Тёмные звери - Оксана Алексеева

Настю возмутила такая постановка вопроса:

— Может быть, и звери, но звери, которые могут учитывать надежды и желания других людей, а не только собственные! Если любимому будет больно от твоих измен, то лучше не причинять ему этой боли. Или, наоборот, если ты видишь, что кто-то счастлив в браке, то лучше не вмешиваться в их отношения, не становиться третьей стороной, из-за которой и произошла измена.

— Очень интересно, — Артём устремил на Настю фирменный прищур. — То есть семью должны хранить не двое, которые на это подписались, но и остальные мимопроходимцы? В измене жены виноваты только жена или несложившиеся отношения с мужем, но никак не любовник. Он-то этот контракт не подписывал.

— То есть у тебя нет никакого уважения к чужой семье?

— Странно было бы этого ожидать. Мы звери, но семья — это уже чисто социальные отношения, и люди, вступающие в них, сами отвечают за последствия. Но уж точно не могут требовать ответа за последствия от посторонних. Любовник жены этот социальный контракт не подписывал, какой с него спрос?

Вот вроде бы всё в его логике клеилось, но чего-то для полного понимания Насте не хватало. В таких ситуациях необходимо утрировать пример до крайности, чтобы все стало предельно ясно:

— Допустим, ты прав. А мораль — это важничанье человека перед природой[3]. Тогда вопрос — если бы твой отец или близкий друг женился, то ты бы посмотрел на его жену?

Артём сначала хохотнул, потом вперил взгляд в свой бокал, глубоко задумавшись. Ответил, признавая поражение:

— Нет. Даже если бы она была первой красавицей, то я уже сразу смотрел бы на нее как на родственницу или подругу, а не на женщину.

— Вот! — победоносно воскликнула Настя. — Двойные стандарты! Чужая женщина не выглядит для тебя женщиной, но только при условии, что она принадлежит твоему близкому? А какая в сущности разница? Пусть она замужем за незнакомым тебе человеком, но который при других обстоятельствах мог бы быть тебе близким другом? Так кто мы — звери или нет? А если в своих поступках думаем не только о себе? Если не хотим осознанно причинять боль другим?

— Звери, — уверенно выбрал Артём. — Но если думаем только о себе, тогда… темные звери. Это как темная и светлая сторона, чтобы нам с тобой отличать хороших людей от плохих.

Настя поддержала его смех и тоже подняла бокал:

— За хороших людей!

— За светлых зверей!

Артём оказался приятным собеседником и человеком гораздо более сложным, чем представлялось на первый взгляд. Но чтобы понять его еще лучше, пришлось бы задавать личные вопросы — о матери, о родном отце, о напряжении, которое ощущалось между ним и Александром Алексеевичем. А для первой встречи такие вопросы не годятся, поэтому она решила на сегодня закончить и спрыгнула с высокого стула.

— Ну ладно, пора и честь знать. Я домой.

— Подожди минутку — сейчас допью и посажу тебя в такси.

Артём взял бокал и обернулся в сторону зала, Настя спонтанно повторила его движение — и остолбенела. За столиком возле стены сидели Викуля с Катюшей и, поняв, что их заметили, захихикали. Настя от нахлынувшей злости замерла на месте. Ну и зачем она наичестнейшим образом докладывала об обстановке матери? Чтобы та тут же снарядила за ней шпионский отряд? Да в другой раз Настя соврёт от души, если это единственный способ не начинать военных действий! Артём уловил ее заторможенность:

— Что случилось? Твои знакомые?

Настя скрипнула зубами, попыталась испепелить назойливых родственниц взглядом и повернулась к нему:

— Это мои сестры. Следят за мной — по приказу матери и, судя по довольным лицам, по собственной инициативе.

Артём удивился:

— А за тобой нужно следить? Ты неадекватная, что ли, или наркоманка в завязке?

Настя разозлилась бы и на него, но причин тому не нашла — он назвал самые логичные мотивы, зачем понадобилось бы следить за взрослым человеком. Поэтому и захотела объясниться — чтобы не выглядеть в его глазах неадекватной наркоманкой:

— Моя мать сразу заподозрила в тебе угрозу. Ну, поскольку мы одного возраста, то обязательно, по ее мнению, должны были тут же прыгнуть в одну постель. И когда я ей сообщила, что мы с тобой вдвоем решили…

— Ого, как интересно! — он тут же оживился. — А как же Сеня и твои рассуждения про верность? Или родственники твои не в курсе, что ты не склонна к загулам налево? Или они присматривают за тобой просто так, чтобы было что обсудить на семейном ужине?

Она только вздохнула. Мать про Сеню даже и не вспомнила — тут все понятно, он для нее не существовал и точно не виделся препятствием. Артём не стал дожидаться ответа, подсказывая:

— И тебя это бесит.

— Еще как!

— И никакие разговоры не помогают.

— Ни на йоту.

— Тогда почему бы тебе не использовать мою стратегию?

— Ты о чем?

Артём шагнул вперед и встал перед ней, закрывая собой от пристального внимания сестер. Нагнулся немного и упер руки в барную стойку по обе стороны от Насти. Она не дернулась, но уточнила, когда его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от ее:

— Ну и в чем стратегия?

— С их места отличный обзор — и сейчас мы целуемся.

— Это я понимаю. А зачем мы позволяем им так думать?

Он улыбался:

— Всегда давай людям то, что они хотят увидеть. Даже если это неправда. Твоя мама боялась вероятности, а теперь обалдеет от факта.

Настя тоже заулыбалась, но мыслила дальше:

— Точно. Раньше она меня донимала из-за вероятности, а теперь будет донимать из-за факта. Что изменится?

— А это ты сегодня же и увидишь. Я приехал только вчера и успел стать героем ее кошмаров. Как так? А уже сегодня, после ее увещеваний, ты со мной целуешься на глазах у сестер. Знаешь, что она решит?

— Что я это назло…

— Вот именно. Обидится, скажет, что была права, но в следующий раз подумает, прежде чем так откровенно вмешиваться в твою личную жизнь. Да и к тому же — моральная разрядка для тебя! Если тебя обвиняют без повода, то…

Настя рассмеялась и подтвердила избитой шуткой:

— «Если вас незаслуженно обидели, то вернитесь и заслужите!»

Когда Артём отступил, Настя получила возможность лицезреть картину, которая сразу подняла ей настроение: Викуля и Катюша смотрели в их сторону четырьмя кругами ошарашенных глаз, а потом, даже не закрывая ртов, заторможено поднялись и посеменили к выходу. Про моральную разрядку Артём попал в самую точку — знай Настя раньше, что можно сотворить такие эмоции на физиономиях настырных родственничков, давно бы подобное учудила!