Разбойник - Прохор Смирнов

он посмотрел на остальных грайдцев, обнажил длинные клыки и снова закричал страшным потусторонним голосом: – А вы возвращайтесь к работе! Не то познаете на себе всю силу магии!

Мадрал ещё раз щёлкнул хлыстом, развернулся и широким шагом пошёл прочь, в сторону особняка. Часть грайдцев тут же бросилась собирать оставшийся мафшахерх, другая перед этим смерила Гросоха и друг друга ненавидящими взглядами. А Гросох какое-то время стоял всё там же, не прикрыв свои раны, не спрятавшись от солнца и даже не закрыв глаза поверженному Задире, как того требовал обычай.

Он ненавидел, когда ему приходилось много думать или выбирать. Грайдец не должен был заниматься такими глупостями. В жизни всё однозначно и понятно. По крайней мере, так должно быть. Но сейчас ему вновь невольно пришлось столкнуться со сложными мыслями, и он почувствовал, как за глазами начала зарождаться острая головная боль.

Да, он победил, он выжил. И теперь следующий день, или ещё дольше, он будет бойцом – тем, кем и должен быть каждый грайдец. Теперь он будет выполнять какое-то важное поручение хозяина – а это было единственное, за что грайдцы могли получить хоть что-то. И это было хорошо.

Но, с другой стороны, он поддался на провокацию Задиры, убил собрата по приказу мадрала, из-за какой-то корзины. Рабы не любили, когда у кого-то что-то получалось лучше, или когда кому-то доставалось что-то лишнее, и теперь они будут Гросоха ненавидеть ещё больше. Плеч ему никто точно не подставит – только подножки.

И в итоге… Гросох победил или проиграл?

Глава 4. Хитрый шанс

Около полудня у порталов Грармаура Чижа встретил всё тот же альт.

– У вас не нашлось более подходящего платья, мастер Чиж? – брезгливо произнёс он.

– Увы и ах – к моему большому сожалению, ничего прочего у меня не имеется, – Чиж трагично развёл руками, одетый во всё то же пальто, разве что чуть почищенное от пыли. – Зато какая замечательная мотивация ввязываться в дела за сорок тысяч эфиров, нет? Возможно, наконец обзаведусь вторым пальто, или, ещё лучше, шляпой!

Альт, похоже, иронии не понял.

– Тогда ничего не поделаешь. Возможно, это будет лучше подходить вашему имиджу. В конце концов, определённый флёр в этом одеянии есть.

Чиж пожал плечами.

– Такая точка зрения тоже имеет право на существование…

Пройдя сквозь портал, Чиж слегка сощурил глаза от непривычно яркого солнца, но очень быстро сориентировался.

– Это ж Муфизол! – усмехнулся он. – Столица плантаторов! Именно здесь я этот плащ и купил.

– Купили? – удивлённо переспросил альт.

– Да, вопреки обыкновению. Ткань из налатолла, в конце концов, прекрасна в любую погоду.

– Не знал, что и среди членов Сходки встречаются ценители нежнейшей из тканей, – с лёгкой усмешкой заметил альт.

– Во всём Рейборе, о благородный – ой, не-благородный, тысяча извинений – альт. Что работает, то работает, этого нельзя отрицать!

Альт не ответил на этот выпад. Они вышли из зала порталов, за дверьми которого их ждала карета, запряжённая двумя лошадьми.

– Ба! Вот это честь! И личный экипаж, и ещё и лошади – большая редкость в Барадане! Неужели ваш хозяин действительно настолько проникся моими талантами, нет?

Прежде, чем ответить, альт сам забрался следом за Чижом в карету, захлопнул дверь и задёрнул ажурные шторки.

– Господин Лаарнель проводит сегодня званый вечер. Моему господину необходимо произвести самое благоприятное впечатление на своих гостей.

– Что же? – Чиж поднял бровь. – Неужели они не наслышаны о его невероятной щедрости?

Альт слегка скривил губы.

– Ваша сделка имеет особую важность для моего господина, мастер Чиж, – сухо ответил он. – Что до репутации, то ни одно деяние, направленное на её поддержание, не будет лишним. Полагаю, не вам об этом напоминать.

Чиж кивнул.

– И каков же план? Подвезти меня к парадному входу, высадить на ковровую дорожку и?..

– Вовсе нет, – усмехнулся альт. – Вас подвезут к одному из чёрных ходов в имение. Ваша встреча с господином Лаарнелем должна состояться до начала вечера. Карета – лишь для того, чтобы не возникло лишних пересудов.

Альт ухмыльнулся шире. Чиж не собирался доставлять ему ещё больше удовольствия.

– Обеими руками за! Боюсь, стоит мне появиться на каком-нибудь светском рауте, как тут же выяснится, что я ненароком обокрал или обидел пару-тройку присутствующих. Или половину. Или, если раут выдастся особенно пышным и высокозваным, то вообще всех! У кого-то увёл любимую брошку, у кого-то стащил кошель с деньгами, у третьих вообще вскрыл фамильные дома любимых дедушек… Улавливаешь? Так что, пожалуй, это одна из мудрейших идей твоего не-благородного господина: искренне рукоплещу!

Альта выдали слегка опустившиеся уголки губ и сверкнувшие неприязнью глаза.

«Наконец-то! – усмехнулся про себя Чиж. – Я уж думал, его из себя не выведешь.»

– Вы слишком высокого о себе мнения, мастер Чиж, – произнёс слуга. – Боюсь, это ещё сослужит вам дурную службу.

– Как?! – Чиж всеми силами изобразил оскорблённое возмущение. – Неужели вы мне угрожаете?

– Напротив – это совет. Могу дать вам ещё один: в присутствии господина Лаарнеля вам стоит вовсе удерживаться от подобных выходок.

Теперь Чиж ухмыльнулся, совсем не скрываясь.

«Вот мы и поняли, как нам стоит общаться.»

– Благодарю за совет. Могу ответить взаимностью, – альт заинтересованно склонил голову. – Моё самомнение, как и моя репутация, основаны отнюдь не на пустом месте.

Альт едва слышно хмыкнул.

– Конечно.

Чиж, всё также ухмыляясь, откинулся на спинку кресла кареты. Слегка приподняв шторку, он выглянул из окна. Они уже выехали из Муфизола: приземистые трёх- и четырёхэтажные домики остались позади. Дальше, насколько хватал глаз, простирались плантации налатолла. Бесконечные ряды кустов с уже обнажившими волосатые кисточки бутонами раскинулись чуть ли не до самого горизонта. Между ними туда-сюда шныряли рабы. Насколько разглядел Чиж – грайдцы.

«Интересно, – подумал он, – а не лаарнелевскую ли курточку я сейчас ношу?»

Через ещё минут пятнадцать езды показалась усадьба. Это был большой особняк, с несколькими крыльями, с кучей этажей, даже с тремя башенками. Вдоль карниза, вокруг колон, по рамам окон вились какие-то замысловатые узоры, где-то нарисованные, где-то вылепленные, где-то вообще высеченные; сами окна – большие, застеклённые.

«В сорок тысяч эфиров верится больше…»

– Прошу вас задёрнуть шторку, мастер Чиж,