Тяга к свершениям: книга четвертая - Андрей Васильевич Меркулов

районе чуть выше висков, но вполне крепкие и густые, а лицо, достаточно еще ровное, выражало то ли хладость, свойственную умудренному опытом и остепененному человеку, то ли старческое безразличие. Вместе с тем глаза его не потеряли былой живости и не были похожи на тусклый и унылый взгляд иного старика, который и близко не дожил еще до преклонных годов Владимира Алексеевича.

Сдержанность, с которой ответил Белокобыльский, обескуражила собеседника, и тот замолчал, не зная как продолжить беседу. Еще некоторое время они ехали, не проронив ни слова, и молодой человек, отчаявшись завести разговор на отвлеченную тему, уже хотел было перейти прямо к делу, без подготовки, как вдруг заметил на перекрестке очередной полицейский патруль.

— Снова менты стоят, — сказал молодой человек, не убирая взгляд с дороги, отчего невозможно было понять, то ли он обращался ко всем присутствующим в машине, то ли вообще ни к кому, а просто озвучил вслух свои мысли. — Четвертый патруль проезжаем. Что это они повылазили? Может, полнолуние сегодня?

— А вы что не слышали? — поинтересовался у него Белокобыльский. — Премьер же приехал.

— Нет, как-то пропустил, — произнес в недоумении молодой человек. — А зачем приехал?

— Не знаю, — старик пожал плечами, и они оба засмеялись. Напряжение начало понемногу рассеиваться: мужчины расслабились и разговорились.

Белокобыльский оказался вполне приятным собеседником. Общаясь, он имел привычку как-то по-особенному поднимать брови, так что лицо его приобретало простое, даже наивное выражение. Если же он добавлял к себе еще и улыбку, то мало кто мог разглядеть здесь хоть что-то, помимо искренности и самых добрых намерений. Молодой человек, в свою очередь, общался громко, уверенно, и при этом активно жестикулировал; можно даже сказать, что он вел себя несколько нагловато по отношению к человеку, почти в три раза старше его, но это не выглядело грубостью. Такую ненавязчивую, легкую нескромность в наше время принято расценивать как одну из необходимых составляющих успеха. Что поделаешь: наглость — второе счастье. К тому же Белокобыльскому явно импонировала живость собеседника, и было здесь нечто большее, чем симпатия старика к молодому человеку, которому неожиданно стало интересно его мнение. Белокобыльский увидел сейчас себя сорок лет назад: манеры, речь, движения и даже направление мысли молодого человека тронули спрятанные где-то глубоко юношеские воспоминания старика. Эти воспоминания возродились в его сознании, придав окружающей действительности оттенки и настроение тех счастливых моментов, окутали реальность еле уловимой дымкой давно минувших дней, так что на секунду Белокобыльскому даже показалось, что он вернулся в прошлое.

Старик и молодой человек общались уже с нескрываемым удовольствием, когда впереди у дороги показался очередной торговый павильон.

— Давайте сделаем короткую остановку. Я сбегаю, куплю что-нибудь попить, — предложил молодой человек и, заручившись безусловным согласием собеседника, припарковал автомобиль около павильона.

Как только водитель вышел из машины, старик развернулся назад.

— Ты что такая молчаливая сидишь? — с легким беспокойством поинтересовался он у сидящей на заднем сидении женщины. — Ни слова не проронила. Что-то не так?

— Все в порядке, просто нет настроения, — ответила женщина, сдержанно улыбнувшись. — Вы, я смотрю, нашли много общего друг с другом, — добавила она и двусмысленно посмотрела на супруга.

— А что? По-моему, очень интересный парень, — спокойно ответил Белокобыльский.

— Интересный, это точно… Кстати, как его зовут?

— Артем…, — старик задумался, вспоминая отчество, но так и не смог ничего вспомнить.

— Немного нагловат, тебе не кажется? — ненавязчиво заметила женщина.

— Ну, может быть чересчур прямой. Говорит, не разбирая выражения, но это свойство молодости…, — сказал Белокобыльский, по всему, намереваясь добавить еще что-то, но делать этого не стал. На протяжении всего разговора он не прекращал поглядывать в сторону павильона и, заметив сейчас, что Дульцов уже идет назад, поспешил развернуться и поудобнее устроиться на своем сидении.

Автомобилю Дульцова было никак ни меньше десяти лет, однако даже по современным меркам он являлся вполне уютным и комфортным. Просторный салон, отделанный мягким пластиком с вставками «под дерево», был оснащен удобными кожаными сидениями, климат-контролем и системами подогрева всего, что только можно, и даже того что, казалось бы, и не стоило подогревать. Внутри было чисто и не имелось ничего лишнего, только сумка для ноутбука на заднем сидении и кусок какой-то материи в боковом кармане водительской двери. Да еще в районе бардачка напротив пассажирского сидения, на вычищенной до блеска панели было пристроено три небольшие иконки: ярко-золотого цвета рамки обрамляли красочные, хорошо пропечатанные образа, совершенно не потускневшие от солнца, как это обычно бывает с иконами в машинах.

— Сока не было, только минеральная вода, — сказал Дульцов, садясь в автомобиль. В руках у него было три маленьких бутылки среднегазированной минеральной воды, одну из которых он протянул Белокобыльскому, а одну, развернувшись назад, предложил его супруге, но услышав вежливый отказ, пристроил ее между передними сидениями.

— Спасибо, — ответил старик улыбнувшись. Такое внимание Дульцова было для него неожиданным, но явилось оно очень кстати, так как к нему потихоньку уже начала подкрадываться жажда. Он сразу открыл бутылку и с явным удовольствием в один подход отпил от нее третью часть.

Молодой человек тоже сделал несколько глотков (правда, в отличие от Белокобыльского, без какого-либо желания, так как пить совершенно не хотел), после чего убрал бутылку, и компания снова продолжила путь.

Дульцов сильно волновался. Вариант с Белокобыльским был совсем не железный, а скорее даже очень слабый. Да и подстраховки в виде покупателя, уже якобы изъявившего желание купить участок, в существовании которого он заверил Романа, не было вовсе. На самом же деле ситуация была еще плачевнее.

Земля под строительство коттеджного поселка «Озерный» несколько лет назад была выделена на правах аренды одной фирме, по слухам зарегистрированной то ли на тещу, то ли на племянницу главы района, который и подписал бумаги о создании поселка. На земле планировалось провести грандиозные преобразования и Дульцов, узнав об этом, умудрился по своим контактам приобрести там один очень хороший угловой участок. Поначалу все шло замечательно, и обустройство велось даже быстрее, чем планировалось. Уже к декабрю прошлого года фирма завершила работы, распродала еще остававшиеся у нее участки и после того, как было сформировано товарищество собственников жилья, благополучно обанкротилась. Ничего не предвещало беды, как вдруг в феврале до Дульцова дошел слух, что небезызвестный глава района подал в отставку и уже уехал из страны наслаждаться безбедной жизнью в одном из райских уголков нашей планеты. Имея большой опыт в таких делах, Дульцов прекрасно понимал, к чему это может привести, и сразу выставил участок на продажу. Но события развивались стремительно.

Новый глава района, поставленный взамен прежнего, решил немедленно в полной