Мадам Шарли - Сахара Келли

– О да. Как приятно. Еще, пожалуйста. Джордан сделал то, что она просила.

– Итак. – Он подул на ее соски, влажные после прикосновения его горячего рта. Элизабет задрожала. – Ты собиралась рассказать мне о ней.

Элизабет выгнула спину, подставляя свою грудь его ищущим губам.

– Да. Она довольно молода. Ей года двадцать два, не больше. Так, по крайней мере, мне говорили. О боже, да… еще, да… вот здесь…

Губы и язык Джордана были заняты ее сосками: он покусывал, посасывал и лизал… Когда он обвил руками талию Элизабет и притянул ее к себе на колени, то почувствовал, как она вся обмякла и расслабилась под его ласками. Одной рукой он нащупал завязки у нее на спине и ослабил их. Элизабет облегченно вздохнула, когда он опустил лиф ее платья. Она была очень красивой женщиной.

Джордан почувствовал, что эта дружеская услуга уже не кажется ему неприятной.

– Она владеет «Лунным домом» чуть меньше года. Некоторые говорят, что он перешел к ней по наследству, другие – что она выкупила его, проработав там всю жизнь. А еще ходит слух, что ей подарил его один мужчина, который хотел купить ее таким образом.

Зубы Джордана непроизвольно сжались вокруг ее соска, Элизабет взвизгнула.

– Прости. Продолжай.

– Хорошо, если только ты продолжишь.

Джордан, который был прекрасным солдатом, четко последовал полученному приказу. Он просунул одну руку под шелк ее платья и медленно заскользил ей вверх по бедру Элизабет, дразня и гладя нежную кожу, которая скрывалась за аккуратными подвязками.

– Она… она… О, дорогой, это та-а-ак приятно. – Элизабет вся изогнулась, когда Джордан мягко обхватил ладонью средоточие ее желания.

Он чувствовал ее влагу под своей рукой, а его пальцы начали поглаживать ее мягкие складки, узнавая, что ей нравится, а что нет, и распределяя влагу по ее горящей желанием сокровенной пещерке.

– Продолжай, – попросил он и надавил на ее чувствительный бугорок, заставив Элизабет стонать от наслаждения.

– Она… о-о… говорят, что она все еще девственница. А другие говорят, что у нее были сотни мужчин. Ее девочки стоят очень дорого, это точно… – Элизабет вздохнула, когда Джордан проник пальцем в ее лоно.

– О, как хорошо. М-м. Да… Ты знал, что Пинки Ватерстон заплатил двести гиней за ночь с одной из них? – Она открыла глаза и посмотрела на Джордана. – Двести гиней. Ты можешь себе представить?

Почувствовав, что она отвлекается, Джордан ввел в нее еще один палец, напомнив о том, где она находится и чем сейчас занимается.

У Элизабет перехватило дыхание. Она один раз судорожно сглотнула перед тем, как продолжить:

– Она хорошо заботится о своих девушках. Никому не позволено причинять им вред. В ее заведении существуют очень строгие правила. О Боже… О, Джордан… – Ее голос перешел в шепот, когда пальцы Джордана проникли еще глубже.

Ноги Элизабет раскрылись пошире, а пальцы Джордана в это время искусно ласкали ее набухший, ноющий от наслаждения бугорок.

– Не надо больше ничего говорить, Элизабет. Не сейчас…

Чувство вины заставило Джордана ласкать Элизабет руками со всем опытом и умением, которыми он обладал. Негоже фантазировать об одной женщине, когда другая полуобнаженная красавица лежит у тебя на коленях.

Злясь на самого себя, Джордан яростно сосал ее грудь, тесно прижимая девушку к себе, к своему рту, а его рука теперь уверенно скользила по ее влажному лону. Он глубоко погрузил в нее два средних пальца, а большим прижимал ее набухший клитор. Потом он осторожно сжал зубами ее сосок, ритмично двигая пальцами внутри нее.

Элизабет вся извивалась под Джорданом, вжимаясь в его руку и его рот. Она застонала, когда он нащупал место, от прикосновения к которому напряглись все ее мышцы. Он почувствовал, как напряжение растет и как судорожно она втягивает ртом воздух.

Джордан усилил свои сводящие с ума ласки.

Элизабет сжала зубы, ее ноги вытянулись, из горла вырвался, звук, напоминающий рыдание.

Ее лоно сжалось вокруг его руки так сильно, что Джордан был уверен: теперь его пальцы несколько недель будут в синяках.

Элизабет сотрясал оргазм, она вся дрожала и изгибалась, не в силах сдержать реакцию своего тела на наслаждение.

Джордан мягко погладил ее, покрыл нежными поцелуями груди, пока ее еще сотрясали слабые, но не менее сладкие судороги. Он мягко извлек влажную от ее соков руку из тесного лона.

– О, Джордан, – выдохнула она. – Спасибо.

Джордан вдруг почувствовал себя полным дерьмом:

– Элизабет, я…

Она подняла руку и приложила палец к его губам:

– Ты сделал так, как я просила, Джордан. И за это я тебе благодарна. Ты сегодня сделал мне огромный подарок. Ты подарил мне наслаждение. Ты освободил мое тело от напряжения, которое я постоянно испытывала в последнее время, и ты дал мне то, что я смогу использовать как основу. То, за что я смогу держаться, когда останусь наедине с собой, и что я смогу вспомнить, если однажды мне захочется приятных воспоминаний. – Она лукаво улыбнулась. – И еще ты дал мне понять, что Райан Пендерли никудышный любовник.

– Что?!

Элизабет поправила платье и повернулась спиной к Джордану. Он был так поражен, что, не говоря ни слова, механически принялся зашнуровывать ее корсет.

– Райан Пендерли. Да. Тихий, помешанный на пейзажах майор в отставке Райан Пендерли. Знаешь, наверное, я выйду за него замуж. Но мне придется немного научить его тому, что происходит между мужчиной и женщиной. Именно поэтому мне нужно было что-то, с чем я могла бы сравнивать. Ты понимаешь?

Джордан вдруг понял, что все еще сидит с открытым ртом, и поспешно исправил это упущение.

– Значит, все это… то, что мы только что… ты и я, это все было для того…

– Для того чтобы узнать, хорош Райан или нет. Да. Ведь нельзя понять этого, если тебе не с чем сравнивать, правда?

Джордан почувствовал, что его губы растянулись в усмешке.

– Элизабет, ты совершенно невероятная женщина.

Элизабет усмехнулась ему в ответ:

– Да, я знаю. И еще я знаю, что мне действительно нравится Райан Пендерли. Он милый. Ты, конечно, тоже милый. Ты гораздо лучше умеешь доставлять женщине удовольствие, Джордан, и ты подарил моему телу такие прекрасные прикосновения. Но, и, пожалуйста, не обижайся, что я это говорю, ты не затронул мое сердце.

– Я не обижаюсь. – Джордан нахмурился. – По-моему, нет. – Он встряхнул головой. – Вообще-то я теперь совсем не знаю, что мне думать. За этот вечер произошло столько всего странного и непонятного.

– Бедняжка. Сначала воспылал желанием к хозяйке борделя. А на обратном пути тебя стали откровенно домогаться. Нелегкая выдалась ночка, да?