Рыжая чайка - Лаванда Риз

– Послушай, Тара. А вдруг он достоин, хорош собой, добр, умен? Вдруг ты будешь счастлива с этим выбором? Или нужно было сказать выродком? Ты ведешь себя, по меньшей мере, глупо, даже для меня вольфгара, живущего по другим устоям!

– Я не люблю его! И никогда не полюблю сына старейшины. Я видела его – покорный слуга своего отца, добросовестный страж и надсмотрщик! Я не нужна им – они хотят получить мои знания. Пусть люди проклянут меня, пусть меня отвергнут небеса и покарают боги, но я не выйду за него. Если ты не поможешь мне расстаться с этой жизнью – это сделает кто-то другой.

– Нет, я тебе не позволю обращаться с такой глупостью к другим вольфгарам. Ещё заразишь кого-нибудь своим безумием! – как-то странно развеселившимся тоном, произнес Камиль. – Знаешь, как это по идиотски всё выглядит? Такого ещё точно ни с кем не случалось! Ночь. Девушка рыдает и сама просит избавить её от жизни, а вольфгар уговаривает её выйти замуж за воина из её народа. При этом они, вдвоём обнявшись, стоят на поляне. Мне никто не поверит! Зачем ты прижимаешься ко мне?!

– Ты теплый, а я замерзла, – прошептала я.

– Только что хотела умереть, разве тебе не всё равно?

– Ты смеёшься надо мной!? Конечно, какое тебе дело, что гибнет человеческая душа, что кто-то страдает, что кому-то нужна помощь! – резко оторвавшись от него, я отвернулась и сделала несколько шагов в сторону. Обняв себя за продрогшие плечи, я подняла голову в небо, и невольно залюбовавшись на минуту, забыла о своей боли. – Когда-то я мечтала об этом, …стоять под раскинувшимся небом и наслаждаться свободой, не бояться, не чувствовать боли. Мечты сбываются, но совсем не так, – прошептала я удрученно. – Почему?

– Услышь меня, Тара, – коснувшись моего плеча, Камиль развернул меня к себе. – Я ощущаю, что, …убив тебя – я поступлю не верно. Я знаю, что …ты должна жить. – Я глядела, как на меня смотрят эти два горящих в темноте глаза, слушала этот низкий хрипловатый голос и пыталась поверить в то, что он мне говорит. – На самом деле мне противна даже сама мысль об этом, в смысле о твоём убийстве. Нет, я ненавижу людей, и я убивал их десятки раз, но ты … ты словно не из их рода, Тара. Ты сероглазая птица, маленькая рыжая чайка. Глядя на тебя, на твои хрупкие плечи, маленькие ладошки и детские ямочки на щеках – хочется лишь защитить тебя. И это меня злит. Я могу угрожать тебе, наговорить кучу гадостей, сделать тебе больно, но убить нет! И никто из ветви Алишера этого не сделает. Так что как бы я не призирал твой род – тебя я не трону, хотя ты даже не представляешь, какое искушение ты мне предлагала. … И я открою тебе одну тайну – мы уже давно не убиваем людей ни просто так, ни чтобы насытиться, лишь в бою. А охотимся мы на животных. Я клялся Алишеру. Твоя кровь, конечно, может подарить мне силу и наслаждение, но я воздержусь.

– В таком случае остаются дигоны! Их мои детские ямочки не тронут, – одними губами прошептала я, опуская голову.

– Какая же ты упрямая! Просто несносная! Люди само собой никчемны, но ты справишься, Тара. Ведь чайки выживают в буре. Будь сильной, сероглазая птица! – Он снова попытался меня встряхнуть. – Возвращайся. Я отнесу.

Я отрицательно покачала головой:

– Какой же ты злой и не сговорчивый, Камиль!

– Кто я? – возмущенно фыркнул вольфгар.

– Никуда не пойду! Не сдвинусь с места! Ты можешь хотя бы не гнать меня?! – Я упрямо плюхнулась на холодную землю. Жаль, что в темноте я толком не могла разглядеть выражения его лица.

Он возмущенно, почти мученически взревел:

– Тара!!! …Ну, хорошо! – Камиль уселся рядом со мной под деревом и, подтянув меня к себе одним рывком, сгреб в охапку и усадил к себе на колени как дитя. Как бы мне не хотелось умереть, меня смутил этот жест, но я не сопротивлялась, и снова непроизвольно прижалась к его широкой и теплой груди, различая стук сердца вольфгара. Тепло от его рук приятно разливалось по всему телу.

– Странно, – прошептала я, – Почему-то сейчас меня не пробивает нервная дрожь от твоей близости, как в подземелье. Сейчас это скорее похоже на умиротворение. …Да, правда, я действительно безумна.

– Ещё бы! Чего можно ожидать от человека решившего уйти в забвение таким способом, – насмешливо отозвался Камиль. – А вот я уже начинаю бояться тебя. Это первый случай в моей жизни, когда я боюсь человека! Ужас! Слишком часто встречаться с тобой – для меня опасно!

– Ну, надо же такому «непобедимому божеству ночи» хоть кого-то бояться! – попыталась я съязвить, отстаивая при нем свою принадлежность к человеческому роду. Но вдруг мне стало любопытно, захотелось узнать, чем же живут эти загадочные существа полулюди – полухимеры. – А разве вольфгары никого не бояться?

Камиль шумно вздохнул и усмехнулся в темноте:

– Хочешь поговорить, чайка? Ладно, давай попытаемся. Мне бы хотелось сказать, что никого, но, к сожалению, …есть в этом мире сущности, которые вызывают у нас страх. К счастью их осталось мало, но, тем не менее, для вольфгаров они по-прежнему составляют угрозу. Это банши. Ведьмы, которые подчиняют себе наши сути. Ты случайно не банши, Тара? А? – он хохотнул, наверное, представив меня каким-то чудовищем.

– На сколько мне известно, нет. Люди считают вольфгаров монстрами в человеческом обличье, как только не называют вас: ночные дьяволы, скользящие призраки. А ты кем себя больше считаешь человеком или монстром в ночи?

Камиль прыснул.

– Тара я вольфгар! Просто вольфгар. Человек – нет! Монстр – нет! Мы особый народ.

– И тебя не терзает то, что ночью вы можете обретать иной облик?

– Терзает? До того как ты спросила, я даже никогда не задумывался над этим! Тебя же не терзает то, что по ночам ты спишь?! Правда, ведь? Людишки забираются в свои постельки и сопят, смотрят сны. А Вольфгары, например не дрыхнут ни ночью, ни днём. Нет, конечно, нам нужен отдых, но это короткий срок передышки, проведенный в полудреме, даже в таком состоянии мы не теряем бдительности. Мы не беззащитны во сне, как вы люди. Этим мы тоже отличаемся от вас.

– А …в том, ином облике, ты …тот же Камиль, или это другая хищная суть? – осторожно спросила я, с замиранием приготовившись услышать ответ.

– Хочешь знать, могу ли я так же мыслить, помнить и чувствовать, как сейчас? Конечно! Ещё бы! Моя глубокая суть неизменна. Просто ночью, когда к нашему миру небеса поворачиваются обратной стороной и его пронизывает другая энергия – мы перекликаемся с этой иной сутью этого мира. Властвующая ночью сила создала нас такими, эта сила во мраке воплощается в вольфгарах. Всё дело в особенности нашей крови. Мне нравиться обретать иной облик. Тогда я ощущаю безграничную силу, все чувства обостряются, всё воспринимается ярче, насыщенней, с восторгом. Ты была далеко, когда я почувствовал твоё приближение, и в ином облике я прекрасно помнил кто ты, наш последний разговор в подземном лабиринте, то, как ты разозлилась, понимал и мыслил я как сейчас. Я удивился, даже не догадываясь, что тебе нужно здесь, ночью и решил подождать. Слышал, что ты бормочешь себе под нос, и не переставал поражаться. Затем решил стать для тебя привычным Камилем и показался.