы между тем узнали о случившемся и застигли отряд на дороге. Новые союзники сразу обратились в бегство, римлянам же пришлось вступить в бой, и их предводитель со многими из своих людей нашел там смерть (Арр. Iber., 47,195).

Для римлян кампания 153 г. стала цепью поражений[56], которые уместились в короткий отрезок времени между 23 августа и наступлением зимы[57] (Аппиан в Iber., 47, 195 пишет о ситуации после неудачного штурма города: «Короткое время Нобилиор потратил на приведение в порядок своего войска»). Нобилиор остался на зиму в своем лагере на плоскогорье, что было чем-то совершенно новым для римской армии; позднее в ходе войны это повторялось дважды: в 140/139 г. Квинтом Помпеем (Арр. Iber., 78, 335) и в 134/133 г. Сципионом Эмилианом (Арр. Iber., 89, 397; ср. хитрость с зимним лагерем в конце книги). В связи с тем, что снабжение уже и прежде испытывало серьезные трудности из-за многочисленных поражений (Окилис, Аксиний), а увеличение этих трудностей в суровые зимние месяцы было несложно предугадать[58], решение Нобилиора о пребывании в лагере зимой, по-видимому, являлось вынужденным. К этому его могло побудить внезапное наступление зимы со снегопадами, которые сделали невозможным отход в долину Эбро — путь через Окилис и так находился в руках противника. Солдаты сильно страдали от сурового климата. Не хватало продовольствия и в особенности дров для разведения костров. Многие погибали во время заготовки дров — несомненно, от рук врагов (об опасностях, которым подвергались во время походов за дровами, см. ниже о пребывании Лукулла под Каукой, с. 82), да и в лагере голод и морозы уносили немало жизней (Арр. Iber., 47, 197). Весной следующего года армия, видимо, смогла отступить к Эбро, и там еще сохранившие боеспособность остатки войск — вряд ли более 12 000 человек — были переданы новому командующему Марцеллу[59], тогда как больных и раненых отправили в Италию (ср.: Polyb., XXXV, 4, 1 — 6). Нобилиор смог оправдаться перед сенатом. Хотя неудачи консула подверглись осуждению, его намерение добиться капитуляции врага, а не идти на соглашение с ним, было одобрено большинством сената (см.: Арр. Iber., 49, 208).