Конец ордена - Вадим Сухачевский

— Ничего не приходит в голову, кроме…

— Ну-ну! — ободрил ее Серебряков.

— Кроме… Иисуса Христа… — проговорила она немного смущенно, дитя советского воспитания.

— Мне остается только по-библейски ответить: "Ты сказала", — улыбнулся Виктор Арнольдович. И добавил: — Вообще с ранними Меровингами связано много загадочного. Увы, бульшая часть документов сгорела в Лангедоке во время Альбигойской войны и в королевстве Септимания.

— Септимания? Никогда не слышала, — сказала она.

— О, было такое благословенное королевство на Юге Франции! — подхватил Серебряков. — Кстати, тоже созданное отпрысками Меровингов. Оно просуществовало до седьмого века. Многие в ту пору считали именно его, а вовсе не Рим и не Константинополь, центром истинного христианства. Что не могло не вызвать недовольство со стороны Рима. Это в конце концов и стало причиной трагической судьбы всего рода Ленивых Королей, их свержения и распыления по свету.

— Но они были свергнуты из-за усиления феодальных отношений во Франкском государстве, — вставила Наташа – видимо, строки из какого-то учебника.

— Ну и чем они, бедняги, мешали вашему феодализму? — возразил Виктор Арнольдович. — Просто римское папство, ведущие свое начало от Петра, в прошлом простого рыбака, не желало мириться со столь высоким происхождением своих конкурентов Меровингов. В результате произошел сговор между очередным папой и аквитанским майордомом Пипином Коротким. Пипин, заручившись поддержкой Рима, сверг Меровингскую династию, а в расплату отдал папам хороший кусок Италии – так называемый Пипинов дар, больше известный сегодня как Ватикан. И только странствующие рыцари продолжали искать то, что осталось от Священного Грааля…

Наташа спросила:

— Грааль – это, кажется, по средневековой легенде, чаша с кровью Иисуса Христа?

— Именно что по легенде, — сказал Серебряков. — По легенде, придуманной, чтобы сокрыть истину.

— Но, как написано у Мэлори…[8]

— Да когда он жил, ваш Мэлори! — перебил ее Виктор Арнольдович. — В пятнадцатом веке! К этому времени все истинное было давным-давно вымарано, только легенды и остались! Порой, кстати, довольно нелепые, вроде той же легенды о Чаше Грааля. В самом деле, чаша всего одна, а ищут ее рыцари чуть не всей Европы, и многим к тому же удается ее отыскать!.. Все станет на свои места лишь если мы поймем истинный смысл Священного Грааля!

— И каков же он, истинный смысл?

— Да "кровью Христовой" в ранние времена называли то, что мы сегодня назвали бы его потомством! Именно потомков Спасителя, потомков тех же Меровингов (их называли деспозинами), рассеянных по всему свету, и разыскивали рыцари! Кое-кого иногда удавалось отыскать…

— Вы и в это, никак, верите? — с сомнением спросила Наташа.

Пожалуй, он, Виктор Арнольдович, зашел все-таки слишком далеко. Совсем выходило не по "Катехизису", но и нынешняя ситуация с появлением Колобуила никак не вписывалась в этот "Катехизис".

— Всего лишь пытаюсь пробиться к истокам некоторых легенд, — сказал он.

— А по образованию вы историк?

— Нет-нет, я экономист. А это – просто мое, как сейчас говорят, хобби.

— Но вы при этом знаете гораздо больше меня, — вздохнула она. — Наверно, у вас и книги обо всем этом есть?

— Да, целая библиотека. Имеются даже совершенно уникальные экземпляры. Как-нибудь можете посмотреть, найдете много для себя интересного.

Наташа снова вздохнула:

— Заманчиво… Но, к сожалению, мне скоро уходить. Как говорится, пора и честь знать.

— А вы оставайтесь у меня, — неожиданно просто предложил Виктор Арнольдович.

— То есть – как?.. — не поняла она. — Вы что же, предлагаете?..

— Ничего такого, о чем вы, вероятно, подумали, — перебил ее Серебряков. — Просто живите себе. Квартира, как видите, большая, места хватит. Я человек одинокий, обычно целыми днями на работе. Если иногда уборку делать будете – совсем хорошо. По-моему, лучше, чем жить в коммуналке со сварливой соседкой… — Вот это он сказал явно лишнее – откуда бы ему про коммуналку было знать? Пока Наташа не заметила его оплошности, поспешно добавил: — Кабинет в вашем распоряжении – там как раз и все книги. Вообще чувствуйте себя тут полной хозяйкой. На работу буду отвозить вас на машине… Ну так как?

Он увидел, что Наташа уже колеблется.

— А больше вы ничего не имеете в виду? — после некоторых раздумий спросила она.

В ответ Виктор Арнольдович по-рыцарски приложил руку к груди:

— Слово идальго! Более ничего… Разве только кроме…

— Кроме?.. — вскинула она головку.

— Кроме комнаты "Синей Бороды".

— А если найду ключ и однажды туда загляну? — спросила Наташа.

Виктор Арнольдович ответил, как и прежде, когда речь зашла об этой комнате, совершенно серьезно:

— Тогда вас ждет то же, что героиню сказки.

Наконец она улыбнулась. Сказала:

— Ну, если здесь такие страсти… Знаете, я, наверно, покажусь вам слишком легкомысленной, но вы не боитесь, что вот возьму да и соглашусь?

— Так возьмите и соглашайтесь, — тоже улыбнулся Виктор Арнольдович.

Все вышло проще, чем он даже ожидал. Если бы еще эта девчонка знала, что он вырвал ее у смерти! Теперь, когда она у него под крылом, Колобуил едва ли сможет так легко добраться до нее.

Хотя – странен и непредсказуем этот Колобуил, и теперь при каждом шаге нужна втрое большая, нежели прежде, осторожность…

Вечером они съездили в Наташину коммуналку за ее вещами. Потом, уже разобрав вещи, Наташа допоздна сидела в его кабинете за огромным письменным столом и листала старинные фолианты.

Когда перед сном он к ней заглянул, она сказала:

— Господи, как у вас тут все-таки здорово! И библиотека эта, и стол письменный, и ванна! Знали бы, как мерзко в баню ходить!.. И телевизор!.. Вы не представляете, как я вам благодарна!..

Да нет, Виктор Арнольдович вполне представлял. Потому что те же, наверно, и даже более сильные чувства испытывал когда-то Федька-Федуло, продрогший, вечерами возвращаясь от вонючего котла на Сухаревке в барские, тоже с ванной комнатой, хоромы на Мясницкой.

…и за все ставшее со мной благодарен только счастью обладать разумом, а не мякиною в голове.

Из "Жизнеописания…"

Со временем, когда узнал от Арнольда Ивановича об Ордене, ему даже стало нравиться его двойное существование: с утра до вечера мазуриком Федулой на Сухаревке, а с вечера до утра – Виктором, адептом могучего Ордена, со временем, возможно, посвященным в архангельский чин.